Невеста из USA - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 25

– Простите, вы жена Клычкова? – спросил я с деланным удивлением.

– Да… – Зинка перевела взгляд на меня.

– Тогда мужайтесь…

Я изобразил неземную скорбь, и так в нее поверил, что едва не уронил скупую мужскую слезу. В глубине души я даже зааплодировал себе – талант!

Оказывается, при определенном усилии можно стать посредственным актером даже не имея к этой профессии никаких наклонностей.

Мне вдруг стало понятно, почему в наших «мыльных» операх большинство актеров (в особенности молодых), несмотря на разнообразие одежд, на одно лицо – будто матрешки. Просто их на это учили, не более того. А божью искру или забыли зажечь, или она в них и не ночевала.

– Что вы… Что, что такое!? – Зинка вскочила. – Ну говорите же, говорите!!!

– Сегодня утром на своей даче ваш муж… был убит, – сказал я с сокрушенным видом и тяжело уронил голову на грудь.

Играть так играть…

Прошло десять секунд, затем двадцать… Никакой реакции. В квартире стояла мертвая тишина. Уж не хватила ли несчастную Зинку кондрашка? – мелькнула в моей голове боязливая мыслишка.

Я исподлобья посмотрел на Зинку.

Блин! Ничего не понимаю… Я ожидал бурных слез, рыданий, вплоть до обычного бабьего воя, и прочая, но никогда не думал, что увижу на лице внезапно овдовевшей женщины выражение злобного торжества и еще чего-то, не поддающегося расшифровке.

Оскалившись, как волчица, Зинка всем своим видом напоминала литературную ведьму, готовую отправиться на шабаш. Она вдруг стала зловеще красива, и теперь я понял, почему Клычков накинул глазом именно на нее.

Есть люди, которые в повседневной жизни не привлекают особого внимания. (Это относится и к мужчинам, и к женщинам). Но стоит им попасть в необычную обстановку, когда требуется максимальная концентрация и мобилизация всех внутренних ресурсов, они мгновенно преображаются.

Некрасивые становятся писаными красавицами, тихони – гениальными ораторами, способными увлечь за собой массы, нескладные увальни – отменными танцорами, а застенчивые домоседы – душой компании. Конечно, для таких метаморфоз очень важно наличие недюжинного ума. Тупого индивидуума нельзя зажечь даже напалмом.

Похоже, Зинка была далеко не дура. В принципе, наличие у нее незаурядных способностей можно было предполагать. Отхватить такого козырного мужа, как Клычков, при совсем не блистательной внешности и в такие годы (Зинке стукнуло никак не меньше тридцати с гаком) – это надо уметь.

– Она… кгм! – Зинка прокашлялась. – Ее тоже убили?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – снова солгал я, не моргнув глазом. – Убиты трое – ваш муж и его охрана. Это факт, не вызывающий сомнений.

Зинка какое-то время размышляла, при этом ее лицо превратилось в холодную маску, а затем с сомнением спросила:

– Он… точно убит?

– Точнее не бывает. Снайперская пуля. Сам видел.

Зинка вдруг встрепенулась.

– Что значит – сам видел? – спросила она, глядя на меня с подозрением. – Вы приезжали к нам на дачу?

– Да.

– У вас были какие-то дела с Кириллом?

– Не совсем так… – Спохватившись, я решил перехватить инициативу; по идее, на вопросы должна была отвечать она, а не я. – Я искал ту самую вашу разлучницу, которую Кирилл Леонидович прятал в тайной комнате башни.

– Искали… на даче… – Зинка удивленно округлила глаза. – Вы сыщик?

– Что-то в этом роде, – ответил я уклончиво.

– Зачем вы ее разыскивали?

Ну вот, опять я в роли подследственного! Нет, так дело не пойдет.

– Не зачем, а почему, – ответил я сердито. – Насколько я знаю, вы были дружны с этой американкой.

– В некотором роде…

– У нас есть предположение, – «у нас» я сказал с нажимом, – что в смерти вашего мужа есть и ее доля вины.

– Я ему говорила… – Зинка, не спрашивая разрешения, потянула из моей пачки еще одну сигарету, прикурила и жадно затянулась несколько раз. – Я ведь ему говорила! Но он разве когда-нибудь слушал меня? Считал, что я ничего не смыслю в его делах. Может, теперь поймет… на том свете… что я была права.

– В чем вы были правы?

– Не дружила я с американкой, это она сама набилась мне в подруги. Ей было скучно в нашем городе, вот она и нашла с кем можно отвести душу и убить время. А затем я познакомила ее с Кириллом. Господи! – Зинка обхватила голову руками. – Какая я была дура! Сама, своими руками, принесла змею в дом и пригрела ее на собственной груди.

– Обычно так оно и бывает, – сказал я с сочувствием в голосе. – Не рвите теперь душу. Что было, то прошло. Так в чем вы были правы? – вернул я свой вопрос, словно целлулоидный шарик на теннисный стол.

– Он затеял какую-то аферу вместе с этой Дженнифер. Она предлагала ему большие деньги… за что именно, не знаю. Я начала его отговаривать. Но Кирилл лишь отмахнулся. Сказал, чтобы я не лезла туда, куда меня не просят. Но я ведь чувствовала, что из-за нее у него могут быть большие неприятности! Она хитрая и скользкая как угорь. Я успела ее хорошо изучить.

У меня в голове вдруг мелькнула интересная мысль, и я быстро спросил:

– Вы знаете английский?

– Нет, – не без удивления ответила Зинка. – А почему вы спрашиваете?

– Тогда как вы общались с Дженнифер?

– То есть?… – Зинка смотрела на меня с обалделым видом.

– На каком языке вы базлали… пардон, разговаривали?

О, этот неистребимый сленг! Он так и прет из меня.

Жаргонных словечек я нахватался еще до армии, так как вращался в основном среди городской босоты. Мои военные похождения лишь расширили эти специфические познания, так как в спецназе почему-то не было ни одного высокообразованного отпрыска «новых» русских или, на худой конец, профессорского сынка.

В общем, с кем поведешься…

– На русском, – ответила после небольшой паузы Зинка. – Она изучала его в колледже. Говорит почти без акцента.

Вот те, бабушка, и Юрьев день! Забавно, чтобы не сказать больше…

Я посмотрел на Ксану. У нее от удивления глаза полезли на лоб.

Ах, какая интересная штучка, эта Дженнифер! Сплошная загадка. Джеймс Бонд в юбке. Сравнение просто само напрашивается.

Нет, нет и еще раз нет! Я, конечно, не дока по части шпионских игр, но так глупо «засветиться»…

Трудно поверить, что милая Джен – сотрудник ЦРУ на задании. При всем том, разведчиков хорошо натаскивают; и у нас, и у них. У тайных агентов таких идиотских проколов не бывает.

Хотя… Как знать. Ведь не зря же в советские времена ходил почти анекдот из жизни британской контрразведки, которая будто бы успешно боролась с русскими шпионами.

Сотрудники МИ5[5] ловили их запросто: ставили наблюдателей возле мужских общественных туалетов и брали всех тех, кто ширинку застегивал на ходу. И чаще всего попадали в «яблочко». Якобы такую непристойность не может себе позволить ни один английский джентльмен.

А разве среди русских найдешь истинных джентльменов? Ну разве что в Одессе, но теперь этот город находится в Украине.

– Значит, вы не в курсе, что за аферу задумали ваш муж и Дженнифер…

– Да, это так.

– Но тогда как вы вообще узнали, что они затевают нечто, возможно, не очень законное? – спросил я; и добавил не без задней мысли: – Наверное, подслушали?

– Что вы! – с обидой воскликнула Зинка. – У меня нет такой привычки – подслушивать.

Ага, так я тебе и поверил… У большинства женщин это бзик – подслушивать чужие разговоры.

Как же – у мужа не должно быть никаких секретов от жены.

– Но все же – как?

– Однажды я случайно увидела их в загородном кафе. Они сидели за столиком и что-то горячо обсуждали.

– Ну, они могли говорить на какие-то личные темы… Вы ведь наблюдали за ними издалека, как я понимаю.

– Верно, издалека. Они сидели на открытой веранде, а я… я пряталась за кустами. Но личного в их разговорах точно ничего не было! Я хорошо знаю… знала Кирилла. Он даже ни разу не улыбнулся, что на него совсем не похоже.

– Тогда почему вы обвиняете Дженнифер в том, что она хотела отбить у вас мужа?