Бедняга Смоллбон - Гилберт Майкл - Страница 1

Майкл Гилберт

Бедняга Смоллбон

1. Вечер понедельника

ПРЕДСТАВИТЕЛИ СТОРОН

Вначале должны быть перечислены представители сторон, с указанием полного имени и дополнительных данных, например, подполковник гренадерского полка Его Величества, адвокат Верховного Суда, член церковного совета или иные данные сообразно обстоятельствам, а если речь идет об особе женского пола жена, вдова, незамужняя или разведенная.

– Мысли всех нас, кто собрался сегодня здесь, – заявил мистер Бёрли, разумеется, обращаются к той великой утрате – к той безмерной утрате – которую недавно понесла наша фирма, вся британская адвокатура – и вы конечно согласитесь со мной – и все британское общество.

Никто ему не возражал; отчасти потому, что мистер Бёрли лично определял зарплату большей части присутствующих, но ещё и потому, что главному оратору на торжественном банкете возражать обычно не принято; в результате мистер Бёрли продолжал:

– Нельзя спокойно говорить о такой утрате. Абель Хорниман, основатель нашей фирмы и её старейший компаньон, был человеком, имя которого никогда не сгинет в забвении. Даже те, кто не имел возможности оценить его юридические – гм – таланты, будут всегда вспоминать его как изобретателя методов работы, которые широко применяются в нашей фирме, методов, носящих его имя – Хорнимановская система учета, Хорнимановский алфавитный регистратор.

– Хорнимановская исключительно особая срань, – заметил Джон Коу своему соседу Боуну.

– Абель Хорниман был не только великим юристом, но и крупным предпринимателем. Некоторые из нас конечно помнят, как не раз он гордо провозглашал:

«За тридцать секунд я могу найти любое дело, прошедшее через нашу фирму за последние тридцать лет.»

– Много ли юридических фирм могут этим похвастаться? Как полезно в наше время всеобщей распущенности, когда процессы ведутся на глазок и даже имущественные дела сводятся к заполнению стандартных бланков, как полезно хоть на минутку задуматься над жизненным путем человека, который прошел суровую школу, прежде чем стал тем, кем был, человека, который неустанно совершенствовался во всех сферах адвокатской деятельности, человека, который никогда бы не потребовал от своих сотрудников того, что не умел сделать сам лучше их – и при этом, – мистер Бёрли развивал свою бесконечную фразу с ловкостью эксперта по имущественным делам, – и при этом человека, который, как мы знаем, был всегда готов поделиться с партнерами и сотрудниками плодами своих познаний и своего напряженного труда.

– Предложи он мне половину своих деньжищ, я бы явно не отказался, заметил Джон Коу, отставив на миг попытки попасть хлебным шариком в некую мисс, сидевшую на три места дальше на противоположной стороне стола.

– Это был великий юрист, – продолжал мистер Бёрли. – Основатель и душа своей фирмы – нашей фирмы – я бы даже сказал, нашей дружной семьи – Хорниман, Бёрли и Крейн.

Продолжительные аплодисменты.

В Родосском зале ресторана «Колоссос» в Холборне один длинный стол и три стола покороче были составлены в форме большой буквы, Е и вокруг них восседали с полсотни мужчин и женщин, причем от почтенного сквайра с белыми бакенбардами, сладко подремывавшего на одном конце стола, до молодых людей чуть старше пятнадцати лет, (того типа, который в полицейских протоколах именуется «подростками») которые сидели в самом дальнем углу и были увлечены партией в настольный футбол, которую устроили при помощи свернутых меню и уже изрядно поврежденной виноградины.

Мисс, которой хлебный шарик все-таки угодил в щеку, подняла голову и решительно заявила:

– Если вы ещё раз это проделаете, запомните, Джон Коу, я вам никогда больше не буду в рабочее время печатать ваши личные письма.

– Предательница, – проворчал Джон Коу.

Генри Боун тем временем занимался сложными математическими расчетами, результаты которых его явно не удовлетворили.

– Как там все помещаются?

– Кто где как помещается? – спросил Джон Коу.

– Да в вашем здании. Когда сегодня Бёрли мне все показывал, я насчитал всего двенадцать комнат, из них одна – приемная. Значит, остается одиннадцать. А если у каждого компаньона есть свой кабинет.

– Но это ещё не все, – уточнил Джон Коу. – Тут только меньшая часть. Ведь нам принадлежат ещё несколько фирм, например, «Рамуссен и Окшотт» в Сити, «Барлесс, Брайдуэлл и Барт» в Вест Энде, и «Браун, Бакстер и.» – не помню как там именуется третий – в каком-то захолустье, вроде Стритхема или Брикстона.

Недовольный взгляд молодого человека с длинными волосами и крикливым красным галстуком дал ему понять, что говорит слишком громко, чем это полагается члену столь счастливой семьи, которую так расхваливал мистер Бёрли.

– Господи, – продолжал Джон, – теперь будет говорить Бочонок. Эту речь можно бы и пропустить.

Мистер Тристрам Крейн встал, чтоб ответить на тост в честь компании. Маленький и кругленький, на две трети он напоминал Чарльза Черибла, а на треть – лорда Бивербрука; на деле же был исключительно способным правоведом.

Что он говорил, неважно, ибо все речи на торжественных банкетах похожи друг на друга. Зато он дал Генри Боуну возможность ещё раз оглядеть весь стол и попытаться запомнить некоторые лица, с которыми придется сотрудничать в будущем.

Ведь сам Боун был свежеиспеченным адвокатом.

Он получил аттестацию всего три дня назад, и лишь сегодня стал сотрудником фирмы «Хорниман, Бёрли и Крейн.» До сих пор успел поближе познакомиться лишь с насмешником Джоном Коу. Бёрли и Крейна, разумеется, он уже знал. Остальных, сидевших во главе стола, определил как мистеров Расмуссена, Окшотта, Барлесса и Брайдуэлла из родственных фирм. Еще там сидел темноволосый молодой человек в роговых очках с толстыми стеклами, который среди сих авгуров явно чувствовал себя не на месте. Боун решил, что это Боб Хорниман, сын покойного Абеля Хорнимана. Боун с Бобом когда-то ходили в одну школу, но Боб был на три года младше, что для четырнадцати и семнадцати лет составляет слишком большую разницу.

Тут мистер Крейн развеял его сомнения, заявив:

– Я полагаю, что по такому случаю надо приветствовать среди нас нашего нового компаньона, сына основателя фирмы, который ныне решил занять отцовское место. (Аплодисменты).

Темноволосый молодой человек так сильно покраснел и так излишне старательно стал протирать очки, что Генри решил – он угадал верно. И заодно сказал про себя, что быть сыном великого отца – незавидная участь.

– Ричард, наследник Оливера, – заметил Коу, угадав его скрытые мысли.

– Простите? – переспросила его соседка.

– Просто я весь к вашим услугам, – любезно ответил мистер Коу.

Оставался ещё человек с резкими чертами лица и галстуком в тонах какого-то никому неизвестного университета. Этого Боун тоже встречал где-то в конторе. Девушка, сидевшая рядом с ним, была что надо! Темно-рыжие волосы и светло-синие глаза сами по себе могут быть совершенно безобидными, но их комбинация-это просто динамит! Так и было в этом случае.

– Он умер так, – продолжал мистер Крейн, видимо вновь вернувшись к особе основателя фирмы, – как и хотел бы умереть – во всеоружии. Трудно поверить, что уже месяц, как я вошел в его кабинет и нашел его за письменным столом с пером в руке.

– Человек должен прийти в восторг при мысли, – шепнул неугомонный Джон Коу, – что последними словами, которые он написал, были таковы:

«При отсутствии ответа в установленный срок мы будем вынуждены начать против Вас судебный процесс.»

– Идеальный образ старого бойца, умирающего с мечом в руке лицом к лицу с неприятелем.

Когда мистер Крейн сел, вдруг проснулся седовласый старец, который в самом деле был мистером Расмуссеном, и произнес тост за здоровье мистера Окшотта, на что мистер Окшотт мистеру Расмуссену достойно ответил; потом как по концентрическим окружностям взаимными тостами обменялись Барлесс, Брайдуэлл и Барт. Идеально прилизанному мистеру Брауну даже удалось произнести что-то вроде похвального слова Стритхему, прежде чем мистер Бёрли отодвинул стул, расстегнул две последние пуговицы жилета и тем самым дал знать, что банкет подходит к концу.