Клуб Мефисто - Герритсен Тесс - Страница 63

— Вы действительно хозяин этой виллы?

— Она всегда принадлежала моей семье.

— Вам повезло. — Она помолчала. — Судя по речи, вы американец.

— Да.

— А кто тот тип? — Она подняла голову и взглядом указала на немца. — На вас, что ли, работает?

— Нет. Это мой друг, господин Баум. А работает он на Интерпол.

Лили замерла. И тут же опустила взгляд на постель, так, чтобы они не видели ее лица.

— Мисс Соул, — спокойно продолжал хозяин дома, — у меня почему-то такое ощущение, что вы побаиваетесь полиции, верно?

— Ничего подобного.

— Сдается мне, вы говорите неправду.

— А мне сдается, вы плохой хозяин. Запираете гостей. Входите без стука.

— Мы стучали. Но вы не проснулись.

— Раз уж вы пришли меня арестовывать, может, скажете, за что? — спросила она.

Только сейчас Лили смекнула, что к чему. Они каким-то образом прознали, что она натворила двенадцать лет назад, и в конце концов выследили ее. Она воображала себе любой конец своим мытарствам, но только не такой. Холодную безымянную могилу — да, но полицию? «Что ж, арестовывайте. Я видала и кое-что пострашнее тюрьмы».

— А что, разве есть повод вас арестовать? — полюбопытствовал господин Баум.

На что, интересно, он рассчитывает — что у нее ни с того ни с сего развяжется язык и она вот так сразу начнет каяться во всех своих грехах? Нет уж, придется им как следует постараться для этого.

— Лили, — снова заговорил Сансоне и присел на краешек кровати. Позволив себе вторгнуться в ее личное пространство, отчего она только еще больше насторожилась. — Вы в курсе, что случилось в Бостоне несколько недель назад?

— В Бостоне? Понятия не имею, о чем это вы.

— Вам что-нибудь говорит имя Лори-Энн Такер?

Лили замерла, поразившись такому вопросу. Неужели Лори-Энн проболталась полиции? Может, от нее-то они все и узнали? «Ты же обещала, Лори-Энн. Обещала держать язык за зубами».

— Ведь она была вашей подругой, так? — осведомился Сансоне.

— Да, — призналась Лили.

— А Сара Пармли? Она тоже была вашей подругой?

Лили вдруг заметила, что он дважды сказал «была». В прошедшем времени — не в настоящем. Дело принимало скверный оборот.

— Вы же хорошо знали их обеих, так? — допытывался хозяин дома.

— Мы… выросли вместе. Втроем. А почему они вас интересуют?

— Значит, вы ничего не знаете.

— Я потеряла с ними связь. И вообще несколько месяцев ни с кем в Штатах не разговаривала.

— И вам никто не звонил?

— Нет. — «Да и как? Я же, черт побери, ото всех пряталась». Сансоне взглянул на Баума и снова перевел взгляд на нее.

— Мне жаль, что я вынужден вам сообщить это. Но ваши подруги — обе — мертвы.

Лили покачала головой.

— Не понимаю. Несчастный случай? Как же они могли обе сразу?..

— Никакого несчастного случая. Их убили.

— Обеих сразу?

— По отдельности. На Рождество. Лори-Энн убили в Бостоне. А Сару — в Пьюрити, в штате Нью-Йорк. Тело Сары обнаружили в доме ваших родителей. В том самом, который вы пытаетесь продать. Поэтому полиция вас и разыскивает.

— Простите, — тихо проговорила Лили. — Кажется, меня сейчас вырвет.

Она сползла с кровати и, шатаясь, направилась в примыкающую к спальне ванную комнату. Закрыла за собой дверь и прислонила колени к седлу унитаза. Выходившее из нее вино, выпитое накануне вечером, жгло горло, точно кислота. Лили простояла, склонясь над унитазом до тех пор, пока ее желудок полностью не очистился, пока в нем не стало пусто. Спустив воду, она, все так же пошатываясь, подошла к раковине, прополоскала рот, умыла лицо. Глянув на свое отражение в зеркале, Лили с трудом себя узнала. Когда же она в последний раз смотрелась в зеркало — по-настоящему? И когда успела превратиться в страшилище? Нескончаемое бегство взяло свое. Если долго бегать, можно в конце концов потерять собственную душу.

Лили вытерла лицо плотным хлопчатобумажным полотенцем, пальцами забрала волосы назад и снова заколола их в конский хвост. Ее дожидался, чтобы допросить, господин Богатенький Красавчик, и ей надлежало предстать перед ним в форме. И отвечать на все вопросы так, чтобы он остался собой доволен. «Если он не знает, что я на самом деле натворила, — решила она, — то сама не скажу ему ни слова».

Мало-помалу лицо у нее вновь приняло нормальный цвет. Она вздернула подбородок и увидела в зеркало, как ее глаза полыхнули старым добрым воинственным огнем. Ее подруги умерли. Теперь она осталась совсем одна. «Помогите же мне, девчонки! Помогите пережить весь этот кошмар!» Лили глубоко вдохнула и вышла из ванной.

Мужчины обеспокоенно взглянули на нее.

— Простите, что выплеснул на вас такие вести вот так, сразу, — извинился Сансоне.

— Расскажите мне все в подробностях, — прямо попросила Лили. — Что стало известно полиции?

Сансоне, похоже, смутили ее хладнокровие и прямота.

— Подробности там очень неприятные.

— Вряд ли могло быть иначе. — Лили села на кровать. — Мне просто нужно знать, — тихо проговорила она. — Мне нужно знать, как они погибли.

— Позвольте сперва кое о чем вас спросить, — обратился к ней немец, господин Баум. И подошел поближе. Теперь они, мужчины, возвышаясь над нею, смотрели Лили прямо в лицо. — Вам известно что означает перевернутый крест?

Несколько мгновений Лили не дышала. А потом наконец произнесла:

— Перевернутый крест… это символ, оскверняющий христианскую веру. Некоторые считают его сатанинским знаком.

Она заметила, как Баум и Сансоне удивленно переглянулись.

— А этот символ? — Баум полез к себе в карман, достал ручку, клочок бумаги. И, наскоро что-то нарисовав, показал ей. — Иногда его называют всевидящим оком. Знаете, что это означает?

— Это Уджат, — сказала она. — Глаз Люцифера.

Баум и Сансоне снова переглянулись.

— Ну а если бы я нарисовал козлиную голову с рогами? — допытывался Баум. — Она бы сказала вам что-нибудь?

Лили встретила его мягкий взгляд.

— Наверно, вы имеете в виду знак Бафомета. Или Азазеля.

— Вы знакомы со всеми этими символами.

— Да.

— Откуда? Вы сатанистка, мисс Соул?

Лили чуть не рассмеялась.

— Навряд ли. Просто так получилось, что я их знаю. Мне было интересно.

— А ваш двоюродный брат Доминик — сатанист?

Лили застыла на месте — ее руки буквально примерзли к коленям.

— Мисс Соул?

— Спросите лучше его самого, — прошептала она.

— Мы бы с радостью, — сказал Сансоне. — Где его можно найти?

Она взглянула на свои руки, крепко сцепленные на коленях.

— Не знаю.

Сансоне вздохнул.

— Мы потратили много сил, чтобы найти вас. У нас ушло на это целых десять дней.

«Всего десять дней? Боже, какая же я беспечная!»

— Если вы скажете, где Доминик, вы избавите нас от многих затруднений.

— Говорю же, не знаю.

— Почему вы его выгораживаете? — настаивал на своем Сансоне.

При этих словах она упрямо вскинула подбородок.

— Да с какой стати мне, черт возьми, его выгораживать?

— Он ваш единственный близкий родственник. И вы не знаете, где он?

— Я не виделась с ним целых двенадцать лет, — бросила она в ответ.

Сансоне сощурился.

— Вы помните с точностью до года?

Лили сглотнула. «Это я зря. Нужно быть осторожней».

— То, что случилось с Лори-Энн и Сарой, — дело рук Доминика, Лили.

— Откуда вы знаете?

— Хотите узнать, что он сделал с Сарой? Сколько часов она кричала, пока он вырезал у нее на теле кресты? Знаете, что он нарисовал на стене в спальне Лори-Энн? В той самой, где расчленил ее? Перевернутые кресты. Те же знаки он вырезал и на стене хлева, когда ему было пятнадцать. Когда он жил у вас летом в Пьюрити. — Сансоне подошел к ней почти вплотную, угрожающе близко. — Может, от него вы и бегаете? От собственного двоюродного брата, Доминика?

Лили ничего не ответила.

— Вы же явно бежите от чего-то. И с тех пор, как покинули Париж, нигде дольше чем на полгода не задерживались. А в Пьюрити вас не было уже Бог весть сколько лет. Так что же произошло тем летом, Лили, когда вы потеряли всех своих родных?