Зулусы наступают - Гленвилль Э. - Страница 19

Смешав красную охру с жиром, он сгладил неровности на поверхности скалы и твердым кремнем выдолбил контур антилопы.

Некоторые ученые считают, что выдолбленные рисунки сделаны другими художниками, — не теми, которые пользовались красками. Но нельзя забывать, что красками художник рисовал в пещере, где рисунок был защищен от непогоды; выдолбленные же рисунки находятся на поверхности скал, подвергающихся действию дождя и ветра. Возможно, что приемы одного и того же художника изменялись в зависимости от условий. В пещере художник писал красками, на поверхности скалы — выдалбливал свой рисунок.

Сидя на корточках перед скалой, Кару долбил каменную стену и что-то мурлыкал себе под нос.

Между тем старейшины клана собрались на совет и обсуждали просьбу Дакуина, который хотел построить свою собственную хижину и взять в жены Суоллу. Однако он еще не завоевал репутации хорошего охотника. Правда, он рассказывал о совершенных им подвигах, но старейшинам нужны были дела, а не слова. Видя, что на слово ему не верят, Дакуин призадумался. Один из охотников, Краг, которому приглянулась Суолла, бросил Дакуину вызов.

— Принеси когти желтого убийцы, — сказал он. — Великий подвиг совершит тот, кто убьет этого льва.

Окружающие засмеялись и посмотрели на Дакуина, но тот выпрямился во весь рост, выпятил грудь, подражая Сирайо, военному вождю зулусов, и объявил, что он пойдет по тропе желтого убийцы, а Краг будет посрамлен. И, встретив взгляд Крага, он заставил его опустить глаза.

Снова захохотали старейшины, но на следующее утро Дакуин ушел, захватив с собой съестных припасов на неделю, а Суолла спряталась в хижине и заплакала.

Глава XIV

ДАКУИН И ЛЕВ

Никаких земледельческих орудий у бушменов не было, если не считать «палки для копанья». Ею выкапывали они корни и луковицы, пригодные для еды, или «бушменский рис» — куколки муравьев. Земледелием они не занимались. Другие примитивные народы научились впрягать в ярмо ослов и быков и острыми жердями проводить борозды в рыхлой земле, но бушмены, а также готтентоты с бесконечным терпением пробуравливали дыры в круглых камнях и затем надевали этот камень на заостренную палку. Он служил рычагом, когда они разрывали землю палкой, откапывая корни.

В той стране, куда пришел Кару со своей семьей, много было больших и сочных кореньев, плодовых деревьев и ягодных кустов. В обязанности женщин входило откапывать коренья, собирать плоды и целебные травы. В лагере бушменов никто не сидел без дела. В то время как мужчины охотились, женщины стряпали, нянчили детей, выделывали домашнюю утварь, собирали травы для похлебки. И те же женщины являлись хранительницами древних легенд и преданий. Не ленились и охотники. Все вели жестокую борьбу за существование.

Суолла и Куикен исполняли свои обязанности и терпеливо ждали возвращения Дакуина — юноши, который решил совершить великие подвиги.

Он взял свой лук, колчан и ассегай, немного сушеного мяса, жира и воды и отправился искать желтогривого льва — самого страшного врага бушменов, — который в одну ночь мог пройти двести километров. Дакуин знал, что зверь регулярно возвращается в свое логовище среди каменных глыб, находившихся на расстоянии двух дней пути от поселка бушменов.

Туда-то и направлялся Дакуин. Взбираясь на вершину холмов, он осматривался по сторонам, и в памяти его запечатлелась как бы карта местности. Ни одна деталь не ускользала от его внимания. Он запоминал расположения скал и деревьев и впоследствии мог описать каждый километр пройденного пути.

Бушмен обладает чувством направления, и развито оно у него почти в той же мере, как у антилопы, которая в поисках воды покрывает большие пространства и всегда приходит к водоему.

Вечером юноша увидел большую лужу стоячей воды. Он залег в засаду, и когда из зарослей выбежала стая суетливых цесарок, ему посчастливилось подстрелить одну из них. Достав «палки, дающие огонь», он разложил костер, разорвал пополам цесарку и зажарил ее на углях. Потом он влез на дерево и здесь провел ночь. Долго прислушивался он к голосам животных, приходивших на водопой к пруду.

Когда в ночи раздалось рыкание льва, Дакуин по силе звука определил, что хищник находится еще далеко — быть может, на расстоянии пятнадцати километров.

Утром он доел убитую накануне цесарку и внимательно осмотрел следы у пруда. Ночью здесь побывали гиены, но следов льва он не нашел. Дойдя до ближайшей гряды камней, он взобрался на большую глыбу и с этой вышки стал обозревать местность. Перед ним раскинулась долина, в центре которой находилась наполненная водой впадина. Кое-где росли отдельные деревья. На зеленом лугу паслись стада антилоп; дальше начинались пески.

В течение нескольких часов он следил за пасущимися животными и вдруг заметил, что вожаки начали медленно покидать пастбище, отступая к песчаной полосе. За ними потянулись стада. По-видимому, они почуяли что-то неладное. Всмотревшись, Дакуин увидел, как из-за скалы вышло большое желтое животное и двинулось к зеленому лугу. Это был лев. Он шел длинными шагами, низко опустив голову, украшенную гривой.

«Ночью лев охотился, — подумал Дакуин. — Сейчас он хочет пить. Утолив жажду, он пойдет спать в свое логовище».

Солнце высоко стояло на небе. Сверкали желтые пески, лоснились шкуры антилоп. Лев пересек зеленый луг, обратив в бегство дикую свинью с детенышами, и двинулся к пруду. Здесь Дакуин потерял его из виду.

Юноша спрятался в тени колючих кустов и терпеливо ждал, когда снова появится лев. Медленно тянулись минуты.

— Должно быть, вода показалась льву слишком холодной. Я поднимусь вон на тот холм. Оттуда мне будет виден весь пруд.

Справа возвышался холм, а на склоне его, откуда отлично просматривалась долина, росло колючее дерево. Это место бушмен избрал своим наблюдательным пунктом. Он улегся в тени и посмотрел вниз, на долину. Берега пруда густо поросли зеленым тростником, в котором птицы свили себе гнезда. Нигде не видно было большого желтого тела.

Юноша подложил руку под голову. Этой ночью он спал тревожным сном, и сейчас глаза его слипались. Жара навевала дремоту. Он закрыл глаза и заснул мгновенно.

Разбудил его острый запах льва, щекотавший ему ноздри. Однако Дакуин не шелохнулся. Инстинкт подсказывал ему, что нужно лежать неподвижно, притвориться мертвым, как притворяются мертвыми змеи, птицы; а, маленькие зверьки, когда им угрожает опасность.

На своем плече Дакуин ощущал какую-то тяжесть. Кто-то дышал над самым его ухом. Потом тяжесть сняли с его плеча, но Дакуин не пошевельнулся. Он чувствовал, что лев следит за ним. Стоит ему пошевельнуться — и хищник его растерзает. Он затаил дыхание. Лев захватил пастью его плечо, но зубов не вонзил, поднял Дакуина и понес. Руки и ноги Дакуина волочились по земле. Засунув свою добычу между стволом дерева и скалой, лев лапой подпихнул его голову. Острый сучок вонзился Дакуину в шею, и невыносимая боль заставила его повернуться. Из-под полуопущенных век он увидел, что лев смотрит на него пристально; глубокая морщина пролегла между его большими желтыми глазами. По-видимому, зверь недоумевал, как может двигаться мертвое существо. Снова опустил он лапу на лицо юноши и вдавил его голову в щель между стволом и скалой.

Потом лев снял лапу и посмотрел на юношу. Дакуин не шевелился, но слезы струились по его щекам. Лев слизнул эти слезы и шершавым языком содрал кожу со щеки. Повернувшись, он отошел на несколько шагов и оглянулся. Дакуин лежал неподвижно, пока огромная голова не скрылась за каменной грядой. Тогда только юноша вскочил, поднял валявшееся на земле оружие и галопом помчался в противоположную сторону, туда, где виднелись нагроможденные одна на другую каменные глыбы.

Он знал, что сначала лев спустится к пруду и утолит жажду, а затем вернется к дереву. Ему вспомнились слова, которые часто повторял Кару: «Лев всегда возвращается к тому месту, где осталась его добыча». И Дакуин не сомневался в том, что зверь пойдет по его следам. Он ускорил шаги. Колючие кусты и кактусы преграждали ему путь; исцарапанный, окровавленный, продирался он сквозь заросли. У подножия темных скал он увидел ложбинку. Большое развесистое дерево росло среди каменных глыб. Дакуин влез на него и увидел глубокие расщелины в скалах. Прямо против него зияла черная пещера. Должно быть, в ней приютился рой пчел; молодой бушмен видел, как сверкали на солнце крылья вылетающих из пещеры насекомых.