Такая как есть (Запах женщины) - Кауи Вера - Страница 57

Все это походило на бесконечный кошмар. Сначала он раздел ее донага, потом усадил в одно из кресел, заставив широко раздвинуть ноги. А затем, пристально глядя на нежные, розовые лепестки, принялся мастурбировать. Когда из его рта стали вырываться дикие нечленораздельные звуки, изверг семя на ее живот. Алекс до крови закусила губу, чтобы не закричать от ужаса. Потом, когда он отпустил ее, она вынуждена была сказать Пэтси, что ударилась о бортик бассейна.

Так продолжалось несколько дней. Затем он решил переменить программу. Рик заставлял ее тереть его член, а сам тем временем гладил ее между ног, вызывая странное, неведомое чувство, от которого ее бросало в жар и слабели ноги.

Затем он попробовал ввести в ее влагалище палец, грубо заметив «хорошо идет», и принялся поглаживать ее нежную плоть, командуя, чтобы она двигалась быстрее. Алекс стало больно, ритм сбился, и она попыталась оттолкнуть его. Он разозлился:

– Ах ты, маленькая сучка! – зашипел он, с размаху залепив ей пощечину и разбив губу, а потом засунул палец поглубже.

Алекс закричала от боли. Тогда он зажал ей рот:

– Заткнись! – снова зашипел он. Но заметив, что струйка крови потекла у нее изо рта, приказал:

– Не смей никому говорить. Слышала?! Ни единому человеку. Или твоя мамочка вылетит отсюда вместе с тобой. А теперь – пошла вон!

Алекс кое-как натянула на себя одежду и пулей вылетела из бассейна. Слезы смешивались с кровью, которая текла из рассеченной губы, и еще Алекс чувствовала, что кровь струится у нее между ног. Поднявшись к себе наверх, она заперлась в ванной и увидела, что трусики запачканы кровью. Пэтси увидит и сразу догадается, что случилось. Пэтси объясняла ей, как вести себя, если начнутся месячные, что надо предпринять, но сейчас это были не месячные. Алекс быстро стянула трусики и принялась отстирывать их, молча глотая слезы. Руки у нее тряслись, тело дрожало, а низ живота нестерпимо болел.

Пэтси уже проснулась. Она не могла заснуть из-за того, что тревога не покидала ее. Вот уж дней десять с Алекс творилось что-то странное. И эти перемены беспокоили Пэтси. Услышав плеск воды, она поднялась и открыла дверь ванной. Алекс беззвучно всхлипывала. Губа у нее была поранена и из раны сочилась кровь. Алекс терла свои трусики в розоватой воде.

– Боже мой! – вскрикнула Пэтси.

– Нет! Нет, прошу тебя! – взмолилась Алекс. – Не говори никому! Нельзя, ты меня слышишь? Иначе он все расскажет и тебя выгонят отсюда. Не делай этого, прошу тебя. Пожалуйста! – голос ее срывался. – Я пообещала, что никому не скажу. И если ты расскажешь, то значит, я нарушу обещание. Тебя выгонят! Обещай мне… Обещай! Обещай! – Девочка едва не билась в истерике.

– Кто расскажет? – спросила Пэтси как можно более спокойным голосом.

– Обещай мне, – настаивала Алекс. – Ты должна дать мне слово. Обещай, что не расскажешь никому!

– Обещаю, – проговорила Пэтси.

Она увидела, как Алекс обмякла, сбросив напряжение, но руки ее продолжали дрожать, она машинально терла и терла трусики.

– Алекс, милая… позволь мне помочь тебе… – голос самой Пэтси дрогнул, комок застрял в горле, глаза увлажнились от слез.

Тринадцатилетняя девочка, хотя Алекс и выглядела старше своих лет, все еще оставалась во многом ребенком – она изо всех сил пыталась скрыть то ужасное, что сделал с ней какой-то негодяй. Кто это мог быть? Мысли Пэтси мешались. Когда? Сколько времени это продолжается? Неудивительно, что Алекс была так угнетена и так отдалилась от нее в последние дни. Но ведь не сквозь стену он проходил? Или это случилось в бассейне? «О Боже, – подумала она, – как же мне это узнать?»

– Ничего страшного, малыш! – Пэтси по-прежнему старалась говорить как можно спокойнее. – Дай-ка я помогу тебе. Сними платье, я приготовлю тебе ванну.

Ну вот, а теперь полезай в воду, – сказала Пэтси, когда ванна наполнилась, и тут она увидела в зеркале подсохшую кровь на ногах девочки. Руки Алекс все еще дрожали так сильно, что она с трудом стянула с себя сандалии, она никак не могла расстегнуть пуговицы на вороте и рукавах и лифчик, который недавно только начала носить. А когда девочка шагнула в ванну, Пэтси заметила, как ее губы искривились от боли, когда на них попала вода.

«Надо немедленно отвести ее к врачу… Господи, а вдруг ее изнасиловали? Боже мой! Что же делать? Я обещала ей ничего не выяснять…»

Самое главное – осторожно разузнать, кто мог сотворить такое. Грязный самец! Он, наверное, угрожал Алекс, запугивал ее тем, что ее, Пэтси, выгонят вон, если что-нибудь станет известно. Значит, это кто-то из прислуги, кто знал, чем можно ее испугать… Нет, это кто-то, кто знает свою власть и силу… О Боже! – У Пэтси подкосились ноги от волнения. – Если мне так страшно, неудивительно, что ему удалось запугать девочку…»

Пэтси следила за Алекс, которая с таким ожесточением терла себя, что кожа ее уже покраснела.

«Никаких доказательств его злодейства не останется, – думала Пэтси. – Отстирав эти кровавые пятна, я собственными руками уничтожила улику, которая могла бы разоблачить мерзавца. А Алекс никогда не посмеет назвать его имя. К тому же мадам никогда не поверит Алекс. – Глаза Пэтси сузились от негодования, в груди бушевало пламя. – Неужели это сделал Рик?!»

В течение многих месяцев Алекс рано утром плавала в бассейне, когда мадам еще спала. И ничего плохого в этом не было. Слуги знали, что девочка плавает в это время. И Макс знал. «Так значит, этот извращенец застал ее там – ведь он тоже рано встает». Выяснить это она сможет завтра. Встанет пораньше, пойдет и посмотрит сама. Он, наверное, рассчитывает, что Алекс снова появится. Но уж этого он больше не дождется. С сегодняшнего дня Алекс больна – скажем, у нее ветрянка. Это заставит мадам увезти Кристофера или же установить карантин. «Что предпримет этот мерзавец? Если только это его рук дело. Надо только все выяснить, а там увидим».

– Ну как, милая, все в порядке? – Она повернулась к Алекс, уже немного порозовевшей и расслабившейся от теплой воды. – Позволь-ка твоей Пэтси помочь тебе. – Она забрала у Алекс мочалку и, взяв вместо нее большую губку, намылила Алекс душистым мягким мылом. – Вот и хорошо… правда?

И тут Алекс ударилась в слезы. Она захлебывалась, всхлипывала, задыхалась от душивших ее рыданий. Крепко обхватив Пэтси, она изо всей силы прижалась к ней, словно хотела укрыться от того ужаса, который сковывал ее все последние дни.

– Все хорошо… все хорошо. Пэтси с тобой. Здесь… И больше никто не посмеет обидеть тебя… Мы позаботимся об этом… Макс приедет, он все сделает как надо. – «Именно так», – подумала она про себя. Когда Пэтси подумала о Максе, страшный груз свалился у нее с плеч. «Вот к кому надо обратиться. Надо немедленно позвонить Максу, попытаться разыскать его».

Маргарет Паттерсон не относилась к числу женщин, которые пытаются любым способом избежать трудностей и неприятностей в жизни. Но с такими случаями ей пока не приходилось сталкиваться. Во время войны она работала водителем санитарной машины. Всякое доводилось видеть. И сейчас ее больше всего беспокоили не физические страдания Алекс. Главное – что творилось в душе девочки. Наивность и чистота Алекс были не напускными, они действительно были ее сутью. Все, что Алекс знала о жизни, она почерпнула из книг. Пэтси никогда не пыталась следить за ее чтением. В этом деле она предоставляла своей подопечной полную свободу: несформировавшийся ум все равно отторгнет непонятное. Маргарет доводилось видеть, как Алекс, полистав, откладывала книгу, а потом спустя некоторое время не могла оторваться от нее. Разговоры о сексе не были запретными. Пэтси отвечала на все ее вопросы с прямотой и откровенностью. В нужное время Пэтси исчерпывающе объяснила ей смысл того, что происходит в ее организме, рассказала и о следствиях этих перемен. Так что по части теории Алекс была вполне подкована, но у нее не было никакого опыта. Увы, первый же ее интимный опыт оказался, судя по всему, жестоким и извращенным. Сама мысль об этом вызывала у Маргарет гнев, ее угнетало чувство бессилия. Надо было что-то делать, как-то объяснить Алекс, что не все мужчины таковы, этот подонок – исключение! Для такого серьезного и трудного разговора нужен был именно Макс.