Распознавание образов - Гибсон Уильям - Страница 36

– Да. Но по его теории, она на меня взъелась из-за места в «Синем муравье». Решила, что мне собираются предложить должность, на которую она сама метила. Директор лондонского филиала.

– А ты ему не рассказывала про куртку, про квартиру?

– Нет.

– Интересно. А эти парни говорили по-итальянски. Может, они местные, а может, их послали вслед за нами. На нашем рейсе их точно не было. А здесь я их засек в первый же день. Поездил за ними, пока они следили за тобой. Трудно сказать, как хорошо они знают город. У них была машина с японским водителем.

Кейс вглядывается в его лицо, освещенное красноватым светом лампочек Эдисона.

– Доротея про меня кое-что знает. Очень интимную вещь, что-то вроде фобии. Об этом известно только моим родителям, психиатру, еще нескольким друзьям.

– Ты мне расскажешь?

– У меня аллергия. На определенные торговые знаки.

– Торговые знаки?

– Да, еще с детства. Это обратная сторона медали. Цена, которую я плачу за способность предсказывать реакцию рынка на ту или иную эмблему. – Кейс с раздражением чувствует, что ее лицо краснеет.

– Можешь привести пример?

– Мишлен. Есть и другие. Некоторые появились совсем недавно... Вообще, мне неприятно об этом говорить.

– Я понимаю. – Бун кивает. – Спасибо, что рассказала. И ты думаешь, Доротея об этом знает?

– Да, я уверена.

Она рассказывает ему о второй встрече, о нарисованном Бибендаме и о кукле, подвешенной к дверной ручке.

Он хмурится, молчит, подливает себе чая. Потом произносит:

– Я думаю, ты права.

– В каком смысле?

– Ну смотри: она о тебе знает что-то очень личное, чего просто так не узнаешь. А она узнала. Значит, кто-то вложился в это дело, затратил ресурсы на сбор информации. Она показала тебе картинку. И подвесила куклу на дверь. Ну, или кто-то подвесил, по ее приказу. Получается, тебя хотели прогнать, заставить вернуться домой. Но ты не вернулась. А тут появился я, мы прилетели в Японию, и... В общем, полагаю, эти двое работают на нее.

– С какой целью?

– Ну, этого мы уже не узнаем. Разве что поймаем их и заставим все рассказать. Но где их найдешь? Да и вряд ли они что-то знают. Интересно, на кого работает сама Доротея... Можно я взгляну на твой лэптоп?

Кейс дотягивается до сумки, открывает ее, вынимает «Айбук» и протягивает Буну. Он кладет его на стол рядом со своим компьютером, достает из чемодана скрученный кабель.

– Не обращай внимания. Я могу и говорить, и одновременно делать...

– Делать что?

– Хочу посмотреть, не стоит ли у тебя жучок, который перехватывает нажатия клавиш.

– Ты сможешь его найти?

– Ну, в наши дни ни в чем нельзя быть уверенным. – Бун соединяет кабелем оба компьютера, потом вставляет в свой лэптоп лазерный диск. – После прошлого сентября многие концепции безопасности пришлось пересмотреть. Если бы ФБР посадило в твой компьютер какого-нибудь стандартного жучка, я бы, наверное, смог его отловить. Если нестандартного – совсем другая история. А ведь есть еще другие, кроме ФБР.

– При чем здесь ФБР?

– Это я так, для примера. Сейчас такое время, самые разные люди делают самые разные вещи. Причем не только американцы. И не только государственные службы. И это проявляется во всем. – Он стрекочет пальцами по клавиатуре, смотрит на экран.

– Чья это квартира?

– Марисы, я уже говорил.

– А кто такая Мариса?

Бун поднимает голову, смотрит на нее.

– Моя бывшая подружка.

Кейс так сразу и подумала. И почему-то это было неприятное чувство. Хотя какое ей дело?

– Теперь мы просто друзья, – добавляет Бун и склоняется над компьютером.

Кейс поднимает вверх левую ладонь, показывая написанный на ней номер.

– А что будем делать с этим?

Он поднимает глаза от экрана, замечает ее руку, улыбается с облегчением.

– А, с этим! Ну, сначала я найду фирму, которая поставила водяной знак. Если это фирма. Потом попытаюсь что-нибудь из них выжать. Если они помечают каждый клип – значит, должен быть какой-то контракт, заказчик. А это уже шаг к автору фрагментов.

– Разве такая информация доступна?

– Нет, конечно. Но это не значит, что ее нельзя добыть.

Он возвращается к работе. Кейс прихлебывает чай и оглядывает небольшую квартиру в восемь татами[21], наполненную янтарным светом эдисоновых ламп, и мысли ее помимо воли возвращаются к женщине, которая здесь живет.

На лбу у Кейс шишка; образ милашки Фанни, должно быть, превратился черт знает во что. Она думает, что надо встать, найти освещенное зеркало, осмотреть повреждения, – но остается сидеть.

Это не усталость: она не хочет спать, не чувствует временной разницы. И эффект зазеркалья ни при чем. Синдром отсутствия души, похоже, перешел в новую, более глубокую стадию, когда взвинченный уровень серотонина становится нормой.

19

Мистика

Ночной охранник в гостинице – более молодой и неприступный вариант Беата Такеши, японского актера, чьи экзистенциальные гангстерские фильмы сводили с ума двух последних парней Кейс. Угрожающе стройный, застегнутый на все пуговицы, в безупречном костюме. Он провожает Кейс сначала к лифту, потом до дверей номера.

Она солгала дежурному администратору, сказала, что забыла ключ в номере, и теперь этот суровый молодой человек подходит вместе с ней к двери, достает свой ключ – настоящий, металлический, надежно прикрепленный к поясу – и отпирает замок. Войдя внутрь, включает свет и делает приглашающий жест.

– Спасибо. Вы не могли бы подождать, пока я найду свой ключ?

На самом деле ключ лежит наготове, в кармане «Баз Риксона», но она сначала заходит в ванную, затем ищет в платяном шкафу, заглядывает за мебель – и замечает серую сумку с эмблемой «Синего муравья», стоящую у спинки кровати. Кейс опускается на колени, чтобы заглянуть под кровать, и обнаруживает, что это такая модель, под которой нет зазора. Выпрямившись, она показывает охраннику ключ: магнитную пластиковую карточку.

– Вот, нашла! Спасибо, что подождали.

Охранник кланяется, выходит и закрывает за собой дверь. Кейс запирает замок и накидывает цепочку. Потом на всякий случай придвигает к двери большое черное кресло. Усилие отдается болью в шее. Борясь с желанием упасть, свернуться калачиком и отключиться, она подходит к кровати и осматривает серую сумку. Внутри лежит новенький, аккуратно сложенный «Баз Риксон» модели «МА-1», завернутый в черную салфетку. Сегодняшнее утро было, кажется, так давно!

Кейс вновь чувствует запах «тигрового бальзама» – это пахнет старая куртка. Уложив обновку обратно в серую сумку, она снимает с плеча багажное изделие и раздевается.

В ванной светло, как в операционной. Зеркало показывает, что шишка на лбу едва заметна. То, что осталось от образа милашки Фанни, напоминает первые опыты начинающего гробовщика-ретушера. Кейс распаковывает мыло, отставляет нетронутым гостиничный шампунь (водородный показатель не годится для гайджинских волос), предусмотрительно переписывает добытый номер в блокнот с эмблемой «Парк Хайатт» и заходит в стеклянную душевую кабинку, размером не уступающую кухне в квартире подружки Буна.

После душа Кейс чувствует себя намного чище и в то же время еще более усталой. Завернувшись в халат, она просматривает меню и останавливается на небольшой пицце и порции картофельного пюре. Успокаивающая, неяпонская еда.

Пицца оказывается на удивление вкусной, хотя вид у нее очень японский. Зато пюре просто безупречно: суперсимулякр классического западного рецепта, в стиле «Баз Риксона». Помимо этого в заказ входят две бутылки «Биккли»; доедая картошку, Кейс открывает вторую.

Перед сном надо проверить почту и позвонить Памеле Мэйнуоринг насчет обратных билетов на ближайший рейс. Да, и еще позвонить Капюшончику.

Одно новое письмо – как раз от него, с заглавием «Очарованный странник». Кликнув мышкой, она обнаруживает внутри приложенную картинку: файл WS.jpg.