Другая история войн. От палок до бомбард - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 13

На огромных незаселенных пространствах отдельный человек может прекрасно прожить, не работая ни на какого иерарха. Емкость среды столь высока, что он прокормится в любом случае. А иерарху надо, чтобы земля была возделана, избыточный продукт получен, общественные структуры выстроены. Он, конечно, не формулирует проблему так, но озабочен именно этим.

И что же ему делать? Предположим, ему хорошо известны лозунги французской революции о свободе, равенстве и братстве. Он их, может быть, сам кричал, стоя на баррикадах Парижа. Но вот теперь он стоит на пустынном берегу Миссисипи, на краю заложенной им хлопковой плантации, и думает: а кто будет возделывать землю? Призывы к равным ему белым братьям — де, придите и свободно поработайте на меня, — остаются без отклика. Они же не дураки, они сами делят землю, основывая свои собственные плантации. Индейцам работать «на дядю» тоже нет никакого смысла, у них свой охотничий уклад. Белый крестьянин, попавший сюда, проживет со своего огорода.

И остается новоявленному плантатору только закабалить людей, привезя их откуда-то — например, из Африки, огородить их забором и заставить работать. Он им не платит денег, зато снабжает питанием и обеспечивает минимальные жилищно-бытовые удобства. А ведь это и есть рабство.

То же самое произошло и в древней Месопотамии. Когда сюда попали люди, знакомые уже с сельским хозяйством, они обнаружили, что по природным условиям здесь требуется выполнение огромного объема ирригационных работ. Сначала, можно предположить, они как-то выкручивались своими силами. Потом, получив избыточный продукт, стали нанимать воинов, чтобы заставлять работать местных бездельников. Система начала расширяться, избыточного продукта становилось все больше, выстроилось государство.

Так было и в Европе. Жан Боден (1530–1596) пишет:

На смену рабству, пишут политэкономы, «пришел феодализм». Скажем прямо, «шел» он очень долго. Большой энциклопедический словарь сообщает, что «формирование феодализма» происходило в V–IX веках, а «период его расцвета» пришелся на XII–XIII века. Но вот из свидетельства Жана Бодена мы видим, что в период расцвета феодализма еще сохранялось рабство. Так, может быть, дело не в том, что какая-то общественно-экономическая формация «пришла», а какая-то «ушла»? Может быть, историю определяет не формация как таковая (ибо она — следствие), а причины, заставляющие ее, формацию, формироваться?

Одну из причин мы назвали немного выше, она, при работе на земле — в соотношении земельного и трудового ресурса. При избытке земли и недостатке работников рабский труд оправдан. Но вот при том же земельном ресурсе хозяин видит, что работников у него в избытке. А кормить надо всех, иначе они бунтуют. В результате длительных и разнообразных процессов работать на него остаются только те потомки бывших рабов, которые оказались в состоянии прокормить и самих себя тоже. Они превращаются или в крепостных крестьян, или в свободных испольщиков, или в арендаторов, и работают они на совесть, потому что если не будут этого делать, имеется масса «лишних» людей, готовых сменить их в любой момент.

А эти «лишние», оказавшись не у дел, пополняют ряды ремесленников, купцов, солдат, промышленных рабочих, что дает толчок развитию иных, помимо сельского хозяйства, отраслей. Ведь эти отрасли получили теперь трудовой ресурс. Значительно позже — уже на нашей памяти, опять сказался избыток людей. Лишние «перетекли» в сферу услуг, развлечений, кино и музыки, или просто ушли в безработные и проживают на социальные пособия. И это нормально, пока хватает природных ресурсов для прокормления. А когда они иссякнут, человечество довольно быстро исчезнет.

Однако вернемся в европейское Средневековье. Хоть здесь еще и оставалось рабство, в основном домашнее, все же в целом на селе выстраивались структуры феодализма. А в городах феодальной иерархической системе земельной собственности соответствовала корпоративная собственность, феодальная или цеховая организация ремесла. Это значит, что купцы и цеховые мастера входили в городские сословия, пользовавшиеся феодальными привилегиями, а ремесленники при них были на тех же правах, что и крестьяне на селе. Сословность общества закреплялась правовым, то есть юридическим порядком.

Господствующим сословием, помимо высшего духовенства, было дворянство, живущее с труда крестьян, ибо продукция сельского хозяйства преобладала в общем объеме валового внутреннего продукта (ВВП), и обеспечивала основную часть избыточного продукта, идущего на формирование государственных структур. Позже, когда промышленность превысила сельское хозяйство в объеме ВВП, «произошла смена формаций», наступил капитализм; по сути, на вершину иерархической пирамиды поднялись те, кто давал государству средства для функционирования, что, конечно, сопровождалось соответствующим политическим оформлением. Еще позже промышленников сменили финансисты, и пришло время империализма, если пользоваться привычными читателю терминами. Здесь уже наступила полная победа демократии: избыточного трудового ресурса столько, что людям вполне можно позволить самим о себе заботиться.

Да, но ведь мы собирались говорить о Средневековье. Переизбыток людей, породивший переход к феодальным отношениям на селе и в городе, привел к интересным последствиям. Одновременно с крестьянами, оставшимися без работы, по Европе бродили дворяне, оставшиеся без земли. Ведь тогдашние европейцы, в отличие от нынешних, плодились не в пример активнее. В каждой дворянской семье имелось по несколько сыновей, а делить между ними зачастую было просто нечего. Помните сказку о трех братьях, получивших в наследство от отца, один — мельницу, второй — осла, а третий — кота, которому он отдал последние сапоги? Очень жизненная сказка.

Все это создавало условия для войн. Безработный крестьянин уже на все готов, он и дубинку себе в лесу выломал. Безработный, с позволения сказать, дворянин, с младых ногтей усвоивший, что он бесстрашный воин, ищет сюзерена, под флагами которого можно совершить подвиг. Богатый герцог, обнаружив, какое количество «горячих парней» бродит по дорогам его государства, должен принять какие-то меры: или поймать их всех и повесить, или указать им врага и отправить в бой. Что он обычно и делал.

История — служанка власти

Знание, как развиваются структуры, позволило бы историкам не закрывать стыдливо глаза на многие необъяснимые в рамках традиционной истории факты. О некоторых сообщает Роман Ландау (известный также как Л. Брази, Р. Дональдсон, К. Льюмен и др.). В своей книге «Доказательство и надувательство» он пишет, например, о том, что исламизация Испании произошла раньше арабизации. Об этом свидетельствуют находки монет, содержащих исламские формулы на латинском языке, а арабские надписи почти полностью отсутствуют до Х века.

Другой пример. Еще в викторианской Англии римские монеты назывались «Jew’s Money» («иудейские монеты»). Это отождествление древних римлян и евреев не только никак не объясняется историками, они вообще «замалчивают» эту проблему.