Талер чернокнижника - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 49

Опер никак не прореагировал на стон моей души и начал сразу с места в карьер:

– Кто убил Пилацкого?

Это была фамилия Альфреда, который происходил из прибалтийских немцев. Одно время он мыкался с идеей возвратиться на свою историческую родину (нет, не в Прибалтику, а в Германию), но его соплеменники вовремя разобрались, что он за фрукт, и поставили на его намерениях жирный крест.

Обозленный Альфред месяца два костерил «родственников» на все заставки, называя их фашистами, арийской сволочью и другими нехорошими словами, но потом успокоился и воспылал к неисторической родине еще большей любовью. Он даже организовал какой-то фонд, чтобы помогать бедным и обездоленным.

Так что смерть перековавшегося Альфреда Пилацкого была большим ударом по нашим городским бомжам.

– Не знаю.

– Вы видели убийцу?

– Я уже говорил.

– Да или нет!

– Да, видел.

– Кто он?

– К сожалению, у меня в тот момент котелок не сварил попросить его показать свой паспорт. Простите.

– Не дерзите, Бояринов. Вы опять по уши в дерьме. Снова убийство, в котором виден и ваш след. И опять вы будете утверждать, что не имеете к нему никакого отношения.

– Вы удивительно догадливы. Буду.

– Куда же тогда девался убийца!? Из подъезда он не выходил, в квартирах его нет, люк на крышу закрыт на замок. Объясните мне.

– Если я скажу, что убийца просто растаял в воздухе, вы мне все равно не поверите.

– Бояринов, в сказки я и впрямь не верю. Я вполне конкретный, земной человек.

– Вот и я об этом…

Мне хотелось подсыпать соли на его раны, сказав, что он не столько земной, сколько приземленный, но я сдержался (правда, с трудом). Незачем дразнить быка красной тряпкой, он и так уже копытами землю роет.

– А потому, скорее всего, – продолжал я, – он все-таки сбежал обычным путем, как все люди ходят, – вышел через парадное. И все дела. Что касается ваших сотрудников, которые кемарили в машине неподалеку от подъезда, то они просто дали маху. Не разбуди я их выстрелом из ружья, они преспокойно спали бы до самого утра.

– Но розыскной пес не смог взять след! Как вы это объясните.

– Объяснять факты – это ваша прерогатива, – огрызнулся я без особого азарта. – Наверное, вашего песика разбудили слишком рано, а потому он был не в форме.

Действительно, ищейка повела себя странно. Ей дали обнюхать нож, но она вдруг начала чихать, словно он был обсыпан махоркой.

Через какое-то время псина все-таки спустилась вниз по лестнице, но не по своей доброй воле, а потому что ее потащил кинолог. Но дальше решетки перед подъездом, о которую в плохую погоду вытирали ноги, она не пошла.

Когда же я, будучи немного не в себе, сказал, что убивец растаял передо мной, словно фантом, на меня все посмотрели, как на круглого идиота, а Ляхов даже кулаки сжал в карманах, испытывая непреодолимое желание дать мне в морду. Как я его понимал…

– И вообще, я не буду с вами говорить, пока вы не угостите меня чашкой чая. – Я указал кивком головы на тумбочку, где стояли все принадлежности для чаепития. – У меня в горле пересохло.

– У меня тут не чайхана!

– А моя квартира – не кофейня. Тем не менее, мой кофе вы пили, притом с большим удовольствием.

– Вам никто не говорил, что вы жлоб?

– Говорили. Но я им не верил. Я иногда даже нищим подаю. Так как насчет чая? Время в самый раз – раннее утро. Птички уже поют…

Похоже, я попал в точку. Ляхов тоже хотел немного взбодриться, потому что его подняли среди ночи с постели, и он примчался на место событий, даже не побрившись и не продрав, как следует, глаза.

Поэтому майор молча встал и сноровисто приготовил две большие чашки круто заваренного чая. Правда, мне он подсунул надтреснутую чашку со щербинками на ободке; наверное, из мести.

– Кто мог его убить? – задал риторический вопрос Ляхов, с удовольствием прихлебывая горячий чай.

Рекламная пауза, господа! – подумал я с иронией. Пока мент возился с кипятильником и заваркой, в нем вдруг проснулся нормальный человек. Он даже смотреть на меня стал по-другому – более мягко, что ли.

К тому же, судя по вопросу, майор начал склоняться к мысли, что к убийству я не имею никакого отношения. Однако не исключено, что он просто прощупывает меня.

– Да кто угодно.

– Не понял… Почему?

– А потому, что Альфред Пилацкий – это Джумбо.

– Джумбо? – Ляхов озадаченно наморщил лоб. – Что-то знакомое…

– Когда-то с ним весь город был знаком. Притом накоротке. А уж милиция должна знать его как облупленного. Он был «бригадиром».

– А! Вспомнил. Да, клиент был еще тот… Когда он крутил свои дела, я как раз закончил юрфак.

– Так у вас университетское образование!?

– Удивлены?

– Да как вам сказать…

– Лучше ничего не говорите. Так получилось…

– Что, с работой было трудно?

– А вы разве забыли те времена? Когда людей выбрасывали за ворота заводов, фабрик и проектных институтов пачками.

– Ну, тогда я еще в школе учился и меня этот бардак почти не коснулся.

– Вы счастливчик…

– Да уж…

Мы подумали одновременно об одном и том же и нахмурились. Ляхов допил чай одним богатырским глотком и резко отставил чашку в сторону. Я последовал его примеру.

– Спасибо за чай, – поблагодарил я вежливо и потянул из кармана пачку сигарет. – Можно?…

– Курите…

Майор пошарил по своим карманам в поисках курева, а затем беспомощно посмотрел на меня. Все понятно, опер по ходу дела оприходовал весь свой запас сигарет, а бежать в магазин или киоск еще рано да и недосуг.

– Угощайтесь, – предложил я великодушно, и мы задымили, как две фабричные трубы.

Только теперь я почувствовал, что пришел в норму. Мысли потекли плавно, непринужденно, а все мои подсознательные фобии исчезли.

– Скажите, Бояринов – только честно, и не для протокола – что вы обо всем этом думаете?

– То же, что и вы. Только наоборот.

– Извините, не понял…

– Всех убивает маньяк, но я им не являюсь. Делайте со мной, что хотите, но я чист.

– Хотелось бы в это верить…

– Правда?

– Не такая уж я ментовская сволочь, как вы себе представляете. Просто я в тупике. Мне неприятно в этом сознаваться, но это факт. Никогда прежде я не сталкивался с делом, в котором царит полный мрак. Мне даже не за что ухватиться.

– И вы вцепились в меня.

– А как бы вы поступили на моем месте? Куда не ткнись, везде найдется ваше присутствие. Как это объяснить?

– Если бы я знал…

– То-то же.

– Ладно, я сейчас кое-что расскажу. Не знаю, поможет ли вам этот рассказ, но теперь я начинаю думать, что тут не все так просто…

И я, в порыве непонятной откровенности, рассказал Ляхову про нищего, про «астролога»-лозоходца, детально описал внешность убийцы Альфреда и то, как сначала он не смог войти в мою квартиру, а потом растворился в воздухе, и наконец фантастическую историю рудничного талера, которая, по моему мнению, может иметь какое-то отношение ко всем этим событиям.

(Признаюсь, последнее предположение я добавил в свое повествование скорее по наитию, нежели по здравому размышлению. Меня словно кто-то за язык потянул).

– Ах ты, мама моя родня! – схватился за голову майор. – Почему я только сейчас об этом узнаю!?

– До сих пор я считал, что мои наблюдения и выводы – это бред больного воображения. Но сейчас я уже так не думаю. Все, что с некоторых пор начало происходить вокруг меня, здорово попахивает мистикой. Я знаю, что это чушь собачья, не верю в это, да и вы, судя по всему, законченный прагматик, реальный человек. Но некоторые факты подсказывают мне два варианта: или весь мир сошел с ума, или у меня с головой что-то не в порядке. Все. Другого не дано.

– Так вы говорите, убийца Пилацкого лопнул как мыльный пузырь…

– Что-то вроде этого. Конечно, можно предположить, что он очень сильный гипнотизер и внушил мне это невероятное видение. Такие люди есть, я лично читал об этом в газетах. Но почему он не убил меня, как Альфреда? Ведь я теперь могу слепить из обрывков воспоминаний его фоторобот. И тем не менее, я до сих пор жив. А он сбежал, притом так, что его не увидели даже ваши сверхбдительные сотрудники. Может, у него другого ножичка не было?