Волчья звезда - Малинин Евгений Николаевич - Страница 50

– Ты что орешь, урод косолапый?!!

Вотше неожиданно стало легко и даже весело, он вспомнил, как почти теми же самыми словами назвал Медведя Скал. Но разговор у многоликих был самым серьезным.

– Нашел место, где глотку драть?!! – продолжил Изворот. – Весь лес волками провонял, под каждым кустом волчья шерсть, а ты орешь, как резаный! Надоело в Мир смотреть, захотел к предкам отправиться?! Так отойди подальше и ори сколько влезет, там тебя ребята из твоей стаи пусть и прирежут! А мне еще извержонка вожаку доставить надо!

Медведь поморгал глазами, и тут Вотша вдруг заметил, как побледнело обычно багровое лицо полуизверга! Он понял, что Медведь... в ужасе!

– Откуда здесь могут быть волки? – хрипло и растерянно прошептал полуизверг, озираясь по сторонам, словно ожидая, что вот прямо сейчас из-за деревьев бесшумно вынырнет волчья стая.

– Я не знаю, откуда здесь волки! – резко ответил Изворот. – Но они здесь... Или были здесь совсем недавно! Так что, если хочешь и дальше сохранять свою полуизвержачью жизнь, заткнись!

– Так что же мы здесь сидим! – вскочил на ноги Медведь. – Давай быстро сматываться к себе, за реку!

– За реку?! – скривился в ухмылке Изворот. – Вот так вот, прямо мимо Мурмы и потопаешь?! Да ты и до берега не доберешься, как твою шкуру на половички порвут! Сиди и не дергайся. И не ори.

– Можно не мимо Мурмы! – не унимался Медведь. – Можно спуститься ниже по течению, там тоже брод есть!

– До нижнего брода два часа конского галопа, да все по открытой местности, – прошипел Изворот. – Думаешь, волки из Мурмы не догонят наших лошадей? Я тебе говорю, надо тихо пересидеть день, а ночью посмотрим, что делать!

Медведь наконец-то сдался. Опустив голову, он побрел к своему пеньку, выдернул нож и спрятал его в ножны. Затем смахнул наструганное мясо в котелок и повернулся к многоликому:

– А хвороста-то ты так и не принес?

Изворот покачал головой:

– Я тебе говорю, сидеть надо тихо-тихо, а ты собираешься костер зажечь?! Да через две минуты здесь будет полтора десятка волков!!

Медведь растерянно заглянул в котелок и поднял вопросительный взгляд на Изворота.

– Так мяса пожуем, – ответил тот на незаданный вопрос. – День-другой и без горячего прожить можно.

Они просидели на крошечной полянке до самых сумерек, а когда начало смеркаться, Изворот снова пошел в разведку. На этот раз Медведь даже не смотрел на Вотшу, ему явно было не до мальчишки.

Многоликий вернулся через час, когда темнота окончательно накрыла лес. Он молча оседлал свою лошадь, поглядывая искоса на Медведя, который торопливо заседлывал свою. Затем Изворот посадил Вотшу перед седлом и привязал его за пояс к луке. Но сам садиться на лошадь не стал, вместо этого он осторожно двинулся сквозь лес, ведя лошадь в поводу. Медведь неслышно следовал за ним.

Выйдя на опушку, Изворот остановился и долго смотрел на видневшийся вдалеке частокол, за которым скрывалась Мурма, а затем двинулся в противоположную сторону, держась под деревьями опушки. Только тогда, когда городской частокол совершенно скрылся в темноте, многоликий решился выйти на открытое место, но не поскакал верхом, а продолжал вести лошадь за собой.

Вотша пытался оглядеться, но почти ничего не видел. Небо над его головой было ясным, звездным, но луна еще не поднялась достаточно высоко, и потому земля тонула в темноте. Он хотел было закричать в голос, надеясь, что гарнизон в Мурме его услышит, но сразу сообразил, что при первом звуке его просто прирежут. Едва заметно вздохнув, он решил подождать до переправы.

Наконец лошадь под ним стала спускаться по довольно крутому склону высокого берега. В воздухе запахло влажной свежестью, а внизу, под ними засверкала отраженными звездами речная вода.

Снизу, от самой воды, Вотша снова разглядел на фоне неба частокол пограничного городка и понял, что кричать было бесполезно – город казался полностью погруженным в ночной сон, ни одного огонька не было видно на его стенах.

Многоликие быстро разделись, уложили одежду на седла и повели лошадей в воду. Изворот не торопился, вел коня осторожно, так чтобы ни плеска, ни шороха не было слышно. Еще у самого берега, когда вода доходила многоликому лишь до колен, конь попытался потянуться к ней губами, но твердая рука Изворота сразу же пресекла эту попытку. Скоро вода дошла коню до брюха, поднялась еще выше... Изворот шел по грудь в быстро текущей воде, но казалось, что никакое течение не сможет сбить его с ног. Минут через двадцать неспешного, осторожного движения перед ними, наконец, показался противоположный, низкий берег.

Выведя коней из воды, похитители Вотши оделись, и Изворот с усмешкой повернулся к Медведю:

– Ну вот, теперь можешь орать, сколько душе угодно!

Полуизверг зло посмотрел на многоликого и... молча отвернулся. Изворот снова усмехнулся и вскочил на лошадь.

Через полтора часа неспешной езды они въехали в небольшую деревеньку. Домов в деревне было не больше полутора десятков, и свет не горел ни в одном из них. Однако Изворот без колебаний направил коня к темным воротам, ведущим к самому, пожалуй, большому дому. Копыта лошадей мягко ступали по дорожной пыли, так что подъехали всадники совершенно бесшумно, и оттого требовательный стук Изворота в запертые ворота прозвучал неожиданно и грозно.

Постучав, многоликий повернулся к своему спутнику и довольным тоном проговорил:

– Отдохнем у старосты как следует, а завтра вечерком в Ветложск тронемся!

Медведь в ответ пробурчал что-то нечленораздельное, а Изворот снова склонился к воротам и заколотил в створку еще требовательней.

Во дворе послышался скрип открываемой двери, а затем раздался испуганный мужской, странно дребезжащий голос:

– Ну, кто там колотится, что надо?!

– Открывай, Парат! – гаркнул Изворот во все горло. – Хозяева приехали!

– Сейчас, господин Изворот, сейчас... – заторопился хозяин-изверг. Стукнул отодвигаемый засов, и одна воротина медленно приоткрылась, давая возможность всадникам проехать во двор.

Не успели они соскочить с лошадей, как староста деревни – старый седой изверг – оказался рядом, суетливо что-то бормоча и хватаясь руками за уздечки. Изворот жестом остановил его и, когда хозяин дома послушно замер, сказал:

– Коней поставишь в конюшню, хозяйке скажешь, чтоб быстро готовила ужин, мальчишку запрешь в нижнем чулане да бросишь ему что-нибудь пожевать! Понял?!

– Понял, – снова засуетился, кланяясь, изверг. – Все понял, господин Изворот!

И, оборотясь к дому, в котором уже засветились окна, он закричал, срываясь на фальцет:

– Пошка, Васка, быстро ко мне!

Хлопнула дверь, и во двор выкатились два молодых парня, одетых в одинаковые порты. Хозяин избы все тем же фальцетом начал отдавать команды:

– Пошка, отведи коней на конюшню, задай овса! Васка, возьми мальчишку, запри его внизу, в чулане, потом отнесешь ему поесть... Да не забудь, я проверю.

Один из парней быстро подхватил уздечки и повел лошадей в глубь двора к видневшемуся там невысокому сараю. Второй снял Вотшу с лошади и, не выпуская мальчика из рук, направился к дому. Сам хозяин семенил рядом с многоликими, безостановочно бормоча:

– Щас, господин Изворот, ужин будет на столе, у хозяйки моей все готово... И баню, если прикажете, можно истопить, а если хотите, завтра с утра...

Изворот приостановился, внимательно посмотрел на семенившего рядом изверга и с ухмылкой спросил:

– Чтой-то ты, Парат, суетишься или вину какую за собой чуешь?!

– Да какая вина, господин! – воскликнул изверг, но голос у него вдруг пресекся, он странно засипел, однако, быстро кашлянув, попытался продолжить: – Какая вина! – И снова захрипел, закашлялся, на глазах его показались слезы.

Изворот, продолжавший внимательно наблюдать за хозяином дома, пожевал губами и каким-то одеревеневшим голосом проговорил:

– Ладно, вины твои завтра разберем... – И снова двинулся к дверям дома.

Парень, несший на руках Вотшу, войдя в дверь, сразу свернул налево, прошел коротким коридором и, толкнув низкую дверь, поставил его на порог темной комнатки.