Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом. - Ельцин Михаил Сергеевич - Страница 43

Прибывшие вошли в храм и увидели тех самых монахов, которые приехали из Тибета, и попросили для них убежища в американском посольстве Москвы.

Монахи находились в Петербурге уже несколько дней для того, чтобы отслужить серию служб в Буддийском Храме.

«Не повезло нам с американцами!» — сказал им Майтрейя, входя в зал и делая глубокий поклон позолоченному изваянию Будды.

Служба еще не началась, и монахи рассаживались на полу и по скамьям лицом к сверкающему Будде.

Увидев искомую ранее пару, но привыкшие ничему не удивляться, монахи склонились перед ними в глубоком поклоне.

Майтрейя не стал посвящать святых братьев в подробности, и, попросив их временно позаботиться о матери, покинул храм.

«Я вас обязательно найду!» — сказал он всем на прощанье.

Затем он направился к трамвайной остановке.

Дождавшись «двойку», сел в вагон и поехал к Заячьему острову.

«Ну, что, милый, ты доволен!» — спросило его сердце.

Отвечать ему было нечего.

Сердце чувствовало, что всё ещё только будет впереди.

Но то, что будет впереди, не может быть сейчас.

Будущая картина еще ждёт своего разворота.

Картина девятая. СТРАТАГЕМЫ

Санкт-Петербург был выбран Майтрейей для посадки не случайно. Этот город расположен на 108 островах, а число 108 это — сакраментальное число.

Каждый остров в городе Святых Камней имеет свое предназначение.

Если Елагин остров в Санкт-Петербурге был местом отдыха, то Каменный остров, расположенный рядом с ним, является для горожан местом исцеления. Если Васильевский остров представляет собой место торговли, то Заячий остров представляет собой место силы. Именно на Заячьем острове в центре города Петр Великий построил свою непобедимую Петропавловскую крепость.

Соединенные мостами острова, подобно органам тела, где каждый имеет своё предназначение, представляет собой единый организм, в котором аорта Невы питает его очищающей водой Лады.

Этот город, построенный на нерусской земле, завоевал любовь всех иностранцев, которые построили на его островах свои храмы — православные, католические, лютеранские, мусульманские, буддийские, храмы синагоги и костёлы, казанские соборы и татарские мечети…

Этот город запечатан культовыми символами всех времен и народов — древнеегипетскими сфинксами, древнегреческими львами, русскими конями, азиатскими орлами, тибетскими шидзами, римскими колоннами, ростральными маяками, космическими шарами, и всемогущими ангелами, простирающими свои крылья над шпилями и колоннами.

Этот город был интернациональным организмом, представляющим собой все нации в одном лице, которое дышало одним небом.

Этот город не смогло завоевать ни одно государство, но его завоевала Любовь всех государств, и для всех их представителей в сердце этого города нашлось место.

Санкт-Петербург не переваривал фашистов, и, будучи голодным, остался свободным.

Характер Свободы проявлялся в этом живом организме у всех, кто его населял — и у декабристов, и у разночинцев, и у революционеров, и у диссидентов. Власть невзлюбила этот город и сбежала в Москву.

Обо всём этом успел передумать Майтрейя, пока трамвай «2»-го маршрута вёз его к месту сильного сердца.

Выйдя из вагона, путник всем свои существом почувствовал трепет всей Земли, сосредоточившей в этом месте свою Любовь к людям, и поклонился ей.

Майтрейя поклонялся Любви всегда, отражая своим сердцем Истинную Любовь, которую излучал подлинный носитель Этого Имени.

«Майтри! Мы на своей земле. Выйди из меня! — сказал Май своей возлюбленной, которую он прятал в своем сердце. — Здесь в нас не будут стрелять. У американцев нет ничего святого. Здесь же — Святое место».

Майтри не пришлось долго уговаривать. Она с радостью вылетела из тесного биоскафандра Майя, и оформилась в тело, как это случается с детьми богов, которые чудесным образом возникают в результате их Божественной Любви у них на коленях и уже одетые.

Окружающие их люди были поглощены собой, и никто так и не заметил, как рядом с юношей из «откуда не возьмись» возникла фигура девушки.

На ней была современная модная одежда, состоящая из серебристого короткого лифа и юбки, между которыми была видна обнаженная спина и плоский живот без пупка.

Загорелые ноги, перевязанные тесёмками золотых сандалий, придавали её ещё большее сходство с юной богиней, источающей любовь и очарование.

Майтри держалась за плечо Майя, который тоже был похож на полубога, и эта пара вызывала восхищение встречных, которые оглядывались им вслед, не понимая, как в это трудное путинское время можно выглядеть такими счастливыми, светящимися и прекрасными.

Даже когда они перешли деревянный мост, соединяющий Петроградскую сторону с Заячьим островом, и смешались с толпой туристов, одетых с большим шиком и роскошью — даже среди них любящая пара привлекала всех больше, чем достопримечательности Петропавловского собора и древних зданий.

Май уже «давно» привык к вниманию, оказываемому его персоне, а Майтри и «подавно». Они вели себя совершенно естественно и не обращали внимания на окружающих иностранцев. Их внимание тянулось друг к другу, и они чувствовали себя очень комфортно в этом месте силы.

Место силы, в свою очередь, почувствовало космическую силу пришельцев, и притихло, прислушиваясь к полуденному звону своих колоколов и звону космических колокольчиков, болтающих своими язычками о пришествии.

«Место пришествия будет здесь, наверное!» — сказал Май, оглядывая шпиль с ангелом на его вершине.

«Местом пришествия будет вся Земля, любимый!» — отозвалась Майтри.

В этот миг бабахнула пушка с Нарышкина бастиона и Майтри присела, зажав уши.

«Что это было? — удивленно спросила она Майя. — Оружие?»

«Орудие, оповещающее о полудне в городе! — объяснил Май Майтри. — Это часы. Было оружием, стало часами».

Эхо выстрела отразилось от Дворцовой набережной и вернулось уже не таким страшным.

«Теперь мы должны продумать план, как подготовить пришествие Будды» — сказал Май, успокаивая непоседливую богиню и прижимая её к себе.

«Подготовить необходимо — это и есть цель нашего прибытия сюда. Давай послушаем Землю, что она скажет по этому поводу?!» — предложила Майтри, пританцовывая около своего спутника.

«Для этого надо где-то присесть и молча послушать родимую!» — отозвался Май, ища свободную скамейку.

«Попой будем слушать?» — звонко засмеялась Майтри.

Май тоже весело засмеялся, и космические колокольчики еще долго не умолкали на площади перед старым собором.

Свободная скамейка была найдена перед комендантским домом, и дети имени Майтрейя уже молча уселись на её белое сиденье.

Земля давно ждала, чтобы кто-нибудь поговорил с ней. Люди уже давно забыли, что с ней можно беседовать. Только древние пахари, при посеве, обращались к ней с добрыми словами, прося землю дать хороший урожай.

Сейчас тоже приближалось время посева семян Майтрейи и земля, ещё не вспаханная, ждала обращения.

Обращаясь свыше двух тысяч лет без Христа, без Будды, без Аллаха, Земля достигла крайней степени извращения, как этих религий, так и поведения людей. Извращенные люди использовали храмы как публичные дома, а публичные дома — как храмы, превращая богов в политическую силу, а политическую силу обожествляя, как Богов.

Подлинные Боги потеряли уважение, силу и почёт, одежды их обветшали, а их жилища заняли театры. Добрые боги озлобились, злые — осатанели, равнодушные — стали бездушными.

Всё это рассказала Земля двум существам, которые понимали её, и слушали её жалобы с большим вниманием и любовью.

Земля говорила, что её пора вспахивать.

Она не понимала, почему Солнце медлит.

Земля знала, что все агрессивные эмоции людей, которые собираются в солнечный фокус и стекаются в чёрную дыру, расположенную у светила с обратной стороны, должны быть выброшены обратно на людей.