Реквием по завоевателю - Гир Уильям Майкл - Страница 18

«Это чтобы ты не забыл о том, что мы свободные Компаньоны, адмирал-пустышка!»

— Я присоединяюсь к благодарности Командующего за ваше любезное предложение.

«Как будто ты приглашал его».

Джакре кивнул — на лице превосходно изображенное выражение огорченного администратора.

— Конечно, я понимаю. Я буду с нетерпением ждать вашего общества, когда ваши обязанности будут, скажем так: менее ответственными. — Он чувственно сжал ладони обеих рук, и на его толстых пальцах блеснули кольца с пятью драгоценными камнями. Его животик начал расти и обвисать там, где усталым мышцам уже не удавалось его поддерживать. — Я уверен, что женщина с вашим опытом и мужчина с моим положением должны иметь много общего. Я не хотел бы, чтобы Командующий неправильно истолковал мои намерения, но вы ведь человек свободный? Не так ли? Может быть, Сасса сможет сделать вам очень привлекательное предложение?

«Не для этого!» Она любезно улыбнулась, сжимая пальцами чашку, и добавила:

— Конечно. Однако поймите: мой первый долг принадлежит Командующему. Я сомневаюсь, чтобы у Сасса нашлись деньги на мое жалованье.

Джакре хихикнул:

— Я был бы в восторге от возможности обсудить это с вами.

Она натянуто улыбнулась.

— Одно из основных правил Компаньонов заключается в том, что мы никогда не отметаем вариантов. Однако в данный момент я вынуждена отказаться.

— Но если…

— Адмирал, извините. У меня есть дела. Я свяжусь с вами.

Он небрежно махнул рукой и наклонил голову, изображая поклон.

— Я надеюсь, что это будет скоро. Сасса предоставляет огромные возможности женщине с вашими талантами.

— До встречи, адмирал.

Она отключила связь, кинув на монитор убийственный взгляд. Бесстрастный, протухший блюдолиз! Он и ему подобные и составляют Сассанскую империю. Сколько они смогут продержаться без военной помощи Командующего? Сколько их империя простоит после того, как изнасилует богатства завоеванных миров? Они пресмыкаются перед своим святейшеством — и, что еще хуже, они с таким рвением преподносили эту идею народу, что и сами поверили в божественность Сасса.

Она снова вернулась к пульту состояния и отметила, как продвинулись ремонтные команды на «Любовнице Джинкса». Корабль уже завтра сможет выйти в пространство — свидетельство технических возможностей Компаньонов. Она завизировала сообщение о ходе работ, осознав, что обычно Стаффа берется за эти дела прежде, чем она успевает это сделать.

Ее внимание переключилось на дальний монитор, с изображением Миклены: желто-зеленый полумесяц на экране. Небольшие черные пятна — дым от горящих городов — сливались с облачным покровом. За линией терминатора можно было разглядеть красные глаза подсвеченного огнем дыма. Наследие войны.

«Черт побери, Стаффа, что произошло в госпитальной комнате там, внизу?» Почти половину своих сорока лет Скайла следовала за Командующим, изучая его так, как не изучала ни одно человеческое существо. «И за все эти годы я ни разу не видела, чтобы ты так обезумел».

Вернувшись на корабль, он заперся у себя, и она занималась управлением флотом, получая от него приказания через коммуникатор — и приказание было притом всего одно: внести Сассанскую плату за смерть Претора.

Она постучала длинными сильными пальцами о командный пульт, и мысли ее вернулись к той сцене в микленском госпитале. Услышав крик Стаффы, они ворвались в комнату, ожидая увидеть его умирающим, подозревая предательство микленцев и сассанцев.

А он стоял там как ангел мщения, буквально откручивая голову Претора от тела. Стаффа кричал, как человек, которого раздавили живьем.

С того момента, как Стаффа вернулся на корабль, он исчез в личных апартаментах. Его коммуникатор оставался угрожающе молчаливым. Скайла наклонила голову, сощурившись. Это на него не похоже. Ее нервы напряглись в знакомом предчувствии беды. Что сделал умирающий старик? Какую власть использовал, чтобы заставить Стаффу убить его? Претор? Кто он был такой, и, кто он для Стаффы?

— Это не твое дело, Скайла, — проворчала она себе под нос.

Или ее? Она потянулась к своему поясу с оборудованием, ведя рассеянными пальцами по кассете, которую извлекла из госпитальной установки. Она не потеряла голову и решила проверить. В госпитальных установках всегда находилось записывающее устройство, чтобы врачи могли восстановить ход лечения, посещения или события, которые могли помочь или ухудшить состояние больного.

«Прослушаю ли я ее?» Скайла поджала губы и хмуро вгляделась в изображение Миклены, заполнившее монитор. Вторгнуться в личную жизнь Стаффы? «Нет, пока оставь это».

Она нахмурилась и закрутила кончик длинных платиново-русых волос, свесившихся на плечо. Ропот голосов на мостике звучал буднично. Они все вернулись к рутине. Один глаз следит за сассанцами и сторожевыми бакенами дальнего космоса — просто на всякий случай — другой — за ремонтными работами.

«Итак, что же я теперь делаю? Плетусь к нему и выставляю себя дурой, проверяя, как он? Как, ради поганого ада, можно вести себя с таким человеком, как Командующий, когда суешь нос в его дело?»

Она вытащила украденную кассету из сумочки и осмотрела ее. Всего лишь пластиковый кубик, в котором заключены данные в двоичном коде, — и возможное осиное гнездо, если Стаффа когда-нибудь узнает.

Ее профессиональное "я" уговаривало ее оставить его в покое и дать ему самому разобраться в том, что его тревожит. Это не умерило ее желания пойти к нему, посмотреть, не может ли она как-нибудь помочь, как… как это сделал бы друг.

«А кого я назову другом? Осторожно, Скайла. У тебя есть только ты — и больше никого. Стаффа может сам сразиться со своими демонами. Ты прошла слишком большой путь, чтобы позволить себе тривиальные эмоции».

Она оперлась на локоть, погрызла мозолистый палец, легко провела большим пальцем по шраму на щеке. Тогда он спас ей жизнь. Выстрел разбил ее шлем, и она оказалась лицом к лицу со смертью от декомпрессии: из носа хлынула кровь, легкие стало распирать так, что они вот-вот готовы были лопнуть, несмотря на то, что она спешила выдохнуть весь воздух, а глаза чуть не вылезли из орбит. Он рисковал своей жизнью, чтобы доставить ее туда, где было давление. Его лицо было первым, что она увидела, придя в себя на палубе госпиталя. Она всегда с изумлением вспоминала нежную озабоченность, которая смягчила его лицо. Он держал ее за руку совершенно по-отечески. Потом, как только было сказано, что она будет жить, он снова стал жестким, ухмыльнулся ей и отправился обратно, чтобы закончить превращение майканской обороны в обугленные развалины.

Как долго выдержит флот, если он будет и дальше сидеть взаперти в своих апартаментах? Уже с корабля на корабль перелетают слухи. Есть ли опасность, что командование будет парализовано? «И вот тебе ответ с профессиональной точки зрения».

Перед ней возник образ Стаффы с холодными глазами.

Она представила себе, как он сидит в этом кресле, занятый уточнением тысячи мелочей, которые вовлечены в главную атаку. Своим острым умом он проигрывал случайные детали, как гениальный тактик, каким он и был. Как бы она ни старалась, ей никогда не сравниться с его интуитивным пониманием боевых действий. В середине захлебывающейся атаки Стаффе всегда удавалось разглядеть слабое место, какой-то крошечный уязвимый участок обороны, которым он мог воспользоваться.

Сколько раз ему удавалось вырвать победу из разинутой вонючей пасти поражения?

«Прекрасно, я у него в долгу. Я его уважаю».

Она вгляделась в монитор, ощущая странное стеснение в груди. Одно за другим она отдала приказания, которые считала необходимыми, — от имени Стаффы. Немного испуганная тем, что делает, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить натянутые нервы, и развернула командное кресло. «Проклятые Боги, а что если он мне горло перережет за превышение полномочий?»

— Первый офицер, вы несете вахту. Если вам что-нибудь понадобится — я буду в апартаментах Командующего.