Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 50

Луиза де Лавальер — та, которая чистосердечно любила именно короля, а не его величество, по общему мнению современников. Она не была красавицей. Ее лицо носило следы перенесенной в детстве оспы, а также она слегка прихрамывала. Говорят, лишь верхом на лошади она была неотразима, но Людовик считал ее верхом совершенства, одновременно подтверждая и мысль о том, что любовь слепа, и мысль о том, что она обладает даром ясновидения.

Они впервые обменялись любовными клятвами 16 августа 1661 года на роскошном празднике, устроенном министром финансов Никола Фуке (1615—1680 гг.) в своем новом дворце с мраморными лестницами и позолоченными залами. На этом празднике состоялась премьера комедии Мольера «Досадный случай».

Этот праздник превратился в действительно досадный случай, если обратить внимание на то, что король был уязвлен кричащей роскошью дворца министра финансов, и на то, что этот министр, не подозревая о только что начавшемся романе между королем и Луизой, предложил ей двадцать тысяч золотых пистолей за ночь любви.

Этот досадный во всех отношениях случай вскоре имел своими последствиями почти десятилетнюю связь короля с Лавальер, а также заключение в тюрьму министра Фуке, где он и пребывал до конца дней своих. Он слыл мудрецом и талантливым финансистом, так что тем более странным представляется его поведение в плане демонстрации своего кричащего богатства королю, который ни в чем не терпел соперничества.

Людовик XIV не побеждал соперников в честном поединке. Он их попросту устранял со своего пути, и судьба Никола Фуке — лишнее подтверждение этого тезиса.

Лавальер родила от короля несколько детей, двое из которых выжили и были официально усыновлены.

Она не обладала традиционной наглостью королевских фавориток, которые извлекали максимум пользы из своего статуса, никогда ни о чем не просила Людовика и не ставила никаких условий. Со временем это показалось ему скучным, пресным, лишенным того, что называется интригой, и он охладел к излишне скромной Луизе Лавальер, которая отправилась в монастырь, где провела тридцать пять лет из прожитых ею шестидесяти шести.

Луизу де Лавальер сменила графиня Атенаис де Монтеспан, агрессивная красавица, способная идти к своей цели по трупам. Собственно, уход Лавальер в монастырь — в немалой мере следствие бешеной активности графини, буквально атаковавшей короля и вытеснившей совестливую фаворитку с орбиты его благосклонного внимания. Первый же разговор с Людовиком графиня направила в совершенно конкретное русло, в ту же ночь приведшее ее в одну из королевских спален.

Муж графини, напрасно ждавший ее домой этой ночью и утром узнавший подробности маленькой сексуальной революции в Версале, уехал, огорченный, в деревню.

Три месяца он напрасно ждал возвращения блудной жены, после чего вернулся в Париж, облачился в траур и приехал во дворец. Людовик, немало удивленный этим визитом, спросил его, по ком он носит траур. Муж скорбно покачал головой и ответил: «Ваше величество, у меня умерла жена». Король рассмеялся, но этот эпизод ему не понравился, причем настолько, что отставной муж его новой любовницы оказался в Бастилии, а затем был препровожден в собственное имение, где вскоре и умер на радость предприимчивой вдове.

Графиня де Монтеспан стала фактически первым лицом государства, полностью подчинив себе того, кто так любил повторять: «Государство — это я!» Людовик приводил в ее будуар министров, чтобы она одобрила те или иные правительственные программы или же, наоборот, отвергла их как неприемлемые.

Она издевалась над королевой, она устраивала королю бурные сцены, которые он сносил с поражающим смирением. Думается, это смирение было оборотной стороной садизма, проявлявшегося в характере Людовика XIV достаточно часто и явно, судя по его поступкам.

Графиня де Монтеспан родила от него шесть детей, которых он усыновил и дал им прекрасное содержание, а также еще двоих, но уже тайно, потому что к тому времени у Людовика возникли определенные сложности во взаимоотношениях с высшим духовенством, косо смотревшим на этот детский сад, зачатый во грехе.

Говорят, что дети привязывают мужчину к их матери. Вполне вероятно, в определенных случаях, но пусть кто-нибудь покажет женщину, которая после восьми деторождении сохранит притягательность для очень избалованного, капризного и развращенного партнера, к тому же еще и чужого мужа…

Людовик начал вновь обретать голову, потерянную было в период страстной покорности своей требовательной госпоже. И вот тут-то его ищущий взгляд останавливается на Франсуазе де Ментенон, вдове известного поэта Скаррона, которую графиня де Монтеспан опрометчиво взяла в дом в качестве воспитательницы своих многочисленных детей…

Она была красива и достаточно умна для того, чтобы сыграть перед королем роль ходячего благочестия, которое испытывает невыразимые муки, наблюдая разнузданный разврат, царивший в каждом закоулке роскошного дворца и часто проводит бессонные ночи в молитвах за спасение души христианнейшего монарха, погрязшего в грехе прелюбодеяния.

Стрела попала в цель. Пресыщенный Людовик заинтригован. Как и всякий развращенный человек, он проникся жгучим желанием совратить, растлить эту святошу, которая будет терять сознание от ужаса, когда его руки начнут срывать с нее одежду… Она блестяще, гениально сыграла свою роль, и мсье Мольер, безусловно, много потерял оттого, что она не служила в его труппе. Так или иначе, но прообразом мольеровского Тартюфа она была, так сказать, в чистом виде.

Графине Монтеспан вежливо, но решительно было указано на дворцовые двери, а воспитательница ее детей сменила свою благодетельницу на королевском ложе.

И у руля управления государством.

Она пребывала в этой роли целых тридцать лет, до самой смерти Людовика XIV в 1715 году. Учитывая особенности его характера, длительность этой связи была немыслимой, однако, факт остается фактом. Вот что значит тридцать лет ложиться с мужчиной в одну постель и каждый раз при этом разыгрывать грехопадение…

Когда умер Людовик XIV, его знаменитая фраза «Государство — это я» воплотилась в жизнь самым буквальным образом. Да, вместе с ним умерло и государство, по крайней мере, в том виде, в каком оно существовало после Мазарини, который при всех своих негативных качествах все же заботился о благе Франции и не расходовал ее казну на собственные увеселения, не говоря уже о том, что он никогда бы не позволял какой-то наложнице играть роль истины в последней инстанции.

Если не окажется под рукой плети, то, идя к женщинам, необходимо брать с собой хотя бы здравый смысл и не уподобляться молодому кобельку, учуявшего сучку с течкой. На то человек и зовется человеком, тем более если на нем лежит тяжкий груз ответственности за судьбу государства.

Какая там, к дьяволу, ответственность. Правление Людовика XIV — ярчайшая иллюстрация понятия «безответственность».

Он восседал на троне долго, так долго, что пережил всех своих детей, так что его наследником стал пятилетний правнук.