Приказано умереть - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 43

– Это я всегда успею.

– Ну, если ты морж, то всегда успеешь, – усмехнулся сосед. – А горячая вода вот-вот закончится. Здесь холодная вода круглые сутки, а горячая строго в дневное время. Так что лови момент, капитан!

Марат все понял. И бегом под душ. Успел. Но когда стал бриться, горячая вода предательски исчезла. Но для бритья любая вода сгодится.

Выбритый до синевы, освеженный, он вышел из душа. А на столе уже бутылка украинской перцовки. Соленые огурцы в банке, сало тоненькими ломтиками…

– Все лечебное, – улыбнулся Сергей. – Или ты не лечиться сюда приехал?

– Лечиться.

– Вот и замечательно!

Старлей не скупился. Двухсотграммовые стаканы наполнял на треть.

– Ну, за знакомство!

Второй тост был за все хорошее. А хорошего в этом санатории было не так уж и мало. Ну, лечение само собой. Питание вроде бы неплохое. Клуб с кинозалом, крытый бассейн. Но, главное, женщины.

– Я вчера здесь одну старую знакомую встретил, – открыл душу Сергей. – Она у нас на базе фельдшером служит. На службе к Анютке на танке не подъедешь – кремень-баба. Зато здесь… Курортная обстановка, пониженная гражданская ответственность, ослабленная позиция… Ну, ты должен знать, что бывает с женщинами, когда у них там, внизу, слабеет… В общем, у нас уже вчера все получилось… Но это я не хвастаюсь, нет, просто у Анютки соседка есть. Знаешь, ничего. Я сегодня с ними с утра на экскурсию ездил. Мужики на нее косились, но не знакомились. Видать, на вечер планы строят. А пока что Катя у нас бесхозная… Все, давай по третьей, и к дамам в номера. Они ждут одного меня, а тут мы с тобой!.. Ну, давай, Марат, за три лося! Чтоб жи-лося, пи-лося… ну и все остальное…

К монахам Марат не имел никакого отношения. И санаторий вовсе не монастырь. А отдыхающие женщины не монашки. Здесь особая атмосфера. Здесь страсти кипят совсем не так, как в обычной жизни. Здесь все в несколько раз горячее. И на такой жаре даже лед превращается в пламень. Никто не даст гарантию даже на самую благочестивую даму, если ее муж остался дома…

Сергей перехватил свою подругу по пути в столовую. И Катю вместе с ней. Юной девушкой ее не назовешь. Лет тридцать ей. Но выглядит молодо и свежо. Симпатичное лицо, стройная фигура. И одета эффектно. Стильный плащик, полусапожки на высоком каблуке, сумочка под цвет обуви… Марату она понравилась. Осталось выяснить, понравится ли он ей.

Катя взглянула на него с интересом. В глазах вспыхнул игривый огонек. Есть контакт, что называется…

После ужина компания заглянула в бар. Там и осталась. Катя вела себя раскованно, охотно поддерживала любой разговор. Спиртным не пренебрегала. И чем больше она пьянела, тем красноречивей становился ее взгляд.

Из бара выходили все вчетвером. Но дальше дороги разошлись. Анюте вдруг понадобилось срочно позвонить из номера, а Сергей вызвался ее проводить. Ждать их не имело смысла. Это понимал и Марат, и Катя.

– Пройдемся к морю? – предложила она.

– Обязательно, – кивнул Марат.

– Да, море это красиво. Только штормит что-то… Можно, я возьму тебя под руку?

Катя не просто взяла его под руку, она навалилась на него. Плечом он чувствовал упругое тепло ее груди. Может, ну его к черту, это море?

– Марат, а тебе море не надоело? – спросила она.

– Как оно может мне надоесть, если я его почти не вижу. Наша часть далеко от моря стоит. Да и что это за море?..

– Да ты же под Мурманском где-то служишь. А здесь Ялта…

– Ялта не Ялта, а вечером здесь холодно.

– И штормит… – добавила Катя. – Есть предложение отдать швартовы в теплой гавани. Сергей говорил, что у вас в номере перцовка…

Трудно было назвать этот намек тонким. И еще трудней было не откликнуться на него.

– Нет, я думаю, коньяк будет лучше.

– Ты капитан, тебе видней, – многообещающе улыбнулась она.

Коньяк они купили в баре на обратном пути. И тихо, без шума, проникли к нему в номер.

Они оба отлично знали, зачем сюда пришли. И еще лучше знали, что делают курортник и курортница, когда остаются наедине… Марат привлек Катю к себе, жадно припал к ее губам и вместе с ней утонул в пучине курортного романа…

Глава двенадцатая

Полковник может находиться в запасе или в отставке. А генерал – это навсегда. Даже если ушел с военной службы, все равно тебя будут называть генералом. Курбатов уволен в запас, и теперь он бывший полковник. А Суходол как был генералом, так им и остался. Мало того, теперь его уважительно называют генерал-губернатором.

Полковники делятся на три категории. Первая, «эй, полковник». Вторая, «полковник». Третья, «товарищ полковник». Курбатов всегда был «эй, полковником». Сколько помнил его Суходол, всегда он был у него на побегушках. И сейчас он у него в обойме, потому что без него как без рук.

Суходол вернулся из Москвы в Салемансийск. Как будто с небес спустился на землю. Столица – это нечто, а губернский город – сама затрапезность. Хотя и здесь жить можно. Если, конечно, жить хорошо. А генерал не жаловался. Город выделил ему роскошную четырехкомнатную квартиру в центре, оплатил ремонт, обстановку. Вот горничную он подбирал сам. Потому как Инна только по штату была служанка, а по факту – любовница. Хотя от работы по дому не освобождалась.

Юрий Демьянович был в Москве, а его верный помощник оставался на хозяйстве. А теперь он спешит к своему хозяину доложить обстановку. Все правильно, так и должно быть.

Курбатов умел рассказывать, любой оратор позавидует. Генерал внимательно его слушал, кивал. И когда словесный поток помощника иссяк, спросил:

– И это все?

– На данный момент – да, – четко ответил бывший полковник.

– А что же про Инночку молчишь?

– А что Инночка?

Хоть бы глазом моргнул, пройдоха. Нет, ничем не выдал себя. Как будто ничего и не было.

– Ну, как здоровье у Инночки?

– Здоровье?.. Так я ж откуда знаю? Я же не доктор…

– Не доктор, – кивнул генерал. – А лечить берешься…

Он взял со столика пульт и включил телевизор. Одновременно заработал и видеомагнитофон. На экране высветилась любопытная сцена. Его любовница Инна переброшена через спинку дивана, юбка задрана, а на ней Курбатов. Та постанывает, как сучка, а этот пыхтит, как паровоз.

Юрий Демьянович выключил видео и сурово посмотрел на подчиненного.

– Ну и как это все называется?

Курбатов опустил глаза. Лицо бледное, губы подрагивают. Страшно ему. Знает, падла, чей кусок мяса сожрал.

– Я спрашиваю, как это называется?

– А-а, так случайно получилось… Я посмотреть заехал, как у вас дела. А тут Инна…

– Скажи еще, что вы оба споткнулись. Она упала на диван, а ты на нее…

– Бес попутал, Юрий Демьянович. Виноват!

Всем своим видом Курбатов говорил, что готов исполнить любой приказ, лишь бы заслужить прощение… А простить его придется. Потому как специалист в своей области он незаменимый. А Инна… Инну тоже можно простить. Сначала грохнуть, а затем простить…

– Бес тебя, Семен, давно уже путает, – как бы в раздумье – прощать или не прощать – сказал генерал. – Душу ты ему свою продал… Придется тебя наказать.

– Вам видней, – обреченно вздохнул Курбатов.

– Видней. Потому что я все вижу… А сейчас я тебя в Москве вижу. Туда и отправишься. Считай, что это тебе в наказание…

– Что я должен сделать? – оживился бывший полковник.

Он уже понял, что грозовая туча миновала его.

– Мне помочь. И себе угодить… Капитана Крушилина помнишь?

– Ну как же не помнить… Он вроде бы погиб.

– Да нет, жив-здоров, чего нам не желает. Он все помнит, Семен, он все знает…

– Думаете, будет мстить?

– Уверен… Я уже пытался его убрать. Не получилось. Помнишь, ты наемника пленного освободил.

– Цыганчук который?

– В общем-то, да… Доверил я ему важное дело. Сам план составил. Все хорошо было. Но не сложилось… А Цыганчук все равно не сплоховал. Крушилина убить не смог, зато под ментов подставил. За убийство Крушилина арестовали… Только опять двадцать пять. Выпутался капитан. Он еще в изоляторе был, когда я вылетал. Но его уже выпускать собирались, я наводил справки… А Цыганчук куда-то делся, на дно где-то залег. Рано или поздно объявится, даст о себе знать. Но пока что на тебя вся надежда…