Тропа волшебника. Темный факультет - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 15

– Ты что, всерьез?

– Да, вполне, а что такое? Мне тут недавно сказали, что это довольно распространенное явление среди аристократов.

– Откуда ты вылез? Кто тебе подобное мог сказать?!!! Ты что, совсем истории не знаешь?!

– А что, это не так?

– Ну… не совсем. Точнее было так. Чуть больше двадцати лет назад. Среди высшей аристократии империи Дракона. В других государствах тоже, но более давно. Последний раз о фамильном заклятии упоминалась в Трирских летописях пятисотых годов, еще до основания Академии. Так что, твои сведения немного устарели. То ли на двадцать лет, то ли на тысячу. Интересно, правда? Кто же мог тебе так посоветовать… Случайно не твой наследник, срочно нуждающийся в больших деньгах? Надеюсь, ты никому не успел это ляпнуть?

– К сожалению успел. А что, могут быть большие проблемы?

– Да, в общем, не должно… К Дарку сейчас отношение терпимое. Только вот не вовремя все это. Представляешь, эти идиоты, дружки убитого тобой парня, кстати, его звали Эрлих, подали на тебя в суд Чести, дескать, нарушены дуэльные правила. Над ними весь факультет смеялся! Но вот если начнется болтовня насчет твоего даркианского происхождения, тут могут быть проблемы. Кстати, а то, что ты использовал, точно не фамильное заклятие? – когда Триан задавал свой последний вопрос, Олегу почудилось тщательно скрываемое напряжение.

– Точно. К павшей империи я имею весьма опосредованное отношение.

– А имена зу Крайн и зу Рилл, тебе чего-нибудь говорят?

– Абсолютно ничего. Что за глупые вопросы?

– Да так, интересно… Ты знаешь, у меня появилось одно любопытнейшее наблюдение. Как тебе известно, по мыслеречи лгать невозможно, это сразу чувствуется, и за всю нашу беседу ты не разу не солгал. А в результате, выходит, что ты не только не знаешь элементарной новейшей истории, но и имена самых страшных родов за всю историю Ойкумены, которыми матери до сих пор пугают детей, тебе тоже ничего не говорят. Надо же! Расскажи я кому, что знаком с человеком, который ничего не слышал о мертвителях, так никто ведь не поверит!

– При этом, тебя никак нельзя назвать неучем, нет. Вот только, некоторые свои действия ты обосновываешь правилами, чуть ли не тысячелетней давности. А еще, как-то в беседе, ты упомянул эльфов, причем в таком контексте, будто хороших знакомых. Можно подумать, вино с ними хлестал.[7]

Когда Триан произнес это, Олег не выдержал. Он, конечно, понимал, что обманывать приятеля нехорошо, что возникнет куча вопросов, и потом придется долго объясняться, но упустить ТАКУЮ возможность розыгрыша он просто не мог! Благо, мыслеречь, не давая возможности открыто лгать, оставляла широкий простор для недомолвок и умолчаний, чем местные маги почему-то совершенно не пользовались, возможно, не догадываясь о такой потрясающей возможности.

– Ну, и вино тоже. Но вообще-то Эльдар (Олег вспомнил своего приятеля, носившего именно это имя. Даже придя к толкиенутым, менять он его не стал, утверждая, что оно вполне вписывается в любые традиции. Естественно, на ХИшках он всегда был эльфом, правда, иногда «менял окрас» выступая за дроу) предпочитает здравур – тут Олег не стал уточнять, что здравуром Эльдар, большой любитель крепких напитков прозвал обычную водку.

Когда он завершил свой короткий спич, глаза Триана расширились просто до непредставимых величин. До сих пор Олег полагал, что такие размеры глаз возможны только в японских мультиках-аниме, ну еще и у некоторых сумасшедше красивых элементалей. Однако чтобы подобное было у живого человека??? Олег с интересом рассматривал аллегорическую статую изумления, в которую превратился обернувшийся к нему Триан.

Это взаимное любование прервал ехидный голос преподавателя, тихо подошедшего к ним, и с интересом, наблюдавшим за приятелями.

– Я конечно рад, что вы хорошо изучаете общую магию, и понимаю, что мыслеречь предоставляет идеальные возможности для болтовни на занятиях. Однако хочу вам напомнить, что сейчас идет лекция по некромагии, а вовсе не практикум по основам ментального воздействия. Хочу так же напомнить вам, лэр Бельский, – тут маг, склонив голову, посмотрел на Олега, – что я пока еще являюсь вашим научным руководителем, и смею вас заверить, что ваши шансы сдать курсовую, представляются мне весьма низкими, даже в том случае, если вы будете внимательно слушать все лекции. Пока же подобного я от вас не замечал!

– Так что, теперь мне видимо придется заботиться о невозможности подобного рода бесед не только на экзаменах, но и на лекциях, – уже спокойным тоном добавил он, накладывая какое-то заклинание. Вроде бы, ничего не изменилось, но стоило Олегу попытаться протянуть уже привычное щупальце мыслесвязи к Триану, интересуясь его состоянием, как он ощутил странное, упругое сопротивление и нарастающую боль в голове. Он поспешно прекратил свои потуги. Почуявший его попытку темный маг обернулся и ехидно покачал головой.

– Я же сказал, молодой человек, никакой болтовни на уроках! И не надейтесь на особые свойства вашей ауры – заклятье наложено не на вас, а на аудиторию, так что ваш обычный прием сжигания чар вам не поможет. – В голосе преподавателя звучало редкостное наслаждение. Олег грустно вздохнул, утыкаясь в конспект, и припоминая все «добрые» слова по отношению к преподавателю.

Мхал йос Брауде, потомок одного из небольших родов темной империи был чрезвычайно неприятной личностью. Пожилой, лысоватый, и довольно полный человек невысокого роста, по внешности он походил на этакого «доброго дядюшку». Однако подобное впечатление полностью развеивалось уже через пару минут общения с ним.

Переметнувшийся в последние дни войны на сторону Светлой академии малефик, волей судьбы и острого недостатка кадров, занявший место завкафедры некромантии на темном факультете, охотно демонстрировал всем желающим, и нежелающим «настоящего чёрного мага» из народных легенд. Он был груб, надменен, злопамятен, (причем до чрезвычайности – именно ему приписывали изречение: Я не злопамятный, я просто злой, а вот память у меня плохая. Совсем склероз замучил: отомщу, забуду, и еще раз отомщу! Учитывая его новое амплуа некроманта, которым он обзавелся по прибытии в Академию, это звучало особенно двусмысленно) и крайне ехиден. К тому же, он не признавал никаких защит в учебном процессе, свято придерживаясь мнения: – Если ученик позволил себе невнимательность на моем уроке, и допустил ошибку в заклинании, то это только его проблема, а вынести из лаборатории дополнительный труп намного проще, чем обучать неумеху в течение целых пяти лет, – каковое он и высказал на ученом совете, когда ему пеняли за слишком большое, даже по академическим меркам, количество погибших на практике учеников. Во время экзаменов по некромагии, самым ходовым товаром становились мощные защитные амулеты, а запах валерианки доносился из всех углов факультетского флигеля.

Когда, после поступления, но еще до начала занятий, Олег объявил, что лысый некрохрыч назначен его научным руководителем, на него смотрели как на скорого покойника. Действительно, иногда к малефико-некроманту попадали несчастные, обладавшие настолько ярко выраженным талантом к магии смерти, что декан просто не имел другой возможности, кроме распределения их на возглавляемую лэром Брауде кафедру. Однако до конца года из них доживали очень немногие, а уж полный курс обучения переживали и вовсе считанные единицы.

Впрочем, у Олега таких проблем не было. После того, как он едва успел испепелить поднятого им зомби, который вместо послушного выполнения приказов, вдруг захотел немного пожевать его горло, а в качестве объяснений, получил от стоящего рядом с ним «учителя» совет быть внимательнее, и при подъеме следить не только за своими действиями, но и за действиями находящихся рядом, возможно недружелюбных магов, он сильно разозлился.

В тот же вечер, жилище не отличающегося особой боевой мощью малефика навестила Вереена, очень довольная возможностью немного обновить былые навыки убийцы магов. В задушевной беседе высшая вампирша, не раз выходившая победителем из схваток с боевыми магами, вежливо объяснила насмерть перепуганному преподавателю суть своих взаимоотношений с Олегом, и ярко живописала короткое и печальное будущее темного мага, в случае гибели её хозяина, или же излишней болтливости. Хорошо знающий, что связанные вампиры после гибели хозяина умирают отнюдь не сразу, а скрыться ему не удастся из-за приковывающего его к Академии заклинания, наложенного на всех переметнувшихся цитадельских магов, (ректор академии отнюдь не страдал излишней доверчивостью) лэр Брауде с тех пор проявлял трогательнейшую заботу о состоянии Олегова здоровья.