Поединок невидимок - Зверев Сергей Иванович - Страница 11

– Материал неплохой, – вздохнул режиссер, – но теперь его придется давать в другой интерпретации. Так сказать, в свете последних событий.

Помощник сузил глаза:

– Принято решение, что документальный фильм «Один день с президентом» должен выйти в эфир точно по графику. И никаких других интерпретаций. Строго придерживайтесь уже утвержденного сценария.

– А можно узнать, кем это принято решение? – поинтересовался оператор.

Помощник округлил глаза: мол, такие вопросы задавать не следует.

– Мы должны создать видимость того, что он жив? – первой сообразила Белкина.

Помощник одарил ведущую сдержанной улыбкой:

– Вы должны сделать свою работу. Только и всего. Есть другие пожелания?

– Вообще-то мы подписывались снять и смонтировать сугубо мирный курортный сюжет, а не делать репортаж из горячей точки, – вставил режиссер.

– Вопросы дополнительной оплаты решите потом со своим руководством, – помощник сразу сообразил, куда клонится разговор, – а мы посодействуем. Безопасность во время дальнейшей работы мы вам гарантируем.

– У нас нет монтажной компьютерной станции, необходимо доснять некоторые подводки ведущей, переписать сценарий. В конце концов, послезавтра мы должны вернуться в Москву.

– Я уже позвонил вашему руководству, – бесстрастно сообщил помощник, – объяснил гендиректору, что президент пригласил вас провести следующую неделю в охотничьем хозяйстве, принадлежащем управлением делами. Пообещал от вашего имени, что готовый телесюжет будет передан вами по релейной связи точно по графику.

– Ну и ну! – вырвалось у оператора. – Без меня меня женили!

– Вы против такого решения вопроса? – искренне удивился помощник. – Ваш гендиректор ни слова не сказал против и пожелал вам хорошо отдохнуть.

– Мы постараемся оправдать... вся группа... – неуверенно произнес режиссер, и слова застряли у него в горле.

– Я уже посоветовался со специалистами, подготовил список необходимой для вашей работы аппаратуры и программного обеспечения. – Помощник положил на стол раскрытую папку. – Если чего-то не хватает, не стесняйтесь, дополняйте.

Все, кроме Белкиной, склонились над папкой. Перечисленная аппаратура была самой современной, смонтировать на ней телевизионный сюжет оставалось делом техники.

– Цифровая монтажная станция... программный пакет... – бормотал режиссер, – видеоплееры, три ноутбука, два принтера... Кажется, вы ничего не забыли. Когда это нам доставят?

– Техника уже в резиденции, проходит осмотр и наладку.

– Нельзя ли вернуть мобильные телефоны, – стараясь говорить спокойно, произнесла Белкина. – Руководство, коллеги могут звонить нам, и если они заподозрят...

– Я уже предупредил вашего гендиректора, что охотхозяйство расположено в горах, и мобильная связь там отсутствует. Если кто-то отказывается от работы, я не настаиваю. Пусть сразу скажет, замену мы найдем мгновенно.

Телевизионщики переглянулись. Даже без слов стало понятно, что никому не хочется терять место.

– Вот и отлично. Кассету охрана вам вернет. Чужого нам не надо, каждый должен заниматься своим делом. И еще, – помощник пристально посмотрел на оператора, – предстоит напряженная работа, так что увлекаться я не советую.

– Спасибо за откровенность. Но третью выпить обязан, так не нами заведено.

Помощник пожал плечами, смерил грузного оператора взглядом и не стал возражать: было понятно, что такому здоровяку от лишних пятидесяти граммов не запьянеть.

– Я за ним прослежу, – пообещала Белкина.

Монтажную компьютерную станцию доставили и развернули в каминном зале буквально через полчаса. Выдали и ноутбуки. Гостевой домик теперь напоминал еще не обжитый офис, под ногами путались кабели.

Первым делом, когда охрана ушла, режиссер вставил в плеер возвращенную охраной кассету. На ней, конечно же, не хватало последних минут записи – тех самых.

– Это копия, оригинал остался у них, – авторитетно заявил оператор, осматривая корпус кассеты. – Правда, рано или поздно, но восторжествует.

– А пока это случится – за работу. Мы должны окончить фильм вовремя и учесть все пожелания заказчика, – раздраженно напомнил режиссер.

На большом экране монтажного компьютера мелькали отснятые черновые куски. Режиссер делал записи в сценарии, отмечая снятые куски: президент плыл в море, сидел за письменным столом, листал бумаги, просматривал телевизионные новости, гулял по парку, читал газету...

– Не так уж и плохо, из этого можно будет кое-что духовное и слепить, – наконец произнес режиссер. – Верни-ка последний кусок, когда он читает газету, – обратился он к видеоинженеру.

Глаза смотревших на монитор слегка увлажнились. Глава государства державно морщил лоб, вглядываясь в строчки, затем опустил газету и негромко произнес, дружелюбно глядя прямо в камеру:

– Вы уже сняли то, что хотели? Я хотел бы побыть один. Отпуск все-таки.

После этого камера «наехала ему на глаза», они заняли весь экран.

– Стоп, – режиссер рассек воздух рукой, желая остановить кадр, – вот это и будет финальной точкой. Или кульминационной? Как ты считаешь, Тома?

Белкина, скрестив на груди руки, отошла на несколько шагов:

– Неплохо. Вот только газета у него в руках вчерашняя. А по логике событий должна быть завтрашняя, получается, что глава государства отстает от реальной жизни.

Режиссер подпер голову руками:

– Да, какой-нибудь дотошный зритель это заметит.

– Можно ему газету в руках поменять, техника и не такое позволяет, – воодушевился видеоинженер.

– Надо только с помощником согласовать.

– Думаю, он будет в восторге, – решила Белкина. – Такой вариант с нашей стороны – мелкий простительный грех по сравнению с крупномасштабным обманом всего прогрессивного человечества.

Моральные сомнения не долго терзали режиссера: он понял, что потом, когда правда выйдет наружу, ему будет о чем рассказывать зрителям. Мол, под давлением спецслужб ему пришлось подменить номер газеты в руках президента.

– Да, правда всегда в деталях, – изрек он одну из своих любимых фраз. – По-крупному обманывать легко, но убедить мелкой деталью – это уже настоящее искусство.

А через час Тамара Белкина и оператор уже работали в парке под присмотром мрачных парней из охраны президента. Телеведущая стояла на фоне окна и шепотом сообщала будущим телезрителям:

– Президент публичная фигура, его жизнь интересна миллионам. Но глава государства, как и каждый человек, имеет право на отдых, на личную жизнь. Поэтому мы не стали злоупотреблять гостеприимством хозяина Бочкарева Потока. Он там, за этим окном, и не будем ему мешать, – Белкина приложила палец к губам.

– Снято! – Оператор забросил штатив с камерой на плечо. – А теперь, ребята, нам надо успеть снять то, как солнце в море садится. Ему-то никакая власть не указ. Сядет за горизонт, и спрашивать ни у кого не станет.

Глава 4

Шасси истребителя коснулись бетонки. Хлопнули крестообразные купола тормозных парашютов. Бондарева бросило вперед – натянулись ремни безопасности. Самолет пробежал до конца полосы и замер. Смолкли двигатели. Команда обслуживания бросилась собирать парашюты, к борту подкатили хлипкие металлические лесенки.

– Прибыли, – раздался в наушниках голос пилота.

Плексигласовый фонарь поднялся. Пилот снял шлем, и только сейчас Бондарев увидел его лицо – радостное, улыбающееся, словно и не было за спиной короткого по времени, но изнурительного перелета.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Шли по небу плавно, как междугородный автобус по автостраде.

– Это асфальт в России кладут неровно, а воздух у нас ровный. Хотя пару воздушных ям при посадке словить-таки повезло. Первый раз у меня такой спокойный пассажир. Вы сумели вздремнуть во время полета.

– Армейская привычка. Солдатом умудрялся спать даже в строю.

– Вы бывший авиатор?

– Что-то в этом роде, – улыбнулся Клим Владимирович, выбираясь из тесной кабины.