Реквием по завоевателю - Гир Уильям Майкл - Страница 5

— Именно так, — холодный голос вызвал у Майлса дрожь в позвоночнике. Стаффа тем временем говорил:

— Вы можете сообщить Его Святейшеству, что Компаньоны начнут атаку оборонительных платформ Миклены в ближайшие минуты. Если вы будете настолько любезны, то поторопитесь с вашей мобилизацией и развернете войска в ближайшее время. Мы будем готовы передать вам планету, как только прибудете.

Резко выпрямившись, Майлс возмущенно заикался:

— Атаковать! Сейчас? Но наши силы еще только наполовину готовы. Вы не можете атаковать! Нельзя это делать, пока мы не будем готовы!

Выражение лица Стаффы не изменилось.

— Майлс, если вы хотите оспорить условия контракта, вы можете заняться этим позднее. Если ваши адмиралы будут устраивать мелочные истерики, вы можете привести их в чувство.

— Но, Командующий, Сассанская честь…

— Меня не касается. — Стаффа кар Терма сделал паузу. — Если у вас проблемы, обсудите их с вашим императором.

— Обсудить их… Нет! Нет, вы не можете этого сделать! Атаковать без наших военных сил… Я отказываюсь позволить вам это!

Губы Командующего изогнулись в бесстрастной улыбке.

— Вы желаете разорвать контракт?

— Разорвать?.. Нет, конечно же, нет. Мы просто… Его Святейшество будет очень недоволен. Они могут… могут…

— Да? Так вы говорите?

Глаза Стаффы светились насмешкой.

В животе Майлса появилось неприятное ощущение. Он чувствовал, как на лбу выступает холодный пот.

— Скажите мне только. Командующий, почему вы начали действовать раньше, чем мы подготовились?

Можно было подумать, что на Майлса Рома с экрана смотрит злой демон.

— Потому что никто не ожидал, что мы ударим сейчас, меньше всего вы или шпионы Претора.

— Вы намекаете на то, что наши органы безопасности…

Стаффа вытянул палец в серой перчатке, в глазах его читалась смертельная угроза.

— Не позволяйте себе такого тона со мной…

Язык Рома прилип к небу, и он отпрянул в страхе. Его гравитационное кресло выкатилось из скрывающего поля и прервало его защиту.

— Вот и все, для чего я связался с вами. — Стаффа прищурил глаза. — Прилетайте, как только ваши силы будут готовы. Ждем.

Голоизображение потухло, и Майлс задрожал, понимая, что все на него смотрят. Он вытащил из кармана благовонный носовой платок и вытер влажное от пота лицо.

Он не пытался закатить свое кресло обратно, а покачиваясь, поднялся на ноги.

— Свяжите меня с Его Святейшеством.

Его адъютанты тупо уставились на него.

— Сейчас же. Проклятые Боги, сейчас же.

Стаффа кар Терма, Командующий Компаньонов, сидел в одиночестве, хотя и среди многих. Одинокий человек в сером окруженный скопищем приборных панелей, поднимавшихся, наподобие лепестков, от подножия высоко поднятого командирского кресла, возвышавшегося над командным мостиком «Крислы». На его лице не было никакого выражения. Несмотря на гул механизмов, журчание голосов, и вспышки экранов мониторов, его глаза смотрели незряче: он был погружен в свои мысли.

Вахтенные офицеры, сидевшие на своих постах среди многоцветных пультов компьютеров, время от времени бросали на него быстрые взгляды. Каждый такой взгляд отражал гордость и уверенность — или намекал на благоговейное обожание. Несмотря на эти быстрые взгляды, никто не отлынивал от дела. Офицеры технических служб проверяли системы вооружений, а пилот полулежал в состоянии, близком к трансу: ее мозг был напрямую подключен к навигационному компьютеру, который постоянно давал ей данные по курсу и скорости. Инженеры контролировали гигантскую силовую установку корабля и системы обеспечения, внимательно следя за всеми показателями. Офицер-связист сидел перед пультами компьютера, откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, а начальник службы снабжения негромко говорил что-то в микрофон, координируя действия своих подчиненных.

Окруженный приглушенным шепотом и негромким бормотанием коммуникатора, Стаффа кар Терма оставался один. Скрытый от всех глаз, кроме его собственных, экран командного кресла показывал голоизображение изумрудной планеты на фоне туманных мерцающих звезд. На мониторах возникали изображения сверкающих белоснежных городов, смеющихся мужчин, женщин и детей — беззаботного общества.

«Миклена. Сколько лет прошло с тех пор, как они ополчились против меня? Несмотря на то, что я лгал себе, был ли я здесь когда-нибудь счастлив?»

Этот цветущий мир Миклены родил его, обучил и, наконец, предал. Даже человек, которого он любил и которому посвятил себя, ополчился на него. Но это было давным-давно. Гневный юноша, который был изгнан с Миклены, теперь возвращался ожесточившимся мужчиной, завоевателем, намеренным расплатиться по старым долгам. В мускулистой груди Стаффы бушевали противоречивые чувства.

Он рассеянно ущипнул себя за гладкий подбородок, сощурив глаза до узких щелочек. Он прошел длинный путь с того дня, как Претор тайно увез его с Миклены вопреки пожеланиям Совета. Они разрушили его счастье… каким бы оно ни было.

«Счастье? Когда я был по-настоящему счастлив? Однажды. Однажды…»

Неожиданно проскользнуло воспоминание…

Прекрасное женское лицо с мягкими янтарными глазами и блестящими каштановыми волосами возникло в его памяти, и, чтобы избежать боли, он прогнал его, как призрак, туманное облачко в жаркий летний день. Страшный крик новорожденного младенца пронесся в его памяти. И с ним пришла томящая тоска по сыну, который был у него украден.

«Моя вина. Мой провал».

Он оступился, позволил себе чувствовать, разделить свою жизнь с другим человеком, Крисла — это имя медовыми нотами звучало в его душе. Он любил ее, знал счастье в те несколько мимолетных лет, прежде чем ее похитили. Кто? Для чего?

Она родила ему сына как раз перед похищением — и во второй раз в жизни сердце его было разбито. Он искал, нанял лучших сыщиков, чтобы найти ее, обещал вознаграждение. Но Крисла исчезла бесследно. В годы, которые последовали за этим, он пытался отомстить ничего не ведавшему человечеству. Никогда он не позволил себе колебаться, чувствовать или делиться ощущением Вседозволенности… Вместо этого он вернулся к старым привычкам.

Любовь ведет к боли… и к провалу. Не люби. Не допускай никакой душевной слабости. Сила — вот единственная добродетель. Никакого другого наследия у человечества нет. Выжить — значит иметь власть, и неважно, сколько крови надо для этого пролить.

«Стаффа?»

Ее мягкий голос проплыл через затуманенные воспоминания о разбитых мечтах.

«Сначала она научила меня, как любить — потом научила скорбеть».

Стаффа поднял взгляд к главному монитору, который показывал боевой порядок Компаньонов, готовых к первой атаке. Через несколько часов Миклена пожнет плоды возвращения домой Стаффы кар Терма.

«А что, если мне придется снова столкнуться с ним? Что, если мне придется заглянуть ему в глаза? Говорить с ним?»

Стаффа заскрипел зубами и сжал кулаки.

«Тогда это будет разговор господина со слугой. Да, Претор, на этот раз мы поменяемся ролями».

Но почему-то Стаффа не смог подавить дрожи страха где-то в самой глубине своего существа.

Коммуникатор прожужжал у уха капитана Теофилоса Марстона, и раздались слова:

— Сэр, с планеты поступил сигнал тревоги. Что-то там, внизу, произошло с компьютерами.

Он с трудом открыл воспаленные глаза и сел на своем спальном месте, а тем временем последние нити его сна, в котором он видел прекрасную женщину с янтарными глазами, ускользнули прочь.

— Какого дьявола, вы хотите сказать? Что-то случилось с компьютерами? На планете? Какое это имеет отношение к нам?

— Э-э… сэр, что-то произошло с системой безопасности. По всей планете идут сигналы тревоги. Началось с одного-двух: то тут, то там. Когда персонал их проверял, не могли найти никаких причин. А теперь по всей планете ревут сирены. Всеобщая неразбериха.

Марстон потер лицо и затряс головой.