Дальние континенты - Гир Тильда - Страница 24

Иеро вскочил в седло, и отряд понесся вдоль края леса, оставляя слева от себя бесконечные огороды. Обе кошки — тонкая изящная иир'ова и мощный кряжистый Мик — мчались рядом с лорсом, но Лэса, будучи наполовину человеком, бежала по-человечески, на двух ногах, а Мик летел по-кошачьи, на четырех лапах. Священник, изредка поглядывая на них, мельком подумал, что если бы эти двое не были слишком разными генетически, у них могло бы родиться весьма любопытное потомство…

Не прошло и часа, как Мик скомандовал:

— Стоп! Ждать будем здесь.

Американцы остановились и принялись осматриваться по сторонам в поисках подходящего укрытия. С этой стороны вечного города леса не было, на восток, в сторону гор, уходила волнистая равнина, на которой местами виднелись густые заросли пышного высокого кустарника. Иеро присмотрелся к кустику, отбившемуся от стаи и гордо взобравшемуся на небольшой бугорок. Что-то знакомое… форма листьев и колючек что-то напоминает… и ягоды похожи на…

— Ба, да это же облепиха! — вдруг обрадовался священник. — Только не совсем такая, как у нас на севере. Мик, что ты скажешь об этих ягодах?

— Скажу, что римляне их не едят. Они вообще не потребляют дикорастущие растения, — ответил гигантский кот. — А наше племя их очень даже уважает. Они целебны.

— Вот-вот, — кивнул Иеро. — Наша северная облепиха — тоже лечебная ягода. И к тому же придает бодрости и восстанавливает силы… ведь у нас больше нет листьев дерева мирр, так, Лэса?

— Да, все сжевали. Что, хочешь набрать этих ягодок? А кстати…

Иир'ова тщательно осмотрела и обнюхала кустик, растерла между длинными пальцами молодой листочек, сорванный с самой верхушки, немножко подумала — и заявила:

— Эта облепиха почти не отличается от мирра. Надо листьев про запас нарвать.

И тут же приступила к реализации своей идеи, умчавшись к зарослям колючих высоких кустов.

— Где же нам укрыться? — пробормотал Иеро, снова оглядываясь. Он не видел ничего подходящего. Бугорки, поросшие травой с мелкими цветочками, были слишком уж невысоки. Кусты угрожали длинными колючками. А отряду нужно было затаиться надолго, до полудня, а то и больше. Кто знает, когда примчатся их друзья? Нельзя допустить, чтобы римляне с окраин города раньше времени заметили чужаков. Это может вызвать ненужные осложнения.

Но Мик быстро успокоил священника, передав:

— Здесь есть подходящая нора. Спрячемся.

И, обогнув один из бугорков, принялся энергично, всеми четырьмя лапами, рыть землю. Комья земли и пучки выдранной с корнем травы полетели во все стороны, — и через минуту Мик подозвал американцев.

Это оказалась никакая не нора, а самое настоящее подземное убежище, выстроенное давным-давно человеческими руками. Вход в него засыпало землей, но когда Мик выкопал небольшую яму, стала видна полусгнившая деревянная дверь. Клуц подошел к ней, повернулся задом, примерился — и вышиб одним ударом мощного копыта. Мик исчез в темном подземелье, из которого несло сыростью и плесенью. Иеро хотел спуститься за ним, но изнутри донеслось:

— Подожди там. Не лезь.

Иеро, в очередной раз подивившись чуткости кота, остановился у гнилого порога, пытаясь рассмотреть, что там, под землей. Но он увидел только широкие каменные ступени, полого уходившие вниз, и подумал, что по таким ступеням Клуц спустится без труда. Из убежища не доносилось ни звука, и священник решил, что ничего особенного там не происходит.

Вернулась Лэса, набившая один из запасных мешков листьями облепихи, и уложила свою добычу в седельную сумку лорса. Лишь после этого она спросила:

— А где Мик?

— Там, — кивнул на вход в подземное убежище Клуц. — Что-то он долго…

В то же мгновение Лэса сорвалась с места и исчезла под землей. Иеро и мигнуть не успел, не то чтобы сказать ей что-нибудь.

А в следующую секунду до его ушей донесся яростный боевой вопль степных охотников. Потом кто-то громко зашипел, раздалось несколько мягких тяжелых ударов — как будто кто-то колотил о землю толстым жгутом из влажной ткани, — а потом из разбитой двери выскочил Мик, волоча в зубах… ну да, это был змеиный хвост. Иеро разинул рот, глядя на то, как из подземелья все тянется и тянется бесконечно длинное тело змеи — тонкой, белесой… А потом на свет выскочила Лэса, крепко державшая обеими руками маленькую змеиную голову.

— Ну, гадюка! — злобно прошипела иир'ова, изо всех сил шмякая змею головой о каменный дверной проем. — Ну, дрянь подземная!

Змея слабо дернулась — и окончательно издохла.

Священник не стал спрашивать кота, почему снаружи не было слышно ни малейшего звука, хотя под землей бушевала битва тигра с драконом. Иеро и сам все понял: коты обладали настолько мощной ментальной защитой, что уловить их присутствие не смог бы и самый сильный телепат. И при этом коты умели двигаться до такой степени неслышно, что и их физическое присутствие невозможно было обнаружить. Но во всем этом, как теперь видел Иеро, была и отрицательная сторона. Мик вполне мог погибнуть в схватке, а американцы, оставшиеся наверху, ничего бы и не заподозрили… если бы не Лэса, чьими предками тоже были кошки.

Оттащив тощую десятиметровую змею в сторонку и мгновенно закопав ее в землю, Мик вернулся и сообщил:

— Больше там никого нет. Можно прятаться.

Первым в подземное укрытие спустилась Лэса, за ней — Иеро, потом на широкие ступени шагнул Клуц. Мик, дождавшись, когда все очутятся внизу, с кем-то быстро переговорил на направленной ментальной волне, и тоже сошел в подземелье.

— Здесь будем ждать полудня, — сообщил он американцам. — Когда появятся ваши друзья, вы все рванете на северо-восток, а мы прикроем ваше отступление.

Иеро, почувствовав в мысленном тоне Мика некую недоговоренность, спросил:

— Мик, а почему вообще ваше племя остается в Риме, почему вы не уйдете отсюда? Вам что, нравится выступать на арене, убивать людей-гладиаторов? Мне в это, честно говоря, не верится.

Огромный кот долго молчал, словно не зная, стоит ли откровенничать с чужаками. Но вдруг решился и заговорил.

Американцы услышали страшную историю…

…Это случилось давно, очень давно, почти столетие назад . И как именно это произошло — никто теперь не знал, а легендам о тех временах не стоило, пожалуй, верить. Но так или иначе — все малыши кошачьего племени, жившего далеко от Рима, очутились в руках людей. И не просто людей, а римлян. Точнее — римских солдат. И были увезены в вечный город. Среди малышей были и совсем крошечные, неспособные выжить без материнской заботы. И кошки помчались в Рим, чтобы выручить своих детей. Мужчины племени в это время отсутствовали. Возможно, они были на охоте. Никто теперь не знает и не помнит. Да это и неважно. Важно лишь то, что когда отцы вернулись домой — они не нашли ни своих детей, ни жен. И они тоже отправились в Рим, горя яростью и пылая жаждой мести.

Но им не удалось отомстить. Им вообще не удалось увидеть своих любимых. Хитроумные римляне — но уже не воины, а священники Новой Римской Церкви, — надежно спрятали детей и женщин кошачьего племени. Мужчинам удалось лишь повидаться с одним из подростков, и он рассказал им обо всем. А после этого явился некий священник и сообщил, что если коты согласятся участвовать в боях гладиаторов, их любимые останутся целы и невредимы. Но если коты тронут хоть одного римлянина без одобрения Новой Церкви — их жены и дети в тот же миг будут убиты, и убиты жестоко. У котов не осталось выхода, они были вынуждены согласиться на условия людей. И с тех пор они жили в Риме. Время от времени им позволялось встречаться с семьями. У котов рождались новые дети — уже в неволе. И росли неведомо где и как. Это тянулось уже пятое поколение. И до сих пор котам не удавалось выяснить, где скрывают их подруг и малышей. Они изучили весь город, они даже нашли себе союзников среди людей — в бедных кварталах, где на дух не переносили Новую Церковь и тщательно скрывали тех, кто обладал способностью к мысленной речи (а таких становилось с каждым годом все больше, как ни старалась Новая Церковь их изничтожить). Коты научили людей устанавливать плотную ментальную защиту, и никакой священник не мог бы пробить ее. И эти люди помогали котам в поисках.