На Дальнем Западе - Гофман Отто - Страница 16

Но если кентуккиец думал спасти свою жизнь изменой, то он жестоко ошибся, так как, выслушав его признание, Черный Змей приказал привязать его к столбу для пыток. В таком положении он оставался до вечера, и опытный Крестоносец тотчас понял, что ему предстоит мучительная смерть.

Толпы воинов уже собирались по зову знахарей, увешанных змеиными кожами, сушеными жабами и звериными хвостами, и становились в круг перед несчастным. Когда все собрались, Черный Змей подал знак к ужасному зрелищу. Оно началось тем, что толпа женщин, размахивая ножами и горящими головнями, подобно фуриям, бросилась на несчастного, чтобы напугать его, что им и удалось вполне.

Затем выступили молодые воины и стали бросать в пленника томагавки и метать стрелы.

Хотя эта ужасная игра также имела целью лишь напугать пленника, но она была так опасна, что вскоре кровь стала струиться из мелких ран и царапин, нанесенных несчастному.

Эта пытка, сопровождаемая насмешками дикарей, еще продолжалась, когда выступил один из знахарей, державший над головой заостренную и зажженную лучину, которую он воткнул в бедро пленника.

Кентуккиец заревел как раненый буйвол и в отчаянии рванул петлю, привязывавшую его к столбу, как вдруг почувствовал себя свободным.

Один из брошенных томагавков наполовину перерезал ремень, и так как у пленника были связаны руки, то он, воспользовавшись минутным замешательством апачей, пробежал сквозь толпу и бросился к соседней скале.

Хотя замешательство апачей продолжалось только несколько мгновений, но длинные ноги беглеца успели воспользоваться этим временем, и когда погнавшиеся за ним индейцы подбежали к подошве скалы, он уже взбирался по ее склону. В эту минуту раздались два выстрела; двое апачей упали мертвыми, остальные в ужасе остановились.

В ту же минуту раздался голос Серого Медведя, призывавшего всех к оружию.

Вслед затем апачи, стоявшие на дне ущелья, увидели, что беглец остановился перед отвесной скалой, на которую ему невозможно было взобраться со связанными руками. Объятый ужасом, осыпаемый градом стрел и пуль, он в смертельной тоске закричал о помощи; в эту минуту петля лассо упала ему на плечи и чей-то голос произнес: «Постарайтесь опустить петлю и усесться в ней». Он последовал этому совету, дрожа от страха, и вслед затем почувствовал, что его поднимают наверх.

Таким образом он был поднят на вершину скалы и тотчас спрятался в кустарнике, между тем как его спаситель встал во весь рост и, сняв с груди серебряный крест, показал его врагам.

Страшный крик: «el crucifero!» доказал ему, что он был узнан. Почти половина воинов бросилась преследовать страшного врага своего племени, а он между тем присоединился к своим товарищам и посоветовал им бежать как можно скорее.

— Теперь нам следует навострить лыжи, — сказал он, — времени у нас немного, а Серый Медведь не такой человек, чтобы с ним можно было шутить.

Эти слова он произнес уже на бегу. В течение 10 минут маленькое общество спешило вперед, как вдруг Крестоносец, находившийся впереди всех, остановился и произнес проклятие. Причина остановки тотчас стала ясна для всех. Перед ними простиралась широкая и глубокая трещина, на дне которой бежал ручеек. Нельзя было ни перескочить через нее, ни обойти, так как она далеко простиралась в горы. Спуститься на дно и влезть на противоположную сторону нечего было и думать: индейцы успели бы в это время догнать и застрелить их.

С первого взгляда все поняли, что им остается только подороже продать свою жизнь.

— Пусть каждый спрячется куда-нибудь, — сказал Крестоносец, — через несколько минут они будут здесь.

В эту минуту молодой пруссак подошел к своему старому товарищу и объявил, что он попытается перепрыгнуть через пропасть и укрепить на противоположной стороне конец лассо.

— Это безумие, молодой человек, — сказал офицер. — Если ширина этой трещины около 20 футов, — кто же в состоянии сделать такой прыжок!

— Я прыгал и дальше, — сказал офицер. — Если мне удастся, то я крикну вам, и тогда следуйте за мною.

Он подошел к трещине, подозвал к себе Суванэ, объяснил ей, что она должна делать, затем разбежался и прыгнул.

Хотя только одна из его ног коснулась противоположной стороны, но он успел ухватиться за ветку ели, росшей на краю расселины, и таким образом встал на твердую почву. Тотчас затем индианка перебросила ему конец лассо, который он обвязал вокруг пня. То же самое Суванэ сделала с противоположным концом, таким образом был устроен летучий мост, по которому индианка и кентуккиец тотчас переправились через пропасть.

Теперь офицер крикнул Крестоносцу; да и пора было, так как выстрел старика, ответом на который был целый залп со стороны апачей, послышался уже очень близко.

Крестоносец и Диас с разряженными ружьями подбежали к трещине, и первый тотчас увидел мост, устроенный офицером.

— Ловко, молодец, — крикнул он, — ну, Диас, перелезай на ту сторону; враги близко.

Молодой вакеро, не теряя времени, последовал совету и счастливо перебрался через пропасть; но Крестоносец не мог за ним следовать, так как враги были уже слишком близко. Он обернулся, бросил свое ружье и схватил за дуло ружье офицера, которое также было с ним. Три воина, опередившие своих товарищей, бежали к нему на недалеком расстоянии друг от друга.

Крестоносец выбил томагавк из рук переднего воина и так сильно ударил его по голове, что тот упал мертвым, а приклад разлетелся вдребезги. Несмотря на то, что в руках Крестоносца осталось одно дуло, он бросился на другого апача и нанес ему такой удар по лицу, что тот покатился в пропасть.

Хотя, таким образом, двое врагов было убито, но Крестоносец уже не надеялся на спасение, так как третий воин, человек атлетического телосложения, был в десяти шагах от него, а за ним шагах в пятидесяти бежала целая толпа апачей.

Индейский вождь подбежал к своему противнику, махая ножом, который он направил в грудь Крестоносца — способ борьбы, в котором особенно искусны южные племена индейцев. Он уже готовился нанести удар, и дьявольская радость отразилась на его лице; но в эту минуту раздался выстрел, апач взмахнул руками и упал на землю. Следовавшая за ним толпа остановилась, напуганная выстрелом, и попряталась за каменьями и кустами.

Крестоносец понял, что от этой минуты зависит его спасение. Он поднял свое ружье, бросился к ремню, перебрался на другую сторону ущелья и, перерезав лассо, сделал переправу невозможной для индейцев. Затем он скрылся в кустарниках, где встретил своих товарищей.

— Где же девушка? — был его первый вопрос, так как индианки не было видно.

— Здесь, — отвечал тихий голос, и Суванэ вышла из-за обломка скалы, сопровождаемая человеком высокого роста в костюме траппера.

— Кто это с тобою, дитя мое? — спросил Крестоносец, останавливаясь при виде незнакомца.

— Этот человек был для Суванэ отцом с самого ее детства. Железная Рука стоит перед Крестоносцем.

Обрадованный Крестоносец подошел к ним и пожал руку трапперу.

— Итак, — сказал он, — я вижу наконец знаменитейшего траппера пустыни.

— Я рад, — отвечал траппер, — что своим выстрелом мог оказать маленькую услугу человеку, слава которого распространилась от Рио-Колорадо до Мексиканского залива.

— Благодарю, — отвечал старый искатель следов, тронутый этим обращением, — я думаю, что если бы нам удалось найти хорошее место для засады, то мы вдвоем могли бы защищаться от всего племени апачей! Но я боюсь, что времени для объяснений остается немного, так как эти плуты, которых я так же ненавижу, как и вы, найдут другую дорогу для нашего преследования.

— Я знаю эту местность, — сказал Железная Рука, — и буду вашим проводником. Но сначала мне нужно позвать одного человека, с которым я уже два дня брожу здесь. Наш путь лежит к гасиенде дель Серро, то есть в том направлении, где стоят кони апачей. Если нам удастся достигнуть до этого места, мы сядем на коней и умчимся отсюда. Через пять минут я вернусь к вам.