Рыжий, честный, влюбленный - Полонский Георгий - Страница 8

Глава 7.

«Мы прибьем твои уши к дверям!»

Лаура, Луиза и Лео переглядывались непонимающе, прислоненные к стенке коридора: странное что-то творилось со старшим братом! Да, на этот раз – со старшим, с Лабаном. Буря, девятый вал! Он просто сатанеет от злости!

– Глаз не отводить! – командовал он, и лицо его поражало красными пятнами, признаком крайнего раздражения. – По очереди дыхнуть на меня! От кого пахнет медом – тот и вор!

– На, на, убедись, – первой дыхнула Луиза. – Я и не видела твоего меда... В чем он был-то?

– Не мед, а медовые пряники, – отвечал Лабан. – Целых пять фунтов... Открывайте глотки!

Лаура дернула плечом:

– Если б знали, уж конечно, тяпнули бы, можешь не сомневаться... Ты знал, Лео?

Тот, очкастый, хотел что-то сказать, но Лабан не позволил:

– Молчать, Хорек! Словам все равно не поверю – только запаху!

А тут из гостиной появилась Мама. Она была расстроена не меньше Лабана:

– Дети, кто стянул рыбу? Ну? Карпиков, которых я принесла только что...

Однако, изумленный их вид все отрицал. Лабан ходил взад-вперед, как маятник:

– Ну и семейка! У тебя – карпиков... у меня – пряники... И главное, в надежном месте были!

– А я поставила на виду, тут, в гостиной... – Мама честно пыталась вспомнить все. – Мы беседовали с фру Алисой... и никто из вас... Клянусь моей первой добычей, это сделала...

Мама сама себе прикрыла рот: такого дикого подозрения не должны слышать дети! Потом она сдавила себе виски:

– Нет, нет, я не имею права... Это сумасбродная мысль. И, главное, антипедагогичная...

Бедная, ограбленная госпожа Лора Ларсон повернулась и пошла по коридору, как лунатик, произнося еле слышно:

– Но это она, больше некому. На три дня мог быть обед! Учительница! Воспитатель! И я должна загонять ребенка в такую школу! С ума сойти...

– Уже два продукта – тю-тю! – сообщил Лео то, что и без него все уже поняли.

– От вас, и правда, не пахнет, – сказал Лабан задумчиво. – А где дурачок-то наш? Где Людвиг? – это было спрошено тихо, а потом - громовым голосом: – ЛЮДВИГ!!!

Из глубины коридора явился наш герой. Может быть, с начала истории у него в первый раз такое выражение на физиономии – ясного и спокойного удовлетворения.

– Ел мои пряники в уборной? – надвигался на него Лабан с жуткой улыбкой.

– Во-первых, они не твои, – отвечал Людвиг. – Во-вторых, можешь проверить... – он сам шагнул к брату и дыхнул на него. – Ну что? А в-третьих, этот пакет я передал моим друзьям, которых ты одурачил и объегорил!

Лабан в тот миг понял, что так оно и было... но продолжал спрашивать:

– Зайцам? Ну если это правда... Если только это правда...

Тут Лео сообщил, что был, в самом деле был у Людвига какой-то пакет! И зачем-то ведь ползал он под кроватью... значит, все сходится. Лаура стала допытываться, кто дороже Людвигу – собственные сестры и братья или совершенно чужие зайцы? А Луиза вспылила:

– Тогда сматывайся вообще к этим своим зайцам! ТЫ – НЕ ЛИС!

Из этого выкрика они потом сделали злой стишок, целое издевательство в рифму! Но это позже, а теперь все они кинулись на Людвига! Злы были по-настоящему: всем хотелось ароматных медовых пряников, и все были готовы избить придурка, который лишил их лакомства из-за идиотских своих «принципов»!

Была погоня по хитрой, путанной коридорной системе ларсоновского дома... Поймали Людвига довольно легко. Он сразу схлопотал несколько затрещин...

А потом из рук в руки стали переходить маски разнообразных животных – они валялись в детской, они служили и просто забавам, и так называемым «полезным играм», то есть – охотничьим упражнениям и тренировкам. И вот младшие Ларсоны стали эти маски примерять Людвигу, насильно напяливать их на его лицо! Двое держали его, отбивающегося и уже уставшего, а еще двое подбирали маски поуродливее и поглупее! Буйная радость мщения молодых лисят... Радость эта удвоилась, учетверилась, когда рождался тот самый злой стишок! Вот какой:

Стишки накручивались еще и еще, не желая кончаться, они уточняли и совершенствовали способ наказания, которое грозило Людвигу:

После долгих издевательских примерок остановились на маске Барана. В ней Людвига повели в столовую, к родителям, причем сестры успели связать ему руки за спиной, чтобы он не сорвал, не скинул маску...

Глава 8.

У папы – заветное слово. У Лабана – крутое дело. А у Людвига – поцелуй натощак...

– Кто это у нас в гостях? – воскликнул Папа, сразу включаясь в игру. Он только что вернулся с работы (то есть с охоты), он еще не знал, что это у детей не игра, а кое-что похуже. – Гляди, Лорочка: дети уже забыли про твоих карпиков, им весело... Забудь и ты, милая.

– Погоди радоваться, – остановил отца Лабан. – Этот ненормальный обманул меня! Я учил его... я дал ему сногсшибательный урок, а он... он предал меня! Обманул... обжулил...

– Тебя? Учителя своего? – переспросил Папа и сделал неожиданный вывод: – Значит, у вас обоих большие успехи в хитрологии и обмановедении! Вас поздравить надо!

– Зайцев поздравь! – Лабан даже зубами скрипнул. – Это они, безмозглые, наворачивают сейчас пряники, которые я купил, я лично!!!

Из-под маски Барана послышалось уточнение:

– На их монеты. Из их копилки...

– Да они мне совали их сами! Упрашивали, чтобы взял! Не ври, что не помнишь!

– Потому что они доверчивые... а ты их ... это... объегорил... Да снимите же маску с меня! Надоело! – дернулся Людвиг, задыхаясь от всего сразу – и от бараньей морды, и от возмущения...

Папа поднял его маску так, что лицо она открыла, но шапочкой осталась на Людвиговой голове. Отец честно хотел понять:

– Погодите... где были пряники? Позвольте: пряники или карпики? Какие-то 22 несчастья у вас сегодня!

– Карпики – это другая история! – сказала Мама. – О, как бы я хотела глянуть сейчас на чью-то плиту... с поличным поймать кого-то за лапу! – и зубами Мама рванула свой шелковый платочек так, что он затрещал...

Конечно, врубаться во все это папе пришлось долго. Когда главные факты улеглись в его мозгу, когда оба родителя узнали про последний «подвиг» младшенького, тяжкое молчание повисло над столом. Такая правда плохо переваривалась.

– Людвиг, так оно и было? Ты побежал к Зайцам, чтоб отдать им все пряники? – переспросил Папа со слабой надеждой, что все было не так глупо.

– Да. То есть нет! Сперва я хотел сам... но я сразу встретил Гиену Берту – она ведь теперь у нас почтальонша, да? – и передал ей этот пакет. Она сказал: через полчаса доставит его по адресу...