Стальная Птица - Аксенов Василий Павлович - Страница 16

В девять часов тридцать девять минут погрузка скарба была закончена, и обоз весело побежал по Фонарному переулку. Цокали копытца, звенели бубенчики, реяли цветные ленты и флажки, играли гармоники, гитары, транзисторы, а впереди скакал на белом коне Н.Н. Николаев с корнет-а-пистоном. Длинный караван змеился по московским улицам, направляясь к новой жизни, в Новые Черемушки.

В девять часов сорок четыре минуты дом № 14 рухнул. Когда рассеялась кирпичная пыль, немногие оставшиеся в Фонарном переулке увидели, что над руинами высится лишь шахта лифта. Через некоторое время из ее глубин начал подниматься лифт. В нем стоял замкнутый, ушедший в себя Вениамин Федосеевич Попенков. Когда лифт остановился на предельной своей высоте, Попенков открыл двери, присел на корточки и застыл, вперив безжизненный взгляд в необозримое пространство. Никто не знает, о чем он думал и что он видел вдали. Неизвестно также, видел ли он, как по Фонарному переулку, подобно пушболу, прокатилась, подпрыгивая, Зинаида.

Долгие месяцы он сидел на каркасе шахты совершенно без движения, как одна из химер собора Парижской богоматери.

Однажды в Фонарном переулке появились бульдозеры. Услышав хлопотливое урчанье их моторов, Попенков встрепенулся, прыгнул и полетел над Москвой, над арбатскими переулками, над голубым блюдом бассейна «Москва», над Большим Каменным мостом... За ним тянулись две темные полосы. Потом их развеял ветер.

Прощальный монолог стальной птицы

Руррро калитто Жиза Чуиза Дронт! Чивилих жифафа кобло ураззо! Рыкл, екл, филмочк абстерчураре? Фыло сыло ылар урар!

Шур ырамтура ы, ы, ы! Жастри частри гастри нефол! Нефол фолиадавр логи жу-жу! Уж жу руж жур оруж журо олеожар! Ража! Фага!

Лирри-отул!

Чивилох зузамаза азам ула лу? Лузи урози клочек тупак! Зффтщ! Жмин перкатор сапала! Со! Па! Ла! Ал! Ал! Ас! Спл! Вепыл севел фукжурару! Рефо яром филиорам, отскъюда сипл-ство аны ьша! Анн, ына, аны, ына, аны, ына, аны! Ппшыл, Пшпыл, пшпыл, пшпыл – вжиф, вфиж, каракатал!

Общий хор.

а все-таки цветы цветут и детство у всех в голове и старость просит руки тут некоторые с поцелуем уходят туда и с жаром сливаясь чтоб встретиться на небесах и масло на свежей булке а ягоды в утренней росе в неразберихе светящихся пунктиров где отыскать хитрую мордочку с ягодами на устах в кварталах с гитарррой часовые любви наводят глянец на мостовые утренние голоса обещают нам молоко в свежей газете очередные сообщения о проделках дельфинов младшие братья в поверхностных светлых слоях океана пасут для нас косяки вкусных и деликатных рыб и каждый в мечте о билете на обыкновенный тысячеместный аэроплан чтобы пролететь над океаном с приветом к морским пастухам а после вернуться к своим старикам к своим детенышам-хитрецам засыпает чтоб проскакать на деревянном скрипучем коне по лесу через поляны в блеске весеннего утра весеннего лета и осенней зимы летней весны и зимней осени зимнего лета и летней зимы зимней весны и летней осени весенней зимы и осеннего лета.