Основной инстинкт: психология интимных отношений - Вагин Игорь Олегович - Страница 22

Любовь еще не ушла, она еще греет вас. Но она уже не настолько слепа, какой была вначале. Вы уже начинаете замечать в своем партнере отдельные недостатки во внешности, в характере в поведении. И нос у него не такой, и ноги, и вообще он уже не кажется вам таким остроумным — шутки плоские, даже вульгарные. Он начинает вам надоедать… И вы уже с интересом поглядываете по сторонам, сравнивая его с другими претендентами на ваше сердце. И сравнение уже не в его пользу. И вы уже думаете, как хорошо, что я не связал себя узами брака! Оказывается, есть более достойные кандидатуры на спутника жизни. И новая любовь отодвигает прежнюю…

«Что такое любовь? Это зубная боль в сердце», — шутил Генрих Гейне. Как долго можно терпеть зубную боль? Вы и сами знаете ответ. Так и бывает в жизни. Острая любовь постепенно сменяется нежностью, взаимной теплотой отношений. Но уже нет той острой зависимости друг от друга. Происходит реальное восприятие партнера. Отношения держатся на доверии, терпеливости, дружественности. Но это редко случается с романтичными или чрезмерно страстными натурами. Чаще это происходит с теми партнерами, которые со временем смиряются со всеми недостатками друг друга, не пытаются силовыми методами изменить друг друга, искренне и поровну принимают на себя обязательства, поддерживают друг друга в любых жизненных ситуациях.

ЧАСТЬ 2

ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ

Глава 1

КОИТУС КАК МОДЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ

Сначала определимся, что такое коитус и для чего он задуман природой.

Коитус — это взаимодействие двух существ, которые, используя определенные органы для соития, создают новые биологические объекты. И тут иллюзий быть не должно.

А что же такое взрыв, в результате которого образовалась Вселенная? Может быть, это оргазм — результат соития непознанных нами женского и мужского начала? И, возможно, не так далеки были от истины создатели мифов о богах, которые, совокупляясь друг с другом и людьми, создавали целые миры… Вспомним, что когда на смену древним культам пришли храмы, женская свита бога занималась там таинствами любви или ритуальными совокуплениями. Одалиски, баядеры, зонах, жрицы считались почетными членами общества, священными служительницами храмов, а потому обожествлялись и идеализировались, несмотря на свое ремесло. Тогда все это вовсе не считалась грехом, напротив, поощрялось обществом как действо, угодное богу и человеку.

Вспомним притчу, древнюю, как мир.

Итак, в чем же суть коитуса? Устроить бесконечный марафон жизни. Сама природа устроила этот марафон. Коитус необходим для создания новых, новых и новых биологических объектов. Природа любит разнообразные узоры в калейдоскопе жизни. В момент самоотдачи совокупления от партнера к партнеру передается энергия и радость обладания, происходит передача информации через генетические коды для создания новой жизни. Мы должны плодиться — таков закон жизни, закон природы, частью которой мы являемся. А для того, чтобы ленивые люди совокуплялись, природа слепила медовую ловушку под названием коитус.

Итак, половой акт заканчивается оргазмом, выбросом семени, когда сотни, тысячи сперматозоидов отправляются в путешествие, и идет настоящий штурм яйцеклетки: кто победит, кто выживет, кто создаст новый биологический объект? Конец коитуса — это начало в космическом смысле очередного марафона с множеством участников. И только сильнейший придет к финишу. Вот она, картина мира, картина обычной человеческой жизни и то, что называется конкурентной борьбой. В конце концов, все, что происходит в нашей жизни, всего лишь калька с коитуса, в основе которого марафонская конкуренция.

Обратимся к политике. Разве предвыборные гонки не похожи на бега сперматозоидов, желающих оплодотворить власть?

А спорт? Олимпийские игры, не случайно появившиеся именно в Древней Греции, в обители рождения мифов о богах с Олимпа, — это аналоги марафона сперматозоидов. Все современные виды большого спорта — оплодотворение славы, успеха и денег.

Искусство, литература — те же аналогии. Кто из тысяч писателей, художников, композиторов сольется с животворящей историей, тот и выиграет марафон, того назовут гением.

То есть, в конечном счете, все в нашей жизни сводится к оплодотворению наших желаний и потребностей. Это может быть власть, или спортивная победа, или творческий экстаз, или овладение религиозными догмами, или хитрозакрученными теоретическими измышлениями запада и востока, или что-то еще…

А что — наша жизнь? Великое путешествие к великой цели, полное приключений и трагизма. И марафон выиграет сильнейший.

За семью вуалями просвечивает истинный смысл бытия великого марафона жизни, где нет места слабым. А коитус — это пусковой механизм, команда «старт» — и ничего больше. И не стоит преувеличивать его значение.

Не будем останавливаться на набившей оскомину теории эроса, не будем пересказывать замусоленную теорию о либидо старого путаника Зигмунда Фрейда. Ибо на пороге третьего тысячелетия святость истины вновь поставит жирный крест над блудливыми высказываниями науки. Зачем подменять жизнь игрой теорий и лукавством мудрствований?

Люди придумали множество мифов и теорий о пользе или вреде коитуса. Но весь вопрос в том, кто мы — создатели и творцы новых мифов или торговые агенты по распространению и продаже старых? Да и кто они, распространители старых мифов, насколько они способны отразить реальную современную жизнь?

Сейчас много развелось знатоков секса, эротики, тантры, много псевдогуру, подвизающихся на эротической ниве. Все эти сладкоголосые тантристы и гуру, тоскливо-злобные аналитики и отвязанные шаманы тиражируют «секонд-хэнд тайных знаний». И вспоминается еще одна притча.

Так не пора ли и нам провести переоценку ценностей, даруемых нам псевдогуру?

Диковинно слушать учителей тантры, проповедующих только тантрические половые акты в отрыве от деторождения. Как же можно так глумиться и издеваться над сексом? Ведь это приводит к выхолащиванию жизни.

Диковинно слушать о просветлении тантристов. А что такое просветление, каковы его критерии? Кто такой просветленный тантрист и кто такой просветленный бомж? В связи с этим вспоминается анекдот.