Мир приключений 1983 г. - Беляев Александр Романович - Страница 48

Сип, опешив, хватал открытым ртом воздух. От Маши он такого не ожидал. Оскорбленный в своих лучших намерениях, Илюха молча пошел прочь. У него не укладывалось в голове, что героя интерната будут еще целых пять дней держать в тунеядцах. Он до того истосковался по работе, что был готов даже чистить картошку на кухне, лишь бы не болтаться без дела.

У него возникла мысль: может быть, махнуть в станицу и там переждать злополучные пять дней? Но что он скажет своим? Признаться, что наказан? Ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

Оставалось одно — идти к Смирнову.

Сип с тоской перешагнул порог комнаты пионервожатого.

«Сейчас начнется, — подумал он, — решение совета отряда, воспитательная работа, Антон Семенович…»

И действительно, стоило Илье заговорить о том, чтобы его допустили к работе, Андрей вскочил со стула:

— О чем ты говоришь? Отменить решение совета отряда? Свернуть воспитательную работу? Антон Семенович Макаренко…

Илья уже его не слушал. Он смотрел в окно. По полю тащился трактор. По дороге проехал всадник. «На Воронке», — отметил про себя Илья. Зоя Веревкина тащила из кухни два ведра с отходами на свиноферму…

— …раз и навсегда! — дошло до Илюхиного сознания. Он посмотрел на Андрея, закончившего свою пламенную речь. — Ты понял? — спросил пионервожатый.

— Да, — ответил Илья. — Я хочу работать. Не хочу ходить в тунеядцах…

Пионервожатый в изнеможении опустился на стул.

— Опять двадцать пять?

— Я стану неисправимым бездельником, — мрачно произнес Сип. — У нас учат, что только труд создал человека.

— Наказание — это одна из мер, чтобы приучить человека к труду и дисциплине… — отпарировал Смирнов.

— Представляешь, я снова стану обезьяной. Мартышкой…

— …научись уважать коллектив…

— Или превращусь в рыбу и уплыву по реке. Ведь первыми существами были рыбы…

— Но-но, Илюха! — пригрозил ему Смирнов. — Хватит с нас острова и Робинзона…

— Я хочу работать, — упрямо повторил Саввушкин. — Я не шучу.

— Ты меня не запугивай, — усмехнулся пионервожатый.

Илья махнул рукой и пошел к двери.

— Илья! — строго окликнул Смирнов. — Не дури. Ты куда?

— Не знаю, — обреченно вздохнул Сип. Он видел, что Андрей, кажется, начинает сдаваться.

Тот сидел, обхватив голову руками, и укоризненно смотрел на Саввушкина.

— Что мне с тобой делать? — Андрей и впрямь не знал, как поступить. Он вспомнил, скольких волнений стоило исчезновение Сипа, и со вздохом произнес: — Хорошо. Я соберу отряд и поставлю вопрос о том, чтобы тебя, как осознавшего и исправившегося, допустили к работе.

— Я исправился, честное слово! — Сип был уже у самой двери.

— Но… — Смирнов поднял палец. — За тебя должны поручиться.

Илюха сразу не понял, что это означает.

— Как это? — спросил он.

— Вот так. Чтобы чувствовал ответственность не только за себя, но и перед теми людьми, кто за тебя поручится. Ты понимаешь, что значит подвести человека?

Илюха грустно кивнул:

— Знаю.

Он раздумывал, не кроется ли за решением пионервожатого какой-нибудь подвох. Еще неизвестно, найдутся ли поручители. Впрочем, сейчас он на коне…

— Сколько их нужно, этих?…

— Поручителей? Думаю, троих будет вполне достаточно.

Наконец можно было шмыгнуть за дверь. Илья выскочил на улицу и огляделся.

— Ну как? — поднялся со скамеечки Володя Гулибаба.

Филя тоже подошел. Они переживали за друга и ждали, что за решение примет Смирнов.

Сип рассказал, какой был вынесен приговор.

— Это запросто! — обрадовался Володя, доставая из кармана бублик и честно деля его на три части. — Я — раз…

— Я тоже за тебя поручусь, — серьезно сказал Филя.

— А ты не из нашего отряда, — сказал Володя.

— Ну и что?

— Я думаю, это не имеет значения, — задумчиво произнес Илья. — Но ведь он не пионер, а это уже другое дело.

— Зато командир звездочки, — гордо выпятил грудь Филя.

— Боюсь, все равно не подойдешь. Надо поискать еще; — Сип перебирал в уме, кого бы попросить стать поручителем. — Я пойду поговорю с нашими.

Но с кем бы Илья ни заговаривал о своем деле, все отвечали уклончиво.

— Завтра на сборе поговорим, — сказал Шота.

Стасик Криштопа заверил Илью:

— Не волнуйся, я выступлю как надо.

А как именно, не объяснил.

Ситкина подбодрила:

— Я считаю, что тебе хватит болтаться без дела.

— Значит, поручишься? — обрадовался Илья.

Маша замялась.

— Понимаешь, Илья, я председатель совета отряда. Как решат все, так и я тоже.

На конюшню к Юре Данилову и Ване Макарову Сип не пошел. Вряд ли они согласятся взять на себя такую обязанность. Каково же было удивление Ильи, когда Макаров отвел после обеда его в сторонку и, смущаясь, тихо проговорил:

— Возьми меня поручителем.

Это было так неожиданно, что Сип уставился на Макарова, не понимая, говорит тот правду или решил устроить какую-нибудь новую подковырку.

— Ну, возьмешь? — спросил Ваня.

— А ты это честно?

— Какую хочешь клятву дам, — страстно заверил Макаров. — Думаешь, Ванька, мол, такой-сякой…

— Я специально не подошел к тебе, — признался Илья.

Макаров поковырял носком сандалии землю и выпалил:

— Вообще давай дружить, а?

Сип протянул ему руку. Макаров, расплывшись в улыбке до ушей, хлопнул по ней растопыренной ладонью.

— Не подведешь?

— Нет, — подтвердил Ваня и куда-то помчался вприпрыжку.

Когда Илья рассказал об этом Гулибабе, тот значительно произнес:

— Хорошо, что именно Макарыч согласился.

— Почему?

— Я твой друг. Скажут еще что-нибудь. А к Ваньке цепляться не будут. Все законно.

Перед полдником их разыскал Филя. У него был торжествующий вид. Филя держал за руку Коляшку, внука тети Глаши. Малыш сосредоточенно исследовал свой нос.

— Вот третий, — сказал Филя.

Гулибаба схватился за живот.

— Ну, Филька, ты даешь! С тобой не соскучишься.

— Я согласен, — солидно произнес Коляшка. И тут же выставил условие: — Только в следующий раз возьмешь меня на необитаемый остров.

Сип, улыбаясь, заправил ему рубашонку в штанишки и сказал:

— Больше ни на какой остров я не собираюсь.

Внук поварихи думал не долго.

— Ладно, я за так могу, — великодушно согласился он.

Конечно, все это было забавно. Но Сипу было не до смеха. Вопрос о третьем поручителе оставался нерешенным.

А одноклассники словно сговорились: «Как все, так и я…» Даже Зоя Веревкина, на которую Илюха возлагал последнюю надежду, ответила что-то в этом же роде.

Сбор Андрей назначил на утро. Следовало разбиться в лепешку, а найти последнего поручителя.

И Сип решился на крайнюю меру — отправиться к деду. К своему защитнику и заступнику. Для этого надо было получить разрешение у директора. Самовольничать Илья не хотел.

Макар Петрович посмотрел на часы, в окно.

— Поздновато ты собираешься, — сказал он. — Скоро темнеть начнет.

— Я вернусь до отбоя, — заверил Саввушкин.

— И что это тебе так приспичило? Дома случилось что-нибудь?

— Нет, ничего не случилось, но очень надо, Макар Петрович.

— А завтра будет поздно?

— Поздно.

Директор строго предупредил:

— Ну ладно, Илья, отпускаю тебя. Вернуться к отбою. Ясно?

— Ясно! — обрадовался Сип.

Прямо из кабинета директора Илья бегом направился к переправе. Но, как назло, паром находился на той стороне. Илюха просидел битый час, ожидая его возвращения. Наступали сумерки, а парома все не видать.

Обратиться к капитану «Грозного» Саввушкин не решился, помня последнюю «приятную» беседу с Ченцовым.

Ничего не оставалось делать, как воспользоваться одной из лодок. Сип чувствовал, что к отбою он уже вряд ли успеет. Но дед был его единственным шансом.

«Буду грести что есть силы», — решил Сип. Благо ему не надо было бороться с течением: бахча, которую охранял дед, находилась ниже по реке.

Илюха работал веслами, ориентируясь на огни станицы. Они замигали, заиграли в легкой дымке тумана. Держа их по левую руку, Сип уверенно вел лодку к противоположному берегу.