Обманный лес - Голден Кристофер - Страница 59

– Ты так говоришь, как будто делаешь что-то плохое, – нерешительно сказал Джо. – Я думал… в общем, разве ты не этого хотела?

Не оборачиваясь к Джо, Эмили медленно кивнула.

– Хотела, но теперь не знаю. Я не знаю, что лучше для Натана, а если я не знаю… кто тогда знает? Я дошла до такого состояния, что уже не понимаю, начались ли те видения у Томаса просто потому, что на него слишком много всего навалилось, или это была…

Эмили замерла, глаза ее были широко распахнуты, она смотрела на Томаса, но не видела его. Они с Джо словно бы оба затаили дыхание. Она только что поняла, что собиралась сказать и что Джо тоже это понял.

Тогда он произнес это вслух.

– Правда? – договорил он за нее, едва скрывая насмешку. – Мы говорим об одном и том же или как? О том, как он якобы получал тайные послания от персонажей собственных книг? Милая, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но, пожалуйста, не говори мне, будто ты в самом деле думаешь…

Она взорвалась и в ярости набросилась на него.

– Я не знаю, что думать! – закричала Эмили, сверкая в его сторону глазами, потом закрыла лицо ладонями, в единый миг лишившись всех сил.

Джо потянулся, сжал ее руки и осторожно отвел их в сторону. Эмили подняла глаза, не желая встречаться с ним взглядом. Но в конце концов она все-таки посмотрела в его спокойные серые глаза и поняла, как он переживает за нее вопреки всему. Она понимала, каково ему пришлось с ней в последнее время. Большинство мужчин дали бы деру. Но Джо не захотел уходить. Он захотел остаться с ней. Это стоило многого.

– Это безумие, Эмми, – сказал он ласково с мольбой в глазах. – Ты ведь понимаешь это, правда? Мне жаль, но Томас слетел с катушек, а потом попытался покончить с собой. Вот что произошло. Ты хочешь оставаться с ним до тех пор, пока он не придет в себя, и это нормально. Только не позволяй втянуть в этот бред себя. Нельзя слишком долго вглядываться в бездну, Эмили.

Впоследствии Эмили не смогла вспомнить, что именно переломило ее в тот миг. Быть может, виновато было красноречие Джо, в котором проснулся эрудированный преподаватель английского. А может, просто его нежность. Каковы бы ни были причины, она вдруг ощутила в себе внезапную потребность и неожиданно появившиеся силы поделиться с ним источником разброда в своих мыслях.

– Сядь, пожалуйста, – произнесла она и взяла его за руку. – Я хочу рассказать тебе одну историю.

Она подвела его к стулу у окна, и Джо, хотя и не без колебания, уселся. Эмили несколько долгих секунд смотрела в окно, потом развернулась и поглядела на Томаса. К Джо она стояла спиной. Это почему-то казалось важным, как будто помогало ей притвориться, будто его здесь нет. Будто она говорит с одним Томасом, который не мог ее слышать.

– Когда Томасу было семь, его семья переехала в Виргинию. Его отец, Шон, был кадровым военным, и они тогда жили на базе. Однажды днем, когда отец куда-то уехал на несколько дней, Томас с несколькими другими ребятишками играл на улице у себя перед домом. Его мать, Энни, была на кухне, стряпала ужин. Томас до сих пор помнит, что в тот день она собиралась приготовить печенку, и он отчаянно надеялся, что ему удастся задержаться на улице допоздна, чтобы она скормила его порцию собаке. Эмили улыбнулась.

– Он говорил, что иной раз не возражал бы, чтобы ему позволили отправиться спать без ужина.

Тут она обернулась и взглянула на Джо. Он сосредоточенно слушал. Рассказ был довольно безыскусный, но она понимала: он по ее голосу слышит, что все не так просто.

– Я уверена, ты понимаешь, к чему я клоню, – сказала она, устремив взгляд за окно и снизив голос почти до шепота. – Или думаешь, что понимаешь.

В коридоре закричала сестра. Мимо палаты Томаса пробежали несколько пар ног. На сестринском пульте в коридоре звонил телефон. Жизнь продолжалась. Смерть продолжалась. За окном солнце отбрасывало длинные тени. Томас Рэнделл в своей постели не шевельнул ни единым мускулом, не шелохнулся. Но датчики, регистрирующие его мозговую активность, продолжали свой немыслимый анализ.

Джо раскрыл было рот, очевидно, решив, что Эмили сделала паузу в ожидании какой-то его реплики. Но немедленно проглотил первый же звук, который сорвался у него с языка когда она продолжила.

– Становилось поздно. Томас радовался, что мама все не зовет и не зовет его ужинать. Есть печенку. Многие родители уже вернулись домой, и вся улица была заставлена машинами. Мяч, которым они играли, вылетел на дорогу…

Продолжать Эмили не могла. Она закусила губу, вытерла глаза и, обернувшись, улыбнулась Джо и пожала плечами.

– Случается сплошь и рядом, – сказала она Джо посмотрел на нее странно, непонимающе.

– Томас побежал за мячом. Его сбила машина? – Джо задумался. – И… что? Он уже был в коме?

Эмили кивнула.

– Собственно, поэтому он и держал дома эти таблетки. После той аварии у него много лет время от времени случались приступы.

– Прости, Эм, я не понимаю. Как это ни прискорбно, такое, как ты сама сказала, случается сплошь и рядом. И Томас явно выкарабкался. – Он пожал плечами. – Не хочу выглядеть бесчувственным, но какое отношение это имеет ко всему остальному?

На языке у Эмили вертелся ответ «никакое», но она крепко сжала губы, чтобы оно не сорвалось. Потом проглотила его. Эти мысли крутились у нее в голове, раздирали ее изнутри иглами коготков, и ей необходимо было выпустить их наружу, поделиться ими с кем-нибудь, а не то она и впрямь сойдет с ума.

Она вспомнила, как Томас впервые рассказал ей эту историю. Они тогда еще и года не были женаты, и она со смехом упомянула о том, как случайно столкнулась со старой приятельницей, и та узнав, что она вышла замуж за известного детского писателя Ти-Джея Рэнделла поинтересовалась, откуда ее муж берет идеи. Всем известно, что глупее вопроса задать писателю невозможно – главным образом потому, что ни у одного из них нет настоящего ответа, – и Эмили знала о том, какой дурной славой пользуется этот вопрос.

Но Томас не рассмеялся. Вместо этого он сказал ей очень спокойно: «Я хочу рассказать тебе одну историю». И начиналась эта история словами: «Когда мне было семь, моя семья переехала в Виргинию». Она так и не забыла этот рассказ. Но в нем были некоторые моменты, в которые она так и не поверила до конца.

– За рулем той машины сидел генерал Шон Рэнделл, – проговорила она быстро. – Отец Томаса.

Она увидела боль в глазах Джо, боль за маленького мальчика, которого он никогда не знал, даже после того как этот маленький мальчик превратился в мужчину, и поняла, что все-таки немного его любит. Может, даже больше, чем немного. Она сделала три шага до стула на котором он сидел, взяла его за руку и, прислонившись к стене, продолжила:

– Мать не позвала Томаса ужинать, потому что хотела сделать ему сюрприз. Его отец возвращался домой на несколько дней раньше срока. Уже стемнело, а генерал ехал чуть быстрее положенного – ему не терпелось увидеть домашних. Сначала он подумал, что Томас мертв. Но, как ты понимаешь, это было не так.

Оба посмотрели на неподвижное тело бывшего мужа Эмили.

– Ну, надо полагать, – пробормотал Джо себе под нос. Эмили скупо улыбнулась, намеренно не отводя глаз от Томаса.

– Да он не был мертв, – повторила она. – Он был в Обманном лесу.

Она почувствовала на себе взгляд Джо, но он ничего не сказал. А что, собственно, он мог сказать на подобное заявление?

– Теперь, когда его родителей больше нет в живых, а врачи, которые лечили его тогда, скорее всего, или тоже умерли, или скоро умрут, ты – единственный человек кроме меня, кому известна эта часть истории, – призналась Эмили. – Мне не следовало бы рассказывать об этом даже тебе, но, может быть, ты начнешь понимать, почему все это так меня пугает. Почему тот факт, что врачи не могут дать мне ни единого объяснения тому, что происходит с моим мальчиком, пугает меня до ужаса.

Тогда Томас пролежал в коме почти месяц. Когда он поправился, он говорил только об Обманном лесе, чудесном и одновременно жутком месте, где он жил, пока его тело лежало на больничной койке. И все идеи для этих книг он почерпнул оттуда, понимаешь?