Тело шамана - Минделл Арнольд - Страница 46

Сейчас самое время делать дела, создавая общее сновидящее тело с другими. И если кто-то смотрит на вас как на странного человека, можете успокоиться. Завтра игнорирующая дух и одержимая им фантомность будет рассматриваться как инфекционное заболевание с высоким уровнем смертности.

1. Опишите себя в виде фантома. Какие настроения овладевают вами чаще всего в то время и как вы при этом выглядите? Обратите внимание на то, как ваше ощущение себя фантомом воздействует на ваше тело. Обратите внимание, когда ваши фантомные настроения служат другим или побуждают их к просветлению и развитию.

2. Опишите себя, как реальную личность. Обратите внимание на то, как вы выглядите и что чувствуете, когда ощущаете себя текучим и можете действовать и как фантом, и как нечто иное. Какую роль в эти реальные моменты играете вы в окружающем вас мире? Когда вы реальны, возможно, вы чувствуете себя на духовном пути. Может быть, в этой роли вы нужны окружающим вас людям и они могут даже участвовать в создании этой роли для вас?

3. Почитайте своих учителей. Какие мужчины и женщины сыграли в прошлом для вас роль духа, вашего нагваля? Кто изменил покой вашего старого мировоззрения и помог вам стать реальным? Вспомните своих любимых учителей. Каковы были их задачи в жизни? Как далеко они продвинулись в их решении? Что сделали вы для завершения их дела? Теперь выберите для почитания одного учителя и немного пофантазируйте в следующем стиле. Подумайте об этом человеке как о наследнике реальных людей. Вообразите, какой дух или какие мифические или реальные учителя стоят за ним.

4. Теперь оглянитесь назад, на историю своей жизни, и посмотрите на своих реальных учителей и их духовную родословную. Этот обзор может связать вас не только с вашим учителем, но и с самим собой, как с реальным лицом, имеющим невероятное прошлое. Выберите момент и поэкспериментируйте с почитанием вашего учителя, вашей родословной и даже самого себя.

Глава 14. Дорога смерти

Когда вы боретесь со своим демоном, вы переживаете моменты удовольствия, свободы и исключительной энергии, независимо от того, выигрываете или проигрываете битву с самим собой. Возможно, самое лучшее здесь то, что временами вы чувствуете себя реальным и конгруэнтным, свободным от страхов и симптомов фантомности. Теперь вы знаете, что у вас есть двойник, и ощущаете свое шаманское сновидящее тело. Но порой вы забываете эти переживания и хотели бы знать, в какой степени сновидящее тело может быть реализовано в этой жизни. С одной стороны, ваша любовь к миру искушает вас вернуться обратно, чтобы докучать другим, играть с ними. Но с другой стороны, экстаз переживания может соблазнить вас покинуть мир навсегда.

На последних страницах «Сказок о силе» дон Хуан объясняет своему ученику, что в том месте, где они находятся, их дороги пересеклись в последний раз. Немногие воины, говорит он, пережили встречу с неведомым, которая предстоит ученикам. Переживания от встречи с нагвалем столь сильны, что те, кто проходит через эту финальную встречу, находят непривлекательным возвращение «в мир порядка, шума и боли».[38]

Помните драматическое ощущение целостности, сопровождающее открытие сновидящего тела? Трудно расстаться с таким переживанием и вернуться к обычной реальности. Возвращение после чудесного отпуска, глубоких, значимых отношений или интенсивного внутреннего переживания является болезненным, так как вы боитесь потерять связь со своим целостным «я».

Таким образом, вы испытываете трудности после встречи с нагвалем. Возвращение к обычным делам, к миру, где сновидения, телесные переживания и вторичные процессы не имеют значения, дело нелегкое. Дон Хуан предупреждает своего ученика, что, если он не захочет вернуться, он исчезнет, как бы проглоченный землей. Но если он все-таки вернется, то должен будет ждать до тех пор, пока не выполнит особую задачу своей жизни. Как только она будет завершена, ученик сможет полностью распоряжаться своей целостностью. Если он возвратится, объясняет дон Хуан, он впервые столкнется с идеей задачи, требующей выполнения. Дон Хуан предупреждает, что это не обычная работа, а некое мирское предприятие, для завершения которого может потребоваться много времени. Задача, которую ученик должен выполнить, возлагается на него учителем. Дон Хуан говорит Кастанеде, что в былые времена учителя никогда не искали учеников. Личная сила обоих, учителя и ученика, устанавливает их отношения, поэтому ни эмоциональные потребности, ни интриги, ни претензии никогда не обременяли их связи. Поскольку сила выбирает учителя, вы можете также предположить, что сила выбирает и задачу, связанную с данным учителем.

Мой собственный опыт подтверждает это. Когда я впервые отправился в Цюрих, моим намерением было завершить обучение в области теоретической физики. Однако судьба распорядилась таким образом, что я случайно познакомился с однокурсником, который был настолько очарован своим аналитиком, что тоже решил пройти курс психоанализа. Так судьба свела меня с моим первым учителем.

Однажды, когда я сидел в уличном кафе, наблюдая за проходящими мимо людьми, я заметил обаятельного джентльмена-европейца, сидевшего за соседним столом и занятого тем же самым. Присмотревшись к нему повнимательнее, я увидел в нем смесь старомодности и внимания к окружающему. Я спросил его, что он делает, и он сухо ответил: «То же, что и вы».

Мы приятно провели время, разговаривая о женщинах и кафе, и решили встретиться снова в следующую субботу, во второй половине дня. На следующей неделе мы опять замечательно провели время и продолжали встречаться каждый субботний вечер, пока однажды мне не приснилось, что этот человек и есть мой настоящий учитель. От нашей первой встречи и до этого сна прошло уже много недель, но мы были так заняты болтовней, выпивкой и веселыми шутками, что все еще не представились друг другу. Как его звали?! Когда я увидел его в следующий раз, я робко рассказал ему свой сон и спросил, не интересовался ли он также сновидениями и тому подобным. Он громко засмеялся и сказал, что действительно недавно стал интересоваться такими вещами. Он, должно быть, заметил, как я озадачен его поведением, поскольку посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что он президент Института Юнга в Цюрихе и племянник Юнга. C этого шока и начался официальный аспект моего ученичества.

Мы провели много времени вместе, и он стал для меня истинным и непостижимым нагвалем. Он был одновременно и духовным учителем, и человеком, прочно связанным с миром повседневных дел. Он сказал, что его задача — научить меня бессознательному через жизнь; большую часть времени мы проводили, занимаясь всем чем угодно, но только не обычным анализом. Мы гуляли, разговаривали, встречаясь в необычное время и в странных местах. Позднее мы встречались с другими, мне нравилось наблюдать, как он общается с людьми. Он был таким обаятельным, а я чувствовал себя таким светским… Сегодня я понимаю, какой удачей для меня была встреча с ним. Неизбежно моя задача все теснее переплеталась с судьбой этого человека, и, когда через несколько лет после нашей первой встречи он умер, в день его похорон мне приснилось, что его двойник выпрыгнул из могилы и проник в мои легкие во время вдоха. Я чувствую иногда, что какая-то часть его находится во мне, может быть, поэтому он по-прежнему появляется в моих снах, давая мне указания относительно моей личной задачи.

С тех пор несколько человек избрали меня своим учителем, и каждый раз я бывал поражен тем, как отчетливо сновидения этих людей соединяли их задачи с моей. Личные силы обоих, учителя и ученика, создают условия для их встречи, и эти же самые силы выбирают задачу, символически воплощенную в учителе. Иными словами, задача является общим духом, и, чтобы выполнить ее, могут понадобиться усилия нескольких поколений, как если бы ученик и учитель были частью длинной родословной, чье прошлое и будущее уходят в бесконечность. Есть некое ощущение свободы в древности и безличности задачи и нечто чудесное в том, что в ее выполнении участвуют и живые и мертвые. Отношения на этом уровне одновременно и интимные, и свободные. Я помню, как научился этому в Бомбее от человека, который пришел ко мне после того, как впервые увидел меня на лекции. Он сказал: «Доктор Минделл, мне хотелось бы, чтобы вы были моим гуру». Смутившись, я немного отпрянул и начал размышлять, как мне поступить с ним, не задев его чувств.