Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Герритсен Тесс - Клуб Мефисто Клуб Мефисто

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Клуб Мефисто - Герритсен Тесс - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

— Я бы не смогла так, как ты, Даниэл. Человеческое горе для меня невыносимо.

— Но ведь твоя работа связана с ним. Тебе приходится.

— Но не на такой стадии, как тебе, когда надо иметь дело с совсем еще свежими ранами. От меня ждут конкретных ответов, а не утешений. — Она взглянула на Даниэла. Но в полумраке салона смогла разглядеть лишь его силуэт. — Последний полицейский капеллан продержался здесь только два года. Думаю, не выдержал стресса, вот с ним и случился удар.

— Отцу Рою, чтоб ты знала, было шестьдесят пять.

— Выдержать постоянные ночные вызовы, конечно, дело не из легких, — согласился он, выдохнув на стекло, которое тут же запотело. — Полицейским тоже приходится несладко. Как и врачам, и пожарным. Но не все так плохо, — прибавил он с тихим смешком, — тем более что выезд на место преступления — единственная для меня возможность повидаться с тобой.

Хотя Маура не видела глаз Даниэла, она ощущала, что он смотрит на нее — и благодарила Бога, что в салоне темно.

— Раньше ты навещала меня, — заметил он. — Отчего же теперь не приходишь?

— Но я же была на рождественской службе, верно?

Он устало усмехнулся.

— На Рождество приходят все. Даже те, кто не верит.

— Но я же была там. И не пыталась тебя избежать.

— Неужели, Маура? Неужели ты меня избегаешь?

Она не ответила. Некоторое время они смотрели друг на друга сквозь полумрак салона. Воздух, поступавший из обогревателя, мало-помалу нагрелся, и, хотя окоченевшие пальцы у нее еще не отошли, щеки уже пылали.

— Я знаю, что происходит, — тихо проговорил он.

— Ничего ты не знаешь.

— Я такой же человек, как ты, Маура.

Она вдруг рассмеялась. Это был горький смех.

— Ну, это же банально. Святой отец и прихожанка.

— Нет, не надо так.

— Но ведь это же и впрямь банально. Такое было уже тысячу раз. Священники и скучающие домохозяйки. Священники и одинокие вдовы. У тебя это в первый раз, Даниэл? Лично у меня в первый, можешь не сомневаться.

Ей вдруг стало стыдно за то, что она выплеснула на него свою досаду, и она отвернулась. Что такого он ей сделал — только предложил дружбу, заботу! «Я сама разрушаю свое счастье».

— Если тебя это хоть немного утешит, — спокойно ответил он, — ты не одна такая несчастная.

Маура словно окаменела, прислушиваясь к шуму обогревателя. Хоть она и смотрела прямо перед собой — на запотевшее изнутри лобовое стекло, все остальные органы чувств были обращены к Даниэлу. Даже будь она слепая и глухая, ничто не заставило бы ее усомниться в том, что он здесь, рядом, — настолько остро ощущала она его присутствие. Настолько же остро, как ритм своего сердца и напряженные нервы. Ее охватило постыдное возбуждение от признания Даниэла в том, что он тоже несчастен. Все-таки не только она страдает и не спит по ночам. Любовная тоска не выносит одиночества.

Раздался громкий стук в ветровое стекло. Вздрогнув, Маура повернула голову и сквозь затуманенное стекло разглядела призрачный силуэт. Она опустила стекло и увидела лицо наклонившегося к ней полицейского.

— Доктор Айлз! Подъехал труповоз.

— Спасибо. Сейчас приду.

Маура снова подняла стекло, по которому струйками потекла вода. Потом выключила двигатель и посмотрела на Даниэла.

— У нас есть выбор, — сказала она. — Мы оба можем быть несчастными. А можем и дальше жить каждый своей жизнью. Я выбираю второе.

Маура выбралась из машины, закрыла дверь. И глубоко вдохнула ледяной воздух, который обжег ей горло. Но при этом освободил ум от последних сомнений — освеженный, с возрожденной энергией он мог снова приниматься за работу. Маура отошла от машины, даже не оглянувшись. И пошла обратно по тротуару, продвигаясь от одного фонаря к другому, от одной лужи света к следующей. Даниэл — позади; впереди ее ждет тело убитой. А вокруг по-прежнему стоят полицейские. Чего они дожидаются? Ответов, которые, вполне вероятно, она не сможет им дать?

Маура плотнее закуталась в пальто, словно стараясь спрятаться от их взглядов, и подумала о сочельнике, вспомнив другое место убийства. И Еву Кассовиц, которая вышла на улицу, где ее вывернуло прямо на сугроб. Было ли тогда у Кассовиц хоть малейшее предчувствие, что в следующий раз именно ей суждено стать объектом внимания Мауры?

Когда бригада из морга везла Еву Кассовиц через боковой двор, полицейские уже молча толпились возле дома. Как только из-за железной калитки показалась каталка с ее прикрытым пленкой телом, они обнажили головы, невзирая на пронизывающий ветер, и опустили их в скорбном поклоне, по-своему отдавая долг чести той, которая была одной из них. Они стояли так и после того, как каталку погрузили в кузов машины и дверцы за ней захлопнулись. И только когда свет задних фар фургона исчез во мраке ночи, они снова надели головные уборы и потянулись к своим машинам.

Маура тоже было направилась к своему «Лексусу», как вдруг парадные двери дома распахнулись. Она обернулась, заметив хлынувший изнутри теплый свет, и увидела в дверном проеме какого-то мужчину — он стоял и глядел на нее.

— Простите. Вы доктор Айлз?

— Да.

— Господин Сансоне приглашает вас зайти в дом. Внутри куда теплее, к тому же я заварил свежего кофе.

Маура остановилась у подножия лестницы и взглянула на фигуру дворецкого в ореоле теплого света. Он стоял совершенно прямо и неподвижно и смотрел на нее с пугающим спокойствием, так что Маура чуть было не приняла его за истукана в натуральную величину, какого ей однажды случилось видеть в магазине приколов. Дворецкого из папье-маше с импровизированными напитками на подносе. Она перевела взгляд на улицу, туда, где стояла ее машина. Даниэл уже ушел, так что ее ожидало только одно — одинокое возвращение в пустой дом.

— Благодарю, — сказала она и поднялась по ступеням. — От чашки кофе не откажусь.

12

Маура прошла в теплую переднюю. Лицо у нее еще не успело отойти от жгучих укусов ветра. Лишь после того, как она постояла у камина, ожидая, когда дворецкий сообщит господину Сансоне о ее приходе, щеки ее мало-помалу обрели прежнюю чувствительность — она ощутила приятное покалывание пробуждающихся нервных окончаний под кожей, к которой снова прилила кровь. Из соседней комнаты доносились приглушенные отзвуки разговора — голос детектива Кроу, задающего вопросы, и тихие, едва различимые ответы. Второй голос был женским. В камине прыгали искры и вился дымок, и Маура вдруг поняла, что это горят настоящие дрова и что это не какой-нибудь искусственный газовый камин, как ей показалось сначала. Над камином висела средневековая картина маслом — вполне вероятно, подлинная. Это был портрет мужчины в темно-красной бархатной мантии, с золотым крестом на шее. Хотя мужчина выглядел немолодо и его черные волосы уже тронула седина, глаза у него горели юношеским огнем. В мерцающих отблесках пламени, освещавших комнату, эти глаза казались поразительно живыми.

Маура вдруг вздрогнула и отвернулась, странным образом смутившись под взглядом мужчины, почти наверняка давным-давно умершего. К тому же были в комнате и другие диковины — другие сокровища, достойные восхищения. Кресла, обшитые полосатым шелком, китайская ваза, покрытая мерцающим зеленоватым налетом времени, сервировочный столик красного дерева, на котором помещались коробка для сигар и хрустальный графин с бренди. Через весь ковер, на котором она стояла, тянулась протоптанная дорожка, свидетельствовавшая о его древности и о том, что по нему прошлось несметное количество ног; судя по практически не тронутым краям, ковер этот был соткан руками искусного мастера из добротной толстой шерсти. Маура посмотрела себе под ноги — на замысловатый узор из виноградных лоз на бордовом фоне, переплетенных вокруг единорога, тихо-смирно возлежащего под сенью деревьев. Внезапно Мауре стало стыдно от того, что она топчет этот шедевр. И она шагнула с ковра на деревянный пол, поближе к очагу.

И вновь увидела портрет. Снова устремив свой взор в пронзительные глаза священника в мантии, как будто неотрывно наблюдавшего за ней.