Виктория – королева Английская - Холт Виктория - Страница 32

Она послала за Аделаидой с намерением уговорить ее изменить свое поведение, но когда невестка приехала, чувствовала себя так плохо, что просто приказала той сесть рядом с ней и рассказать о том, нравится ли ей Англия.

– Я слышала, что молодой Георг Фицкларенс находится у вас.

На беглом немецком Аделаида рассказала ей о том, что с ним произошел несчастный случай, и что теперь он поправляется. Герцог очень волновался за него, и это ее не удивило, потому что таким сыном, как Георг, мог бы гордиться любой.

– И ты довольна тем, что тратишь свой медовый месяц, ухаживая за ним?

– Вполне, – ответила Аделаида.

– Ты странная молодая женщина, – прямо заявила ей королева.

– Вы так считаете?

– Я считаю тебя… ну, скажем, необычной, – ответила королева, вспоминая то время, когда сама приехала в Англию. Согласилась бы она выхаживать сына своего мужа от другой женщины? В этом она не была уверена. Но она пришла к выводу о том, что в этой тихой молодой женщине заключена такая целеустремленность, которой можно восхищаться.

Вдруг она сказала:

– Я думаю, ты можешь сделать для Уильяма очень много.

Аделаида ждала, но королева больше ничего не сказала. Она задремала и лежала так неподвижно, что Аделаида подумала о том, что ей следует уйти. Они тихо поднялась, но королева открыла глаза и сказала:

– Не уходи. Посиди здесь. Ты меня успокаиваешь.

Так она и сидела, пока Шарлотта дремала, находясь в полусне, думая о прошлом, обо всех невзгодах и волнениях, которые доставляли ей и королю их дети.

У королевы тяжелая жизнь. Была бы она более счастливой, останься дома, в Мекленбург-Стрелице, и не выйдя замуж? Была бы эта молодая женщина счастливей, если бы не вышла замуж?

«Но я стала королевой Шарлоттой, – подумала больная. – Возможно, что со временем и она станет королевой Аделаидой. И если у нее будет ребенок, он может править Англией. Кто мы – любой из нас – как не звенья одной цепи?»

Через три недели Георг Фицкларенс и Аделаида стали лучшими друзьями, и у него не хватало слов, когда он восторгался своей мачехой. Уильям сидел и слушал, улыбаясь, как они беседуют по-немецки и как Аделаида пытается говорить по-английски. Его брак будет успешным, он был уверен в этом. Он уже забыл мисс Уайкхэм; она никогда не стала бы так ухаживать за Георгом, как это делала Аделаида.

Но они не могли оставаться в Англии. Ведь несмотря на дополнительные деньги, которые принес ему брак, его кредиторы давили на него, вынуждая уехать за границу. Кроме того, было решено, что он и Аделаида должны присоединиться к Кембриджам в Ганновере, где молодой Адольф занял пост генерал-губернатора.

Аделаида не жаждала совершить еще одно морское путешествие, но и не протестовала, и когда подошло время их отъезда, отправилась в Кью, чтобы проститься с королевой.

Она испытывала грусть во время поездки через Хаммерсмит, ведь предстояло в последний раз проститься со своей свекровью. Это было странное чувство, потому что, хотя королева проявила очень мало теплоты по отношению к ней, между ними что-то возникло – определенное взаимопонимание, какое, Аделаида инстинктивно знала это, у Шарлотты установилось с очень немногими людьми.

«Если бы мы прожили вместе долгое время, мы могли бы стать друзьями», – думала Аделаида.

Когда она приехала в Кью, королева приняла ее в своей спальне, где отдыхала. Аделаида увидела Шарлотту лежащей в постели, встала на колени и поцеловала ей руку.

– Садись, дитя мое, – сказала Шарлотта хрипло. – Значит, ты скоро уедешь в Ганновер. Мне жаль… но так лучше. Здесь Уильяма окружает его семья. Тебе лучше быть подальше. Там ты сможешь его узнать. – Она криво улыбнулась. – Ты поймешь, что он немного… смешной. Но, возможно, ты научишь его…

Аделаида ничего не сказала.

– Печально, – продолжала королева. – Печально… для принцесс. Я помню…

Но она не сказала, что помнит.

Аделаида думала, что никогда не забудет эти минуты – темная спальня, шторы задернуты, не пропуская солнце, раздражавшее королеву, и легкий запах болезни – и свою мысль: «Это моя последняя встреча с королевой».

– Ты ухаживала за этим мальчиком, – сказала вдруг королева.

Аделаида ответила:

– Герцог тревожился о нем. Ведь он его сын. Разве можно было отвергнуть его? Думаю, герцог доволен тем, что мы подружились.

– Десять детей, – сказала королева. – Незаконнорожденные актрисы! Скандал! Настоящий скандал!

– Возможно, что скандалов больше не будет. Я сделаю все, что смогу, чтобы скандалов больше не было.

– Горячо желаю тебе этого, – сказала королева. – Но Уильям всегда был смешон.

На какое-то время в комнате установилась тишина. Казалось, что королева забыла о своей посетительнице.

– Я утомляю вас, – сказала Аделаида после долгого молчания. – Но я пришла попрощаться перед отъездом. Я пойду.

Королева кивнула, не открывая глаз, и Аделаида поцеловала ее руку и на цыпочках пошла из комнаты.

Перед дверью она еще раз посмотрела кругом, и ее глаза остановились на маленькой скрючившейся фигурке на кровати.

«Я больше никогда ее не увижу», – еще раз подумала Аделаида, тихо закрывая за собой дверь.

Она стояла за дверью. Как же там тихо! Она верила, что Смерть уже была в той комнате, ожидая, когда она сможет шагнуть вперед и сказать: «Следуй за мной».

Она почувствовала непреодолимое желание еще раз попрощаться с королевой, тихо открыла дверь и остановилась на пороге.

Королева Шарлотта открыла глаза, и они посмотрели друг на друга.

– Ты… вернулась, – сказала королева.

– Чтобы попрощаться… еще раз.

– В последний раз, – сказала королева. Аделаида почувствовала слезы на своих щеках.

– Подойди ко мне, – сказала королева, и Аделаида подошла к постели и остановилась.

– Мое дорогое дитя, – сказала Шарлотта. – Да благословит тебя Бог.

– Да благословит Бог Ваше Величество, – прошептала Аделаида.

– Теперь иди, дитя, – сказала Шарлотта. – Я буду помнить, что ты вернулась. Я буду помнить, что ты плакала обо мне.

Аделаида вышла к карете, смущенная и вместе с тем оживленная, спрашивая себя о том, что произошло между ней и нелюбящей и нелюбимой королевой Англии.

На следующий день Аделаида и Уильям взошли на борт корабля «Ройял Соверен», но, несмотря на изысканную обстановку королевских кают, путешествие прошло неважно.

Герцог не хотел ехать в Ганновер. В молодости, когда его послали на флот, он достаточно поездил по миру, сказал Уильям Аделаиде. Теперь ему хотелось поселиться в Англии.

– Это мой дом, – заявил он, – и здесь моя семья. Он постоянно упоминал Фицкларенсов.

Аделаида попыталась рассказать ему о своей последней встрече с королевой, но он не слушал. Уильям больше любил говорить сам, чем слушать других.

– Моя мать? – говорил он. – О, боюсь, что это старая несносная женщина. Она хорошо поводила за нос короля, прежде чем его упрятали.

Поэтому бесполезно пытаться что-либо объяснить ему. Она поняла, что всегда найдутся такие вещи, которые невозможно будет обсуждать.

– А какой ожидается жизнь в Ганновере? – спрашивал он. – Кембридж генерал-губернатор, и ты займешь второе место после его Августы, так как у нас там не будет никакого официального положения. Как тебе это понравится, а? Причем Адольф на девять лет младше меня.

– Это не имеет никакого значения, – ответила Аделаида.

Замечание вызвало у него смех.

– Знаешь, ты самая покладистая женщина, какую я когда-либо встречал.

Казалось, разговор забавлял его.

– Я надеюсь, это не звучит как оскорбление, – сказала она покорно.

– Оскорбление? Скажи мне, какого мужа может оскорбить покорная и послушная маленькая жена?

Она улыбнулась вместе с ним. Он тогда не понял, что, хотя ее как будто не волнуют такие мелочи, как этот вопрос о более высоком положении в обществе, она полна решимости добиваться своих целей.