Великий Благовест - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 4

Жалость

Пришла заплаканная жалость

И у порога стонет вновь:

— Невинных тел святая алость!

Детей играющая кровь!

За гулким взрывом лютой злости

Рыданья жалкие и стон.

Страшны изломанные кости

И шепот детский: «„Это — сон?“» -

Нет, надо мной не властно жало

Твое, о жалость! Помню ночь,

Когда в застенке умирала

Моя замученная дочь.

Нагаек свист, и визг мучений,

Нагая дочь, и злой палач, -

Все помню. Жалость, в дни отмщении

У моего окна не плачь!

1906

Халдейская песня

Царь Халдейский (соло)

У меня ли не житье!

Все казенное — мое.

Государство, это — я,

И над всеми власть моя.

Халдейские люди

А у нас-то, вот житье!

Что встаем, то за вытье.

Мы несем во все места,

А мошна у нас пуста.

Халдейский царь

Не пойти ль мне на войну

В чужедальную страну,

Злата, серебра добыть,

Чтоб еще богаче быть?

Халдейские люди

Собирают нашу рать.

Знать, нам время умирать.

Нас погонят на войну

За халдейскую казну.

Халдейский царь

Что там? вздумали роптать?

Стройся, верная мне рать!

Поострей точи мечи!

Бей! коли! руби! топчи!

1907

Парижские песни

Раб французский иль германский

Все несет такой же гнет,

Как в былые дни спартанский,

Плетью движимый, илот,

И опять его подруга,

Как раба иных времен,

Бьется в петлях, сжатых туго,

Для утех рантьерских жен.

Чтоб в театр национальный

Приезжали, в Opera,

Воры бандою нахальной,

Коротая вечера, -

Чтоб огни иллюминаций

Звали в каждый ресторан

Сволочь пьяную всех наций

И грабителей всех стран, -

Ты во дни святых восстаний

Торжество победы знал

И, у стен надменных зданий,

Умирая, ликовал.

Годы шли, — теперь взгляни же

И пойми хотя на миг,

Кто в Берлине и в Париже

Торжество свое воздвиг.

Здесь и там вскипают речи,

Смех вскипает здесь и там.

Матовы нагие плечи

Упоенных жизнью дам.

Сколько света, блеска, аромата!

Но кому же этот фимиам?

Это — храм похмелья и разврата,

Храм бесстыдных и продажных дам.

Вот летит за парой пара,

В жестах отметая стыд,

И румынская гитара

Утомительно бренчит.

Скалят зубы пакостные франты,

Тешит их поганая мечта,-

Но придут иные музыканты,

И пойдет уж музыка не та,

И возникнет в дни отмщенья,

В окровавленные дни,

Злая радость разрушенья,

Облеченная в огни.

Все свои тогда свершит угрозы

Тот, который ныне мал и слаб,

И кровавые рассыплет розы

Здесь, на эти камни, буйный раб.

1914, Париж

Россия

Еще играешь ты, еще невеста ты.

Ты, вся в предчувствии высокого удела,

Идешь стремительно от роковой черты,

И жажда подвига в душе твоей зардела.

Когда поля твои весна травой одела,

Ты в даль туманную стремишь свои мечты,

Спешишь, волнуешься, и мнешь, и мнешь цветы,

Таинственной рукой из горнего предела

Рассыпанные здесь, как дар благой тебе.

Вчера покорная медлительной судьбе,

Возмущена ты вдруг, как мощная стихия,

И чувствуешь, что вот пришла твоя пора,

И ты уже не та, какой была вчера,

Моя внезапная, нежданная Россия.

1915

«Есть вдохновенье и любовь…»

Есть вдохновенье и любовь

И в этой долго-длимой муке.

Люби трудящиеся руки

И проливаемую кровь.

Из пламени живого слитый,

Мы храм торжественный твор им,

И расточается, как дым,

Чертог коснеющего быта.

1915

В этот час

В этот час, когда грохочет в темном небе грозный гром,

В этот час, когда в основах сотрясается наш дом,

В этот час, когда в тревоге вся надежда, вся любовь,

И когда сильнейший духом беспокойно хмурит бровь,

В этот час стремите выше, выше гордые сердца,-

Наслаждается победой только верный до конца,

Только тот, кто слепо верит, хоть судьбе наперекор,

Только тот, кто в мать не бросит камнем тягостный укор.

1915

«Не презирай хозяйственных забот…»

Не презирай хозяйственных забот,

Люби труды серпа в просторе нивы,

И пыль под колесом, и скрип ворот,

И благостные кооперативы.

Не говори: — Копейки и рубли!

Завязнуть в них душой — такая скука! -

Во мгле морей прекрасны корабли,

Но создает их строгая наука.

Молитвы и мечты живой сосуд,

Господень храм, чертог высокий Отчий,

Его внимательно расчислил зодчий,

Его сложил объединенный труд.

А что за песни спят еще в народе!

Какие силы нищета гнетет!

Не презирай хозяйственных забот, -

Они ведут к восторгу и к свободе.

1915

«Какая покорность в их плаче…»

Какая покорность в их плаче!

Какая тоска!

И как же иначе?

Бежит невозвратно река.

Уносятся грузные барки

С понурой толпой,

И слушают Парки

Давно им наскучивший вой.

К равнине уныло

Осенние никнут дожди.

Уж раз проводила,

Так сына обратно не жди.

Уж слезы разлучные льются,

Кропя его путь.

Ему не вернуться

Припасть на вскормившую грудь.

Там, где-то в чужбине,

Далеко от знаемых мест,

В чужой домовине

Он ляжет под дружеский крест.

1916