Маленький герцог (в пересказе Елены Чудиновой) - Йондж Шарлотта Мэри - Страница 15

За столом Ричард сидел рядом с Карломаном, который время от времени поглядывал на него исподлобья, словно побаивался маленького герцога. Улучив удобную минуту, он серьезно, но еле слышно, почти шепотом спросил:

- Какое мясо ты больше любишь, солонину или свежее жареное?

- Жаркое, - так же серьезно ответил Ричард. - Солонину мы едим только зимой, когда нельзя охотиться.

- Сколько тебе лет? - так же серьезно продолжал свои расспросы Карломан.

- Будет девять в канун дня святого Бонифация. А тебе?

- Мне исполнилось семь на святого Мартина, а Лотару стукнуло девять три дня назад.

Мальчики снова замолчали. Потом Карломан посмотрел на Осмонда, неотступно находившегося рядом с Ричардом.

- А это твой воспитатель?

- Да, его зовут Осмонд де Сентвиль.

- Какой он высокий!

- Мы, норманны, выше, чем вы, франки.

- Только не говори этого Лотару, а то он разозлится.

- Почему? Ведь это же правда!

- Да, - Карломан понизил голос,- только он все равно разозлится, правда это или нет. Не серди его, иначе он настроит против тебя маму. Она приказала отхлестать плетьми Тьерри де Линкурта, когда он случайно попал мячом Лотару в лицо.

- Она не может так наказать меня, ведь я герцог! А почему она наказала этого Тьерри? Ты же сам сказал, что он не нарочно…

- О, конечно, нет!

- Мяч сильно ушиб Лотара?

- Тише! Надо говорить «принц Лотар»! Нет, это был мягкий мячик.

- Тогда я совсем не понимаю, за что же побили Тьерри?

- Но я же тебе объяснил: он ударил мячом Лотара!

- Почему же они просто не посмеялись вместе над таким пустяком? Однажды Альберик попал в меня большущим снежком, и я даже повалился на землю. А сэр Эрик засмеялся и сказал, чтобы я не разлеживался.

- Ты умеешь лепить снежки? - глаза Карломана округлились.

- Ну конечно! А ты разве не умеешь?

- Нет. Снег такой холодный!

- Но ты же мальчик! - произнес Ричард с чувством превосходства.

Карломан спросил, как играют в снежки. В ответ Ричард принялся со всеми подробностями рассказывать, как две недели назад в Руане они с Альбериком устроили настоящую снежную битву. Осмонд и другие юноши построили снежную крепость и обороняли ее. А Ричард, Альберик и другие мальчики пытались взять ее приступом. Карломан слушал в восхищении. Он решил, что если выпадет снег, они тоже построят снежный замок. К концу ужина мальчики уже были добрыми друзьями.

Сразу после ужина детям приказали идти спать. Ричарду предоставили гораздо меньшую комнату, чем та, что была у него в Руане. Но, когда мальчик впервые вошел в эту свою новую спальню, он изрядно удивился.

- Осмонд! Это спальня? - с удивлением оглядывался Ричард. - Это больше походит на часовню, честное слово!

- Да уж, - согласился Осмонд.- Я вот думаю, этим беднягам франкам не устоять против норманнского оружия. Гляньте, они даже не могут спать в горницах без стекол! Хотел бы я услышать, что сказал бы на это мой отец!

- Ух ты, только посмотри, Осмонд! На всех стенах висят гобелены и ковры, прямо, как в церкви Девы Марии на большой праздник. Да тут страшно на что-нибудь наступить! Посмотри, а по всему полу новые камышовые коврики. Может быть, это все-таки молельня?

- Нет, милорд, это впрямь спальня. Вот наше имущество, которое я приказал доставить сюда Сибальду и Генриху. Ну и дела творятся у этих франков! Моя бабушка ни за что не поверила бы, если ей рассказать. Застекленные окна и ковры в спальнях! Мне это не по нутру! Уверен, мы не тут заснем без свежего воздуха. Мне тоже кажется, будто я дома, в нашем родовом замке, в часовне. Я так и слышу голос отца Лукаса, который поет свои псалмы. Но коли я позволю Вам уподобиться франкам, отец мне задаст! Попробую все-таки выставить окно.

На взгляд юных норманнов, оконные рамы, с кусочками стекла или слюды, закрепленными в свинцовый переплет, были недозволительной роскошью. Закреплялись они намертво. Такие окна нельзя было приотворить, их рамы можно было только вовсе вытащить из проемов. У короля был только один набор застекленных рам, поэтому их перевозили вслед за Людовиком из одной его резиденции в другую - из Реймса в Суассон, из Суассона в Лаон или какой-нибудь еще замок, стоявший на том небольшом квадрате земли, что принадлежал Людовику IV - потомку основателя огромной Империи франков.

Осмонд вытащил раму. В комнату ворвался холодный зимний ветер. Затем Осмонд сурово отчитал Ричарда за неучтивость. Он объяснил, как должен вести себя вассал по отношению к своему сюзерену.

- Франки, кажется, полагают, будто мы дики, словно настоящие морские разбойники, только что прибывшие из Норвегии. А что им еще думать о человеке, который не проявляет самой простой учтивости к даме, к королеве! Разве так вел себя Альберик де Монтемар, когда приехал в Руан?

- Но ведь госпожа Астрида не смотрела на него сердито и не обзывала юным дикарем! - нашелся Ричард.

- А он и не давал ей повода к этому, - парировал Осмонд. - Альберик уже - хорошо знает: учтивость с дамами - первое рыцарское правило! И не важно, каковы эти дамы - молодые они или старые, приятные или противные, красивые или некрасивые! Пока вы тоже не научитесь этому, лорд Ричард, Вы не будете достойны золотых шпор.

- А король говорил мне, что королева будет обращаться со мной, как родная мать, - заметил Ричард.- Как ты думаешь, Осмонд, она вправду станет это делать?

- Увидим, - уклончиво ответил молодой человек.

- Король был очень добр со мной, пока мы были в Нормандии. Я тогда полюбил его гораздо больше, чем графа Харкута. Но теперь я думаю, что граф все-таки лучше короля! Скажу тебе честно, Осмонд, я больше никогда не буду называть старого Харкута Бернард-ворчун!

- Хорошо, что Вам приходят такие мысли, милорд. У Вас нет более преданного вассала, чем граф Харкут!

- Как бы я хотел снова оказаться дома, в Нормандии, с госпожой Астридой и с Альбериком! Терпеть не могу этого Лотара! Он заносчивый, жестокий и ведет себя совсем не по-рыцарски. Уверен, что никогда не полюблю его.

- Тише, мой господин. Остерегайтесь говорить так громко. Вы не у себя в замке.

- А Карломан трус, - запальчиво продолжал Ричард, не обращая внимания на слова Осмонда, - он даже снега боится, не умеет кататься на коньках! И еще он даже к большой собаке страшится подойти! Помнишь, Осмонд, того красивого волкодава?

- Карломан еще маленький! - возразил Осмонд. - Он на полтора года моложе Вас.

- А я и полтора года назад не был таким трусом! Ты ведь помнишь меня маленьким, Осмонд?

- Перестаньте злословить и хвастаться, лорд Ричард. Лучше возьмите свои четки и молитесь о том, чтобы мы живыми и невредимыми вернулись в Руан. И не забывайте тех добрых правил, которым учили Вас отец Лукас и аббат Мартин.

Ричард начал читать молитвы, перебирая янтарные четки. Преклонил колени для молитвы и Осмонд. Затем Ричард улегся на роскошную кровать орехового дерева, с занавесями и витыми столбами. Осмонд воткнул у двери свой кинжал, чтобы ее труднее было открыть. Затем он проверил, нет ли за гобеленами потайного хода. После этого собрал в охапку камышовые коврики и улегся на них поперек двери. Маленький герцог вскоре уснул, а его молодой вассал еще долго лежал без сна, размышляя об опасностях, которые, возможно, окружали мальчика.