Террорист-демократ - Гийу Ян - Страница 39

Но как бы то ни было, они действительно сидели сейчас в некоей квартире в Гамбурге, и для Карла это означало завершение первой части его задания. Здесь он поймал сразу пятерых террористов, в том числе одного, как утверждалось, ненавидящего Швецию. Правда, их операция против Швеции будет, вероятно, прекращена. Пять террористов за раз - это самая большая добыча, когда-либо виданная в Западной Германии. Единственное огорчение, что не было Хорста Людвига Хана. Следовательно, он со своей женой Барбарой Хан, красивой, как кинозвезда (по крайней мере так она выглядела на полицейских плакатах), находился где-то в другом месте. Значит, была еще группа террористов в Гамбурге, что и объясняло телефонный разговор между Бером и Ханом. Можно предположить, что у этих групп различные явочные квартиры и они избегают встреч. Карл решил предоставить Логе Хехту право решать, что делать с этими выслеженными террористами, если только, конечно, они откажутся от попытки его убить, когда станет ясно, что в дальнейшем он не собирается с ними сотрудничать. Их можно пока оставить в покое. Итак, ему нужно в течение всей последующей беседы попробовать свои актерские способности. Среди прочего надо прикинуться, что совершенно не знаешь, кто они, какой их образ мыслей и чем они отличаются от предыдущих поколений террористов. Вопрос был, грубо говоря, в том, насколько он сейчас сможет свалять дурака и при этом не переиграть.

- Кто вы? Что вы - террористы, это я понимаю, но вы из "Красных Ячеек" или что-то другое? Что вы хотите от меня? - спросил он напрямик на своем плохом немецком.

- Мы - команда Ханны Кункель, - ответила сестра Ханны Кункель, давая ясно понять, что ответ должен рассматриваться как исчерпывающий.

Карл подумал, должен ли он сделать вид, что все понял, или этого делать не стоит, и выбрал компромисс.

- Следовательно, вы одно из отделений РАФ? - спросил он, слегка подняв брови, выражая тем самым свое удивление. Ответом был утвердительный кивок, и он понял, что должен быстро перейти к главной проблеме.

- Да, я об этом догадался, когда был разыгран трюк с полицейским похищением. Поэтому я последовал за вами, не причинив вам вреда, мне просто стало любопытно. И что же вы теперь от меня хотите? Я думаю, вы могли бы меня пригласить более простым и менее рискованным способом, но, во всяком случае, мы сейчас здесь. Итак, что вы хотите?

- Ты ограбил банк и передал деньги антиимпериалистическому движению? Это так? - спросила Фредерике Кункель, прямо не показывая, что она сбита с толку неожиданным суждением Карла о степени его собственной свободы. Никто в комнате не сделал попытки что-либо сказать, но все смотрели на него с напряжением.

- Да, я ограбил банк, и деньги пошли на благородные цели, например на освободительную борьбу палестинцев, это точно. Но если вы хотите получить пособие, то, боюсь, об этом не стоит даже говорить. Вы не сможете меня ограбить, а добровольно я не дам вам денег по той простой причине, что не поддерживаю вашу деятельность.

- Почему же нет? В чем разница между твоим ограблением и нашим? - спросила Фредерике Кункель с каменным лицом.

Теперь Карлу было понятно, как примерно разыгрывать следующий акт. Но ему нужно было перейти на другой язык, чтобы яснее выразить свои мысли. Как он знал, большинство террористов понимали английский.

- Все очень просто, - сказал он по-английски. - Я действовал один, деньги пошли на антиимпериалистическую борьбу в "третьем мире". Поскольку у меня это дело вышло, я просто перевел капитал от эксплуататоров к эксплуатируемым. Если б я попался, то не было бы ничего хорошего, но это никак не компрометирует социализм, не то что ваша деятельность. И то, что вы, как и я, грабите байки, - просто случайное совпадение. В остальном противоречия между нами - фундаментальные. Ваша тактика отдельных убийств ошибочна и может иметь только контрреволюционный и реакционный эффект. Вот так обстоят дела.

- Почему ты действуешь не в Швеции? - спросила невозмутимо по-немецки Фредерике Кункель.

Карл удивился, что она уже была готова перейти к шведскому делу, хотя он довольно определенно отказался от любой формы сотрудничества. Но они ведь не могли знать планов шведской операции, следовательно, вопрос казался более невинным, чем он был на самом деле.

- Там очень мало подходящих банков, - улыбнулся Карл и быстро нашелся, чтобы объяснить и нечто совсем другое, - а также потому, что в Швеции существуют другие проблемы. Полиция меня дважды допрашивала. Они подозревают, что я грабитель, хотя никаких доказательств у них нет. У нас демократическое, правовое государство, вы же знаете. И у грабителя банка абсолютно те же права, что и у других: защищать себя, нанимать адвоката и тому подобное. Но раз уж они меня подозревают, то с моей стороны было бы не очень разумно оказаться замешанным в банковские ограбления в последний год. Поэтому-то я и перенес свою деятельность за пределы страны. И до сих пор все прекрасно шло, надо постучать по дереву, хе-хе.

- Но тебя ведь разыскивают здесь, в Германии, - она невозмутимо продолжала допрос.

- Не думаю, - быстро ответил Карл и немного оживился, поскольку он приближался к одному из своих козырей. - Они опубликовали мои фотографию и имя. Но располагают только частью подозрений шведской полиции, а по правилам "Интерпола" этого недостаточно для объявления розыска. Таким образом, меня не подозревают в преступлении такого рода, чтобы объявить розыск. А это значит, что я могу свободно пересекать границы под собственным именем. Очень просто и практично. Согласитесь, что демократическое капиталистическое государство имеет некоторые преимущества, по крайней мере, для нас, грабителей банков.

Шутка не произвела никакого впечатления. Только у Моники Райнхольд Карл смог уловить короткий смешок. Фредерике Кункель оставалась по-прежнему совершенно невозмутимой и продолжала тем же тоном:

- Значит, ты занимаешься исключительно пассивным переводом капитала. Другими словами, ты сам в борьбе не участвуешь. Ведь у тебя совсем нет таких планов? - спросила она.

Карл решил прикинуться заинтригованным.

- Послушайте теперь вот что, фрекен лидер террористов, - начал он возмущенно. - Я никогда не убивал невинных людей, не бросал бомбы наобум в случайные жертвы, как это делают одичавшие любители в Германии. И если я стану заниматься другими делами, то можете быть уверены, они будут совершенно иного уровня, чем ваши любительские индивидуальные убийства. Вы говорите, что ведете войну против НАТО, если я правильно понимаю суть дела. Но вы только почесываете спинку НАТО. Вы их только взбадриваете, и они еще больше распаляются против вас. Тут может быть только один конец. И что вы тогда сделаете? Да ни черта! Слегка реакционные взгляды, немножко ненужных смертей и ваши опечаленные родители. Вот и все. Ваши действия - чепуха, потому что они не наносят решительного удара. Вы просто любители и мелкие убийцы, и ничего больше.

Карл сделал паузу, чтобы посмотреть, изменилось ли каменное выражение лица после его столь очевидных доводов. Судя по всему, его тирада подействовала.

- Ты критикуешь нас главным образом за неэффективность. А можно спросить, что бы ты сам делал на нашем месте?

Карл притворился, что удивлен вопросом, и ненадолго задумался над ответом. Что ж, настал, пожалуй, момент выкинуть маленький номер, он подумал об этом, как только сел в кресло. Да, пожалуй, пора.

- Вопрос, конечно, гипотетический, но достаточно интересный. Я охотно продолжу эту дискуссию с вами, но прежде я хотел бы внести принципиальное предложение.

Здесь он остановился и дождался реакции Фредерике Кункель. Она подняла бровь в знак того, что он может продолжать.

- Да, - сказал Карл, закинув ногу на ногу, - я предлагаю, чтобы вы возвратили мое оружие и принесли пива, тогда дискуссия примет более дружеские формы. Я уже начинаю уставать от этого театрального ареста.

- Нет, - коротко и быстро отреагировала Фредерике Кункель, но в ее голосе впервые прозвучал оттенок неуверенности. - Это не пройдет. Мы не можем рисковать. Давай не будем смотреть так негативно на ситуацию и продолжим с того места, на котором остановились. Так что бы ты делал на нашем месте?