Королева сплетен - Кэбот Мэг - Страница 2

Погодите, а это что за будка? Если вы не встретились… Отлично! Служба объявлений – то, что нужно! Так и сделаю – дам объявление для Эндрю. Если он здесь, то подойдет и заберет меня. И я спасусь от «красного пиджака». Думаю, он не посмеет похитить меня на глазах у служащего…

– Привет, красотка. Потерялась? Чем могу помочь? Какой милый парень с приятным акцентом. Вот только галстук выбран неудачно.

– Привет, я Лиззи Николс. Меня должен был встретить мой молодой человек, Эндрю Маршалл. Его здесь нет и…

– Дать для него объявление?

– О, да, пожалуйста! А то меня преследует какой-то тип. Думаю, или похититель, или сотрудник мафии по белой работорговле…

– Где?

Не хотелось бы показывать на него рукой, но мой долг – сообщить о «красном пиджаке» властям или хотя бы сотруднику службы объявлений. Этот подозрительный тип нагло смотрит в мою сторону, как будто собирается похитить именно меня.

– Вон там, – говорю я. – Вон тот в чудовищном пиджаке с эполетами. Видите? Смотрит в нашу сторону!

– Да, верно. – Служащий кивает. – И правда опасный тип. Минутку, сейчас разыщем вашего парня, а этот мерзавец получит по заслугам. ЭНДРЮ МАРШАЛЛ. ЭНДРЮ МАРШАЛЛ, МИСС НИКОЛС ОЖИДАЕТ ВАС У ОКНА ОБЪЯВЛЕНИЙ. ЭНДРЮ МАРШАЛЛ, ВЫ МОЖЕТЕ ВСТРЕТИТЬ МИСС НИКОЛС У ОКНА ОБЪЯВЛЕНИЙ. Ну вот, все в порядке.

– Спасибо, – сказала я, чтобы немного подбодрить молодого человека. Трудно, наверное, целый день сидеть в будке и орать в микрофон.

– Лиз?

Эндрю! Наконец-то!

Когда я обернулась, передо мной стоял «красный пиджак».

Вот только это действительно был Эндрю.

А я не узнала его, потому что меня сбивал с толку пиджак – самый чудовищный из тех, какие мне доводилось видеть. К тому же Эндрю подстригся. Не очень удачно. Точнее, совсем неудачно.

– О, – сказала я. Трудно было скрыть растерянность и испуг. – Эндрю. Привет.

За стеклом будки объявлений служащий согнулся пополам, но даже это не заглушило его громкий хохот. И до меня дошло, что я снова опростоволосилась.

2

Двумя днями ранее в Анн-Арборе

(или тремя – погодите, сколько сейчас времени в Америке?)

– Ты забыла о своих феминистских принципах, – твердит мне Шери.

– Прекрати, – говорю я.

– Я серьезно. Ты сама на себя не похожа. С тех пор как встретила этого парня…

– Шери, я люблю его. Разве плохо, что я хочу быть рядом с любимым человеком?

– Это вполне нормально, – отвечает Шери, – но вот ставить под угрозу свою карьеру, дожидаясь, пока он получит диплом, – это уже ни в какие ворота не лезет.

– И что это будет за карьера, Шер? – Господи, неужели она опять втянула меня в этот спор да еще встала возле тарелки с чипсами и соусами, хотя прекрасно знает, что мне нужно сбросить еще пару килограммов.

Ну ладно. По крайней мере, она надела ту черно-белую мексиканскую юбку, купленную по моему совету. Хотя в магазине утверждала, что эта юбка увеличивает ее зад.

– Ты прекрасно знаешь, – говорит Шери, – что я имею в виду карьеру, которая у тебя могла бы быть, если бы ты поехала со мной в Нью-Йорк.

– Я уже сказала, что не собираюсь обсуждать эту тему сегодня. В конце концов, это мой выпускной вечер, Шер. Можно мне насладиться им?

– Нет, – говорит Шери. – Потому что ты упрямая ослица, и сама это понимаешь.

К нам подходит парень Шери, Чаз. Он берет картофельные чипсы со вкусом барбекю и макает в луковый соус.

Ммм. Чипсы со вкусом барбекю. Может, если я съем один ломтик…

– По какому поводу Лиззи сегодня тупит? – спрашивает он, жуя.

Но никогда не получается ограничиться одним чипсом. Никогда.

Чаз высокий и тощий. Держу пари, ему никогда в жизни не приходилось думать о том, как сбросить еще пару килограммов. Он даже ремень носит, чтобы поддержать джинсы. Это плетеный кожаный ремень, но на нем он смотрится вполне прилично.

Вот что совсем не смотрится, так это бейсболка Мичиганского университета. Но мне так и не удалось убедить его, что бейсболка в качестве аксессуара не идет никому. Кроме детей и собственно бейсболистов.

– Она по-прежнему планирует, вернувшись из Англии, остаться здесь, – поясняет Шери, макая кусочек картофеля в соус, – вместо того чтобы отправиться с нами в Нью-Йорк и начать настоящую жизнь.

Шери тоже не нужно следить за тем, что и сколько она ест. Она всегда отличалась хорошим обменом веществ. Когда мы были еще детьми, у нее в ранце на завтрак всегда были припасены три бутерброда с арахисовым маслом и пачка печенья, и она при этом не набирала ни грамма. А мои завтраки? Яйцо вкрутую, один апельсин и куриная ножка. И при этом я была толстушкой. О, да.

– Шери, – говорю я. – У меня и здесь настоящая жизнь. Мне есть, где жить…

– С родителями!

– …и работа, которая мне нравится…

– Помощницы продавца в магазине одежды ретро. Это не карьера!

– Я собираюсь пожить здесь и скопить денег. Потом Эндрю получит диплом, и мы поедем в Нью-Йорк. Это всего лишь еще один семестр.

– Напомните мне, кто такой Эндрю? – интересуется Чаз. Шери пихает его в плечо.

– Ты его знаешь, – говорит она. – Аспирант из «Мак-Крэкен Холла». Лиззи о нем все лето болтает без умолку.

– Ах, да, Энди. Британец. Тот самый, что устраивал нелегальные сеансы покера на седьмом этаже.

Меня разбирает смех.

– Это не тот Эндрю! Он не игрок. Он учится на преподавателя, мечтает сберечь наш самый драгоценный ресурс… будущее поколение.

– Тот парень, что выслал тебе фото своей голой задницы?

Я судорожно глотаю.

– Шери, ты ему рассказала?

– Хотелось узнать мужскую точку зрения, – пожимает плечами Шери. – Мало ли, может, он знает, что за человек мог сделать такое.

Для Шери, специалиста по психологии, это вполне резонное объяснение. Я выжидающе смотрю на Чаза. Он знает много разных полезных вещей. Сколько кругов по стадиону Падмера составляют милю (мне это нужно было, когда я каждый день занималась ходьбой, чтобы похудеть); почему многим парням кажется, что шорты очень лестно подчеркивают их фигуру…

Но Чаз тоже только пожимает плечами.

– Тут от меня пользы мало, – говорит он. – Я никогда в жизни не делал фото своей голой задницы.

– Эндрю тоже не делал фото свой задницы, – возражаю я. – Это его друзья сняли.

– Как гомоэротично, – комментирует Чаз. – А почему ты зовешь его Эндрю, хотя все остальные зовут Энди?

– Потому что Энди – разгильдяйское имя, а Эндрю далеко не разгильдяй. Он скоро получит диплом по педагогике. Когда-нибудь он станет учить детей читать. Есть ли в мире работа важнее, чем эта? И он не гей. На этот раз я проверяла.

У Чаза брови ползут вверх.

– Проверяла? Как? Нет, стой… я не хочу этого знать.

– Ей просто нравится представлять его принцем Эндрю, – говорит Шери. – Так на чем я остановилась?

– Лиззи – упрямая ослица, – услужливо подсказывает Чаз. – Погоди. И как давно ты его не видела? Три месяца?

– Около того, – отвечаю.

– Боже, – говорит Чаз, качая головой, – значит, вы изрядно погремите костями, как только ты сойдешь с трапа.