Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Книга 1

Высоцкий Владимир Семенович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Книга 1 - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 26

Изменить размер шрифта:

ВСЕ ОТНОСИТЕЛЬНО

О вкусах не спорят, есть тысяча мнений.

Я этот закон на себе испытал.

Ведь даже Эйнштейн, физический гений,

Весьма относительно все понимал.

Оделся по моде, как требует век

Вы скажете сами:

— Да это же просто другой человек.

А я — тот же самый.

Вот уж, действительно

Все относительно,

Все-все.

Все.

Набедренный пояс из шкуры пантеры…

О, да. неприлично. согласен, ей-ей!

Но так одевались все до нашей эры,

А до нашей эры им было видней.

Оделся по моде, как в каменный век

Вы скажете сами:

— Да это же просто другой человек.

А я — тот же самый.

Вот уж, действительно

Все относительно,

Все-все.

Все.

Оденусь, как рыцарь и после турнира

Знакомые вряд ли узнают меня.

И крикну, как Ричард я в драме шекспира:

— Коня мне. Полцарства даю за коня.

Но вот усмехнется и скажет сквозь смех

Ценитель упрямый:

— Да это же просто другой человек.

А я тот же самый.

Вот уж, действительно

Все относительно,

Все-все.

Все.

Вот трость, канотье… я из нэпа. — Похоже?

Не надо оваций! К чему лишний шум?

Ах, в этом костюме узнали?

Ну что же тогда я одену последний костюм.

Долой канотье! Вместо тросточки — стэк.

И шепчутся дамы:

— Да это же просто другой человек.

А я тот же самый.

Будьте же бдительны, все относительно,

Все-все.

Все.

МОСКВА-ОДЕССА

В который раз лечу Москва — Одесса,

Опять не выпускают самолет.

А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса,

Надежная, как весь гражданский флот.

Над Мурманском ни туч, ни облаков,

И, хоть сейчас, лети до Ашхабада.

Открыты Киев, Харьков, Кишинев

И Львов открыт, но мне туда не надо.

Сказали мне: — Сегодня не надейся,

Не стоит уповать на небеса.

И вот опять дают задержку рейса на Одессу

Теперь обледенела полоса.

А в Ленинграде с крыши потекло,

И что мне не лететь до Ленинграда?

В Тбилиси — там все ясно, там тепло,

Там чай растет, но мне туда не надо.

Я слышу, ростовчане вылетают,

А мне в Одессу надо позарез.

И надо мне туда, куда три дня не принимают

И потому откладывают рейс.

Мне надо, где сугробы намело,

Где завтра ожидают снегопада.

Пусть где-нибудь все ясно и тепло,

Там хорошо, но мне туда не надо

Отсюда не пускают, а туда не принимают,

Несправедливо, муторно, но вот

Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,

Доступная, как весь гражданский флот.

Открыли самый дальний уголок,

В который не заманят и наградой.

Открыт закрытый порт Владивосток,

Париж открыт, но мне туда не надо.

Взлетим мы, распогодится, теперь запреты снимут,

Напрягся лайнер, слышен визг турбин.

Сижу, как на иголках, — а вдруг опять не примут,

Опять найдется множество причин.

Мне надо, где метели и туман,

Где завтра ожидают снегопада.

Открыты Лондон, Дели, Магадан,

Открыли все, но мне туда не надо.

Я прав, хоть плачь, хоть смейся, но опять задержка рейса,

И нас обратно к прошлому ведет,

Вся стройная, как „Ту“, та стюардесса мисс Одесса,

Похожая на весь гражданский флот.

Опять дают задержку до восьми,

И граждане покорно засыпают…

Мне это надоело, черт возьми,

И я лечу туда, где принимают.

ТАУ КИТА

В далеком созвездии тау Кита

Все стало для нас непонятно.

Сигнал посылаем: „Вы что это там?“

А нас посылают обратно.

На тау Ките живут в красоте,

Живут, между прочим, по-разному,

Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучу,

Без помощи, но при посредстве,

Я к тау Кита этой самой лечу,

Чтоб с ней разобраться на месте.

На тау Кита

Чего-то не так,

Там таукитайская братия

Свихнулась, по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,

Те таукитяне буянят,

Все реже я с ними на связь выхожу,

Уж очень они хулиганят!

У таукитов

В алфавите слов

Немного, и строй буржуазный.

И юмор у них безобразный.

Корабль посадил я как собственный зад,

Слегка покривив отражатель.

Я крикнул по-таукитайски: „Виват!“

Что значит по-ихнему „здрасте“.

У таукитян

Вся внешность — обман,

Тут с ними нельзя состязаться

То явятся, то растворятся.

Мне таукитянин — что вам папуас.

Мне вкратце о них намекнули.

Я крикнул: „Галактике стыдно за вас!“

В ответ они чем-то мигнули.

На тау Ките

Условья не те,

Здесь нет атмосферы, здесь душно,

Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им: „Мать вашу, мол!“

Но кибернетический гид мой

Настолько дословно меня перевел,

Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты

Такие скоты,

Наверно, успели набраться:

То явятся, то растворятся.

Мы — братья по полу, — кричу, — мужики!

Но тут-то мой голос сорвался.

Я таукитянку схватил за грудки:

А ну — говорю, — сознавайся!

Она мне: — уйди, говорит,

Мол, мы впереди, говорит,

Не хочем с мужчинами знаться,

А будем теперь почковаться.

Не помню, как поднял я свой звездолет,

Лечу в настроеньи питейном.

Земля ведь ушла лет на триста вперед,

По гнусной теории Эйнштейна.

Что, если и там,

Как на тау Кита,

Ужасно повысилось знанье?

Что, если и там — почкованье?