Алмазная колесница. Том 1 - Акунин Борис - Страница 33

Он взял у эсэра моток красного провода, сунул в карман и, двигаясь зигзагами, выбежал наружу.

Чёрные силуэты на барже как ветром сдуло, исчезли и алые огоньки. Но вместо них секунду спустя над бортом заполыхали белые вспышки выстрелов.

Из склада к судну, петляя, пронеслась ещё одна фигура — её инженер проводил особенно внимательным взглядом.

Сначала пули свистели высоко над головой, потом боевики пристрелялись. От рельсов, рассыпая искры и издавая противный визг, зарикошетили кусочки свинца.

— Господи, смерть моя пришла! — ойкал Смуров, то и дело ныряя с головой за штабель.

Фандорин не сводил глаз с баржи, готовый стрелять, как только кто-нибудь попробует сунуться на буксир.

— Не робейте, — сказал инженер. — Чего её бояться? Столько уже народу на том свете, нас с вами дожидаются. Встретят как родного. И ведь какие люди, не ч-чета нынешним.

Удивительно, но выдвинутый Фандориным аргумент подействовал.

Филёр приподнялся:

— И Наполеон дожидается?

— И Наполеон. Любите Наполеона? — рассеянно пробормотал инженер, щуря левый глаз. Один из боевиков, посообразительней других, полез с баржи на буксир.

Эраст Петрович всадил пулю в обшивку — прямо перед носом у умника. Тот юркнул обратно под прикрытие борта.

— Внимательней, не зевайте, — сказал Фандорин напарнику. — Теперь они поняли, что им пора уходить, и полезут один за другим. Не пускать, отсекать огнём.

Смуров не ответил.

Инженер коротко взглянул на него и чертыхнулся.

Филёр привалился щекой к рельсам, волосы на макушке блестели от крови, открытый глаз заворожённо смотрел в сторону. Убит…

Встретится ли с Наполеоном, мелькнуло в голове у инженера, которому в этот миг было не до сантиментов.

— Товарищ рулевой, в рубку! — донёсся с баржи звонкий голос. — Скорее!

Фигура, спрятавшаяся на носу снова полезла на буксир. С тяжёлым вздохом Фандорин выстрелил на поражение — тело с плеском упало в воду.

Почти сразу же сунулся ещё один, но его было хорошо видно на фоне белой палубной надстройки, и Эраст Петрович сумел попасть ему в ногу. Во всяком случае, подстреленный заорал — значит, жив.

Патроны, доставшиеся Эрасту Петровичу от Крошкина, кончились. Фандорин взял револьвер мертвеца, но и у того в барабане было всего три пули. А до четырех часов оставалось ещё целых восемнадцать минут.

— Смелей, товарищи! — крикнул все тот же голос. — У них патроны на исходе. Руби швартовы!

Корма баржи отползла от причала; мостки, заскрипев, рухнули в воду.

— Вперёд, на буксир! Все разом, товарищи!

И тут уж поделать было ничего нельзя.

Когда с баржи к носу кинулась целая гурьба людей, Фандорин и стрелять не стал — какой смысл?

Буксир изрыгнул из трубы сноп искр, зашлёпал колёсами. Канаты натянулись, зазвенели.

Отправились в три сорок шесть, посмотрел по часам инженер.

Удалось задержать на двадцать одну минуту. Плата — две человеческих жизни.

Он двинулся по берегу, параллельно барже.

Сначала поспевать было нетрудно, потом пришлось перейти на бег — буксир постепенно набирал скорость.

Когда Эраст Петрович миновал железнодорожный мост, сверху, с насыпи, донёсся грохот стальных колёс. Из темноты на полной скорости неслась большая дрезина, густо наполненная людьми.

— Сюда! Сюда! — замахал Фандорин и выпалил в воздух.

По скосу к нему тяжело бежали жандармы.

— Кто с-старший?

— Поручик Брянцев!

— Вон они, — показал Эраст Петрович в сторону удаляющейся баржи. — Половину людей по мосту на тот берег. И с обеих сторон. Догоним — огонь по рубке буксира. До тех пор, пока не сдадутся. Марш!

Странная погоня пеших жандармов за плывущей по реке баржой продолжалась недолго.

Ответный огонь с буксира быстро ослабел. Боевики все реже рисковали высовываться из-за железных бортов. Стекло в рубке вылетело, пробитое пулями, и рулевой вёл судёнышко, не высовываясь — вслепую. Из-за этого через полверсты от моста буксир налетел на мель и остановился. Баржу стало медленно разворачивать боком.

— Прекратить огонь, — приказал Фандорин. — Предложите им сдаться.

— Клади оружие, болваны! — кричал с берега поручик. — Куда вам деться? Сдавайтесь!

Деться эсэрам и в самом деле теперь было некуда. Над водой клубился неплотный предрассветный туман, тьма таяла на глазах, а по обе стороны реки залети жандармы, так что даже поодиночке, вплавь, было не уйти.

У рубки кучкой собрались уцелевшие — похоже, совещались.

Потом один выпрямился во весь рост.

Он!

Акробат, он же штабс-капитан Рыбников — несмотря на расстояние, ошибиться было невозможно.

На буксире нестройно запели, а японский шпион разбежался и перескочил на баржу.

— Что это он? Что делать? — нервно спросил поручик.

— "Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!" — донеслось с буксира.

— Стреляйте, стреляйте! — воскликнул Фандорин, увидев, как у Акробата в руках вспыхивает маленький огонёк, похожий на бенгальский. — Это динамитная шашка!

Но было поздно. Шашка полетела в трюм баржи, а фальшивый штабс-капитан, дёрнув с борта спасательный круг, прыгнул в реку.

Секунду спустя баржа вздыбилась, переломленная надвое несколькими мощными взрывами. Передняя половина подпрыгнула и накрыла собою буксир. В воздух летели куски дерева и металла, по воде растекалось пылающее топливо.

— Ложи-ись! — отчаянно заорал поручик, но жандармы и без команды уже попадали на землю, прикрыв голову руками.

Подле Фандорина в землю врезалось согнутое винтовочное дуло. Брянцев с ужасом смотрел на шлёпнувшуюся рядом с ним ручную гранату. Та бешено вертелась, поблёскивая фабричной смазкой.

— Не бойтесь, не взорвётся, — сказал ему инженер. — Она без взрывателя.

Офицер сконфуженно поднялся.

— Все целы? — браво рявкнул он. — Выходи строиться, перекличка. Эй, фельдфебель! — крикнул, сложив руки рупором. — Твои как?

— Одного зацепило, вашбродь! — донеслось с того берега.

На этой стороне обломками зашибло двоих, но несильно.

Пока перевязывали раненых, инженер вернулся к мосту, где давеча приметил будку бакенщика.

Назад, к месту взрыва, приплыл на лодке. Грёб бакенщик, Фандорин же стоял на носу и смотрел на щепки и масляные пятна, которыми была покрыта вся поверхность реки.

— Позволите к вам? — попросился Брянцев. Минуту спустя, уже оказавшись в лодке, спросил. — Что вы высматриваете? Господа революционеры на дне, это ясно. После приедут водолазы, поднимут трупы. И груз — сколько найдут.

— Здесь глубоко? — повернулся инженер к гребцу.

— Об эту пору сажени две будет. Местами даже три. Летом, как солнце нажарит, помельчает, а пока глыбко.

Лодка медленно плыла вниз по течению. Эраст Петрович всё не отрывал глаз от воды.

— Этот, что шашку кинул, отчаянный какой, — сказал Брянцев. — Не спас его круг. Глядите, вон плывёт.

И в самом деле, впереди на волнах покачивалось красно-белое пробковое кольцо.

— Ну-ка, г-греби туда!

— На что он вам? — спросил поручик, глядя, как Фандорин тянется к спасательному кругу.

Эраст Петрович снова не удостоил говорливого офицера ответом. Вместо этого пробормотал:

— Угу, вот ты где, голубчик.

Потянул круг из воды, и стало видно, что с внутренней стороны к нему привязана красная резиновая трубка.

— Знакомый фокус, — усмехнулся инженер. — Только в древности использовали бамбук, а не резиновый провод с выдернутым сердечником.

— Что это за клистирная трубка? Какой ещё фокус?

— Хождение по дну. Но я вам сейчас покажу фокус ещё интересней. Засекаем время. — И Фандорин сдавил трубку пальцами.

Прошла минута, потом вторая.

Поручик смотрел на инженера с все возрастающим недоумением, инженер же поглядывал то на воду, то на секундную стрелку своих часов.

— Феноменально, — покачал он головой. — Даже для них…

На середине третьей минуты саженях в пятнадцати от лодки из воды вдруг показалась голова.