Неподдающаяся - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 22

Мерное покачивание и тепло успокаивали. Поерзав в седле и удобно подогнув ноги, я уснула, уткнувшись носом в грудь Рисса. Мне ничего не снилось, а может, и снилось, просто я сразу забывала. И все-таки как хорошо просто спать и ни о чем не думать.

Боль.

Стон вырывается из пережатой груди. Когти вонзаются в тело, под ребра, разрывая сердце и заставляя кричать и задыхаться. Темнота засасывает несчастное тело в себя, уничтожая все мысли и чувства, кроме одного: боли.

Да что же это!

Тело вминается в камень, когти со скрежетом чертят борозды, пока судороги прокатываются по мышцам и ломают нервы.

Бо-ольно…

С трудом открываю глаза, сильно ненавидя его. Он же сидит у границы пентаграммы с ополовиненной бутылкой вина и задумчиво меня разглядывает мутными золотистыми глазами.

- Надо же,- кривая усмешка,- опять получилось,- и опрокидывает в себя остатки вина.

Тихо скулю, чувствуя, как кровь, смешиваясь со слезами, течет по щекам. А на запястьях опять жгут кожу и кости знакомые браслеты.

Зря я оставила ему жизнь.

Зря.

Я находилась среди руин какого-то замка. Пентаграмма держала крепко, даже и думать нечего выбраться из нее. Илл же, допив бутылку, уснул рядом с ней, прислонившись спиной к обломку стены и склони и голову на грудь. Вид у него был довольно-таки потрепанный. Небритый, грязный и в каком-то рванье, он даже отдаленно не напоминал того хозяина, которого я знала. Странно, но мне сейчас было не до того.

Пока он спал, я облазила каждую черточку, обнюхала каждую завитушку, высеченную на камне, но так и не смогла найти лазейки. Браслеты сидели как влитые и больно обжигали при малейшей попытке выскользнуть из них. Я зарычала, безвыходные ситуации всегда действовали мне на нервы. Но пришлось сесть и просто ждать, потихоньку регенерируя раны и не отрывая взгляда от его лица. Ведь проснется же он когда-нибудь.

Проснулся он только на закате. Да и то потому, что я от нечего делать принялась швырять в него теми камнями, до которых могла дотянуться хвостом, Странно, но мой хвост пентаграмма пропускала свободно, а вот попробуй высунуть хотя бы коготок - и все, тут же будешь визжать от боли запрета.

Зевнув и мотнув нечесаной головой, он потрогал ручеек крови, сбегающий со лба, и посмотрел на меня.

Я зашипела.

- Так это был не сон,- задумчиво протянул он и встал.

Я тоже встала, выпуская когти и начиная рычать.

- Ну здравствуй, беглянка.

- Ты меня продал,- взвизгнула я.

- Да,- кивнул он,- а ты стащила и плату, и моего домового. Да еще и накостыляла мне так, что я до сих пор не до конца отошел.

Улыбка у меня всегда была что надо, но этот даже не поморщился.

- Так что, милая, наш контракт все еще в силе, и что я смог тебя призвать вновь, только доказывает что.

- Я тебя убью.

- Давай,- кивнул он.- Про браслеты напомнить? Давай больно будет, поверь.

Я села на камни, нервно дергая хвостом и злобно на его глядя.

- Зачем я тебе?

- А все за тем же. За тобой должок, родная. Еще четыре спасения моей бесценной жизни. Пока долг не исполнишь, я тебя не отпущу.

- Рисе тебя убьет.

Илл как-то странно улыбнулся.

- Это мы еще посмотрим.

- Выпусти.

Он пнул камешек, валяющийся неподалеку, и задумчиво на меня посмотрел: - А драться не будешь? Я зашипела.

- Давай, скажи, что будешь хорошей девочкой.

Шипение перешло в рычание.

- Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Вот сейчас уйду в лес дней на пять-шесть, а вернусь - шелковой станешь.

Я бросилась к нему, но врезалась в невидимую стену запрета и с визгом отскочила назад, дуя на обожженную кожу и крича от боли.

- ТИХО!

От неожиданности я замолчала, сидя на камнях и удивленно на него глядя.

- Вот так.

После этого он, что-то бубня себе под нос, начал стирать рукой линии пентаграммы на одном из ее лучей. Как только стер достаточно, чтобы я смогла выйти, я тут же выпрыгнула наружу, снова опалив руки и левую ногу о границы прохода.

Рррррррр, больно.

Рухнув на камни и скуля, я принялась осторожнс дуть на ожоги, пытаясь зализать их.

- Больно? - Он присел на корточки рядом.

- Отойди, пока я еще себя контролирую,- злобно предупредила я.

Но он бесцеремонно взял меня за руки, с силой их разогнул и что-то прошептал. Тут же через его руки к тело начала вливаться приятная прохлада. Я удивленно замерла, с удовольствием чувствуя, как боль уходит и остаются тишина и покой. Приятно.

- Так лучше?

Я что-то проворчала и попыталась освободиться. Он как-то странно на меня посмотрел, сжимая руки с такой силой, что чуть не переломил. А потом резко отпустил, вставая и делая шаг назад.

- Поднимайся, нам долго придется идти обратно и город, где меня наверняка встретит твой ненаглядный Рисс.

Я заворчала, но повиновалась. Кольцо поблескивая на его пальце, и этого было достаточно, чтобы временно сделать меня очень послушной.

- Умница. А теперь вперед.

Он прошел немного, шагов тридцать, и потерял сознание, рухнув на камни прямо у моих ног. Я остановилась, глядя на него и не понимая, что делать дальше. На развалины уже накрывала безлунная ночь. Ни одной из семи лун сегодня не будет на небосклоне, а это значит, что вся нечисть вылезет из своих нор и пойдет объедаться на весь следующий лунный месяц. И оставаться на открытом пространстве, да еще и с беспомощным Иллом, мне сейчас крайне не хотелось.

А пришлось.

Присев рядом с ним на корточки и положив когтистую руку на горячий лоб, я попыталась определить его состояние.

Хреново, организм был сильно истощен. Складывалось ощущение, будто его специально довели до такого состояния, попросту не давая пищи и воды. Да еще и последние силы были потрачены на вызов и мое лечение. Странно.

Я огляделась и попыталась вспомнить все, что длинными вечерами за чашкой чая говорил мне кот о вызовах.

Помнится, я расспрашивала его о том, возможен ли повторный вызов. На что он мне сказал, что для этого нужны три компонента: проклятое место за сутки до безлунной ночи, огромная магическая энергия и тот идиот, который туда сунется и после этого оставит беспомощным на растерзание повторно призванному духу, явно находящемуся не в самом лучшем настроении.

Короче, я думала, он не решится. Я ошибалась.

И сейчас все силы организма Илла были на пределе. его бросало то в жар, то в холод, энергии не хватал о ни на что, да еще и бил откат от заклинания. А ведь он еще и отдал мне последние силы на лечение. Зачем, спрашивается? Самому бы пригодились.

Послышался тихий шепот. Илл что-то пытался сказать, явно переходя в стадию бреда.

Я из любопытства наклонилась, пытаясь разобрать, что он там шепчет. Острый слух выловил всего одно слово:

- Ишша.

Я угрюмо посмотрела на него. Ну и что теперь делать? Если брошу его здесь, переждать ночь в каком-нибудь более или менее безопасном месте, то к утру найду обглоданный скелет и колечко, легко с него снимающееся. Зачем я буду ему помогать? Я ведь не ненормальная.

- Ишш-ша…

Я зарычала, а он вновь и вновь продолжал повторять мое имя, что-то ища рукой на камнях возле себя.

- Ишш-ша. Ишша…

Я осторожно дотронулась до его руки и удивилась тому, как крепко он сжал мою ладонь. Веки его дрогнули, и он задышал относительно ровно. И что теперь прикажете делать? Что?

Все равно спасать я его не буду! И все тут.

Через полчаса, злая и уставшая, я бежала по лесу, держа Илла на закорках и огрызаясь на преследующих нас монстров. Нечисть огрызалась в ответ и завывала так, что хоть мертвых выноси. Меня так и подмывало ввязаться в хорошую драку, чтобы впредь знали, на кого можно, а на кого нельзя разевать свою грязную пасть. Но груз за спиной не давал остановиться, заставляя стискивать клыки и лишь предупреждающе рычать.

Когтистые ноги легко переносили тело с камня на камень, с уступа на уступ. Иногда попадались деревья, но в их ветвях копошилось столько всякой дряни, выползшей из ближайших разломов и трещин, что останавливаться не хотелось категорически. Эти разрозненные деревья гордо именовались лесом.