Кто играет с огнем - Дейн Люси - Страница 1

Люси Дейн

Кто играет с огнем

1

Главное заставить его поверить в то, что он сам этого хочет!

Эта фраза вертелась в мозгу Кэнди Моррисон со вчерашней ночи, когда впервые всплыла в памяти.

Тысячу раз права была миссис Банч, размышляла она. Если удастся внушить Джефу, что он действительно хочет жениться на мне, я повеселюсь на славу. А Джеф впредь будет знать, как бросаться словами! Тоже мне шутник выискался… Думает, если он мой шеф, я все стерплю? Нет уж, не дождется. Вот возьму и испытаю идею миссис Банч на практике!

Румяная жизнерадостная старушка миссис Банч, слова которой пришли на ум Кэнди, некогда была ее соседкой. В ту пору Кэнди училась в университете на факультете английского языка и литературы и месте с двумя другими студентками снимала в Вудфорде, что на восточной окраине Лондона, небольшую квартиру. На том же этаже проживала миссис Банч. В последний год обучения Кэнди переселилась к ней, так как арендуемую квартиру пришлось освободить для вернувшихся после длительного отсутствия хозяев. Подруги Кэнди устроились в студенческий кампус, ей же самой миссис Банч предложила пустующую комнату у себя.

– Платить не нужно, – сказала она. – В свободное время поможешь мне по дому, и довольно. Ведь я одна, иной раз хвори одолевают, а тут ты будешь под рукой!

Вдвоем они прожили до весны. В марте миссис Банч уехала в Хайбридж, живописную деревеньку, расположенную в лондонском предместье. Там находился маленький коттедж, принадлежавший супругу миссис Банч, ныне покойному, и перешедший в ее владение по завещанию.

Получив диплом, Кэнди навестила миссис Банч в Хайбридже, благо это было по пути домой, в Слау. Проведя месяц с родителями, Кэнди вернулась в Лондон, чтобы начать самостоятельную жизнь. Ей удалось устроиться на работу в одну газету – из тех, что входят в категорию так называемой желтой прессы. Но долго она там не задержалась, примерно через полгода уволилась. Кэнди не понравилась атмосфера, царившая в упомянутом издании. Тамошний коллектив состоял в основном из мужчин, многие из которых при всяком удобном случае норовили сделать Кэнди двусмысленный комплимент. Были и такие, что прямо предлагали скоротать вечерок в интимной обстановке. Однако никому из них не только не удалось добиться от нее взаимности, но даже мало-мальски заинтересовать. И совсем не потому, что Кэнди была такой уж недотрогой, просто в ее сердце не нашлось отклика на призывы коллег противоположного пола.

Надо сказать, многие были этим разочарованы, а некоторые так просто оказались не готовы воспринять свою отставку всерьез. Когда их ухаживания приобрели чересчур назойливый характер, Кэнди уволилась из редакции.

Подобная ситуация стала для нее первым настоящим испытанием.

Еще в школе она сталкивалась с навязчивостью мальчиков, которым хотелось дружить – так ребята называли это между собой – именно с ней, а не с какой-нибудь другой девочкой. Нельзя сказать, чтобы Кэнди не понимала, откуда проистекают подобные желания. Напротив, ей с детства было известно, что она красива. С того самого момента, когда она обрела прозвище Кэнди, то есть «конфетка».

Впервые ее так назвала крестная. Произошло это на празднике, устроенном родителями по случаю пятого дня рождения Кэтлин – таково было имя, которое Кэнди носила до того дня. И вот, после исполненной виновницей торжества незамысловатой песенки, крестная, расчувствовавшись и всплеснув руками, воскликнула:

– Ну такая миленькая наша малышка Кэтлин, такая хорошенькая, ну просто конфетка. Так бы и съела!

Прозвище настолько всем понравилось, что прямо на празднике многие и начали называть Кэтлин конфеткой – Кэнди.

Именно в этот день Кэнди впервые поняла, что окружающие восхищаются ее внешностью. Затем, осознав это, она внимательнее вгляделась в свое зеркальное отражение… и пришла к выводу, что крестная права!

Впрочем, без всяких шуток следует признать неоспоримую внешнюю привлекательность Кэнди. С течением времени из малышки-ангелочка она превратилась в настоящую красавицу. В школе ее так и прозвали – Красотка Кэнди. Девочки часто произносили это с оттенком неосознаваемой зависти, мальчики – с восхищением. Со временем она настолько привыкла ко второму имени, что при знакомстве называлась Кэнди, а не Кэтлин. И, пожалуй, самое странное, что новые знакомые воспринимали это как должное.

Сейчас, в двадцать четыре года, глядя в зеркало, Кэнди видела отражение высокой стройной девушки с длинными ногами, узкой талией, изящными бедрами и аккуратной упругой грудью. Кроме того, у нее были длинные темные волосы, высокие скулы, полные губы и василькового оттенка глаза. Все вместе заставляло мужчин оборачиваться ей вслед на улице. А уж те, кому выпадала удача общаться с Кэнди лично, не упускали случая пофлиртовать с ней. Но, как правило, этим все и заканчивалось: Кэнди не была склонна разменивать свою красоту по мелочам.

Раза три она влюблялась – в школе и в университете.

Впрочем, возможно, ей только казалось, что она любит, так как подобные отношения продолжались недолго, а расставание происходило без сожаления. Правда, романтика в каждом случае присутствовала – взаимные клятвы в верности, прогулки под луной, нежные поцелуи, ласки… Когда Кэнди повзрослела, то к перечисленному присоединились также жаркие ночи на скомканных простынях. Однако все три влюбленности закончились одинаково: со временем накал страстей постепенно начинал снижаться, потребность в общении понемногу уменьшалась, пока не исчезала совсем. В конце концов, Кэнди оставалась наедине с вопросом: что же такого я в нем нашла? Под «ним» подразумевался бывший возлюбленный.

Сейчас Кэнди не была влюблена. Ни капельки. Просто ей хотелось проучить своего шефа, Джеффри Планкетта, главного редактора и по совместительству владельца журнала «Стайлиш лайф» – из числа так называемых глянцевых изданий. Он имел неосторожность совершить один необдуманный поступок, имевший непосредственное отношение к Кэнди и задевший ее за живое.

Вернее, отношение к упомянутой истории она имела лишь косвенное, так как действия Джеффри – или просто Джефа, как его обычно называли, – были направлены на другую женщину. На модельера Эвелин Хардинг. Та, разумеется, не состояла в штате сотрудников редакции журнала «Стайлиш лайф», однако являлась частой гостьей, потому что ей заказывали статьи для рубрики «Новинки моды».

По редакции курсировали слухи, что в свое время Джеф и Эвелин были любовниками. А также, что у них и по сей день случаются романтические свидания.

Доходили подобные сплетни и до Кэнди. Она же хоть и общалась с Джефом по работе теснее прочих сотрудников, не могла бы с уверенностью утверждать, что между ним и Эвелин существуют нежные чувства. Внешне отношения этих двоих больше всего напоминали дружеские, хотя у Кэнди порой создавалось впечатление, будто Эвелин не прочь перевести их – или вернуть? – на более близкий уровень. Однако сам Джеф, похоже, придерживался на этот счет иного мнения.

Возникший на данной почве конфликт интересов и привел в конечном итоге к развитию ситуации, вызвавшей у Кэнди желание проучить Джефа.

Потому что некоторые вещи ни в коем случае нельзя прощать мужчине, даже если он твой шеф!

Когда Кэнди размышляла над этим, в ее памяти и всплыла фраза миссис Банч о том, что главное заставить его поверить в то, что он сам этого хочет. На данной идее и базировался замысел Кэнди. Разумеется, она рисковала, решившись осуществить свой план, и в другое время не сделала бы подобного шага, но уж слишком задела ее созданная Джефом ситуация!

Впрочем, история, о которой идет речь, возникла не на пустом месте. Ей предшествовали некоторые события, послужившие причиной того, что у Кэнди начало подспудно накапливаться раздражение. Выплеснулось оно гораздо позже, после того как Джеф предложил ей руку и сердце…

Когда, сменив поочередно три издательства, Кэнди начала работать в редакции журнала «Стайлиш лайф», ей пришлось часто общаться с Джеффри Планкеттом.