Десять тысяч кровавых долларов - Гилман Джордж - Страница 2

Глава вторая

Городок Писвилл, что в переводе означает мирный, расположенный на землях Южной Аризоны, вот уже четыре недели жил жизнью, полностью подтверждающей его название. И все это время обязанности шерифа в нем временно исполнял человек по прозвищу Эдж. Время текло медленно и лениво. Эдж постепенно оправился как от нервного потрясения, вызванного смертью брата, так и от ран, полученных при отмщении за него. Все дни он проводил, либо сидя у себя в конторе, либо прохаживаясь по двум улочкам, которые, собственно, и составляли город. Разговаривал он мало и всем своим видом и поведением не мог вызвать желания завязать с ним сколь-нибудь дружеские отношения. Регулярно, три раза в день, Эдж посещал городской ресторанчик, принадлежащий мексиканцу про прозвищу Милашка. Во всем городке был только один человек, с кем он находился в постоянном общении. Это была Гейл, симпатичная служанка, обслуживающая столики в ресторанчике Милашки. Она была для него именно тем типом женщины, который мог разбудить дремавшую в нем страсть. И эта первобытная жестокая страсть подчиняла себе ее прекрасное тело. Ее упругий стан, полные груди, крутая линия бедер — все это неудержимо влекло Эджа к Гейл, и она подчинялась ему с уступчивостью, присущей только глубокой любви. Любви к человеку, лишенному, как она прекрасно понимала, всяких чувств.

Поскольку Эдж был человеком, который никогда никому ничего не давал, он мог лишь брать.

Время шло тихо и безмятежно. О такой жизни Эдж мог только мечтать: еда, сон, любовь. Жалование ему шло три доллара в день за работу, которая не требовала от него ничего большего, как ежевечерний арест единственного городского пьяницы и водворение его в одну из трех камер шерифского участка.

Все это продолжалось до тех пор, пока банда Эль Матадора, насчитывающая двадцать человек, не пересекла границу, отделяющую Аризону от мексиканской провинции Сонора, и не проделала дыру в задней стенке городского банка, принадлежащего Норману Чейзу.

Банда явилась на рассвете. Двигаясь галопом по выжженной равнине, бандиты заметили в лучах восходящего солнца городские строения и не замедлили изменить курс. Все они, как на подбор, были крепкими ребятами. Все, кроме одного. Одетые в белые штаны и рубашки, опоясанные крест-накрест тяжелыми патронташами, пряча свои усатые лица в тени сомбреро, они мчались с ружьями в руках. У многих за поясами были обнаженные сабли.

Человек, столь невыгодно отличавшийся от остальных своим ростом, был их вожаком, по прозвищу Эль Матадор-убийца. Ростом он был не более пяти футов, телом коренаст, жилист и на первый взгляд не мог внушать серьезных опасений. Но его моложавое лицо — ему не было и двадцати пяти — отражало те полные насилий события его юности, которые и принесли ему эту кличку. Это была физиономия отъявленного злодея, зло читалось в его широко посаженных глазах и в искривленной линии рта, в твердых скулах, обезображенных шрамом от косого удара ножом, и во всех остальных чертах, которые, казалось, излучали ненависть ко всем и ко всему.

Эль Матадор скакал на превосходном белом жеребце во главе отряда. Одет он был так же, как и все остальные, но его оружие было несравненно богаче и более высокого качества. У него был турецкий мушкетон с прикладом из красного дерева, в кобурах на каждом бедре была пристегнута пара американских кольтов армейского образца.

Как только он заметил в неясных лучах рассвета контуры Писвилла, он сразу поднял руку, и бандиты, замедлив ход, приблизились к своему вожаку.

Правой рукой Эль Матадора в банде был человек по имени Мигель, выступавший в роли лейтенанта отряда. Он был невероятно толст, в правом ухе носил золотое кольцо.

Мигель немедленно отделился от основной массы и подъехал к вожаку.

— Думаешь, в писвиллском банке могут быть хорошие деньжата? — спросил он по-испански.

Эль Матадор втянул щеки и некоторое время сосал их в раздумье, молча глядя прямо перед собой.

— Лакомый кусочек, — медленно протянул он. — Гринго из Вашингтона выделяют большие деньги на вознаграждения за поимку беглых преступников. А охотники за беглецами не терпят отсрочек платежей. Они не любят ждать. Следовательно, там должна находиться изрядная сумма.

— Но ее получат вовсе не охотники за преступниками, — хрипло расхохотался Мигель.

Эль Матадор, напротив, смеялся крайне редко, и как только Мигель прочел на лице вожака его мысли, он мгновенно отъехал и занял свое место в походном строю.

Когда банда оказалась в четверти мили от города, по команде вожака все спешились и внимательно выслушали данные им инструкции. Банда разделилась на три группы: две по девять и одна из трех человек. В состав меньшей вошли Матадор, Мигель и пожилой бандит с изрытым оспой лицом по имени Торрес. Первой двинулась одна из больших групп. Уверенным, ровным аллюром они по широкой дуге направились к противоположной стороне города. Когда они уже почти достигли цели, вперед рванулось трио, и, как только оно поравнялось с первым городским зданием, вслед за ними последовала третья группа.

Солнце еще не полностью взошло над скалистым горизонтом, и ни один из жителей Писвилла не помышлял о заботах предстоящего дня. Единственным живым существом, которое неприкаянно шаталось по пустынным улицам города, был большой белый пес, который при виде тройки скачущих мексиканцев издал для порядка хриплое ворчание и снова занялся мусорными кучами.

Бандиты нырнули в тенистую аллею, где и остановились, мягко успокаивая своих лошадей и удерживая их от лишнего шума.

Мигель передал Матадору поводья своей лошади и с винтовкой наизготовку занял позицию, откуда мог беспрепятственно держать под контролем всю улицу. Матадор завел лошадей за здание городского банка и привязал их к ветви большого кактуса. Все это время он не спускал горящих глаз с Торреса, который уже подбирался к банковской стене, вытаскивая на ходу из-за пазухи объемистый мешок. Он быстро пристроил его у основания сложенной из обожженного кирпича стены и, спокойно вернувшись обратно, начал шепотом уговаривать лошадей. Убедившись, что дело сделано, Матадор вынул один из своих кольтов и издал тихий протяжный свист. Находившийся в начале аллеи Мигель махнул ему в знак того, что все люди готовы.

Пригнувшись к земле, Матадор нажал на курок, и начиненный порохом мешок у основания стены взорвался со страшным грохотом. Лошади в панике взвились и начали биться о ветви кактусов. Тем временем Эль Матадор и Торрес, не ожидая, пока осядет пыль, кинулись расширять отверстие в стене.

Между тем на главной улице уже был слышен цокот копыт двух групп бандитов, мчавшихся навстречу друг другу, беспрестанно стреляя по окнам и дверям домов безмятежно спавших жителей.

Одна из пуль, разбив вдребезги оконное стекло, влетела в помещение и, не причинив никому вреда, вонзилась в грязный пол. Зато рой осколков, ворвавшихся вслед за ней, не был настроен столь мирно. Часть из них, впившись в открытую шею спавшего у окна человека, вспорола ему сонную артерию, из которой сразу же забил фонтан алой крови.

Следующей жертвой оказалась девица из заведения Рокки. Она сама открыла окошко и высунулась наружу, чтобы посмотреть, что за шум там на улице. В тот же миг шальная пуля снесла ей левую половину лица. Ее нагое тело выскочило из окна, ударилось о выступ крыши первого этажа и тяжело свалилось под копыта скачущих во весь опор лошадей.

Новым действующим лицом в этой кровавой драме стал владелец местного банка Норман Чейз. Вырванный из цепких и жарких объятий сна звуком взрыва и последовавшей пальбой, он внутренним чутьем угадал, что все это имеет самое прямое отношение к его банку. Ни секунды не раздумывая, он выскользнул из постели и, выбежав прямо в ночной рубашке на улицу, стал яростно палить из своего пистолетика и осыпать скачущих бандитов отборнейшей бранью.

От души посмеявшись над ним, один из всадников развернул своего коня и, вытаскивая на скаку саблю, по широкой дуге вернулся к злосчастному банкиру. Сверкнув в первых утренних лучах восходящего солнца, клинок надвое развалил голову Чейза.