Клуб Мефисто - Герритсен Тесс - Страница 17

— Вы имеете в виду доктора О'Доннелл, верно?

— Как известно, убийца звонил О'Доннелл, хотя она уверяет, что ее тогда не было дома.

— Вы что же, ей не верите?

— Мы не можем это доказать, потому что она стерла все телефонные сообщения. А нам сказала — звонок-де был ошибочный.

— С чего вы взяли, что это неправда?

— Вы же знаете ее, так ведь?

Он молча посмотрел на Риццоли.

— Знаю, что у вас с ней были трения. И ее дружба с Уорреном Хойтом не дает вам покоя.

— Речь не о моих взаимоотношениях с О'Доннелл…

— Да нет, о них самых. Она поддерживает дружбу с человеком, который вас чуть не убил. И который спит и видит, как бы довести дело до конца.

Джейн подалась вперед, напрягшись всем телом.

— Оставьте это, доктор Цукер, — спокойно проговорила она.

Взглянув на нее, психиатр увидел в ее глазах нечто такое, что вынудило его пойти на попятную.

— Стало быть, вы подозреваете О'Доннелл? — уточнил он.

— Я ей не доверяю. Она телохранительница для преступников. Пообещайте ей кругленькую сумму, и она будет до хрипоты защищать в суде любого убийцу. Заявит, что у него, мол, наличествуют неврологические нарушения и он не может отвечать за свои поступки. Что его надо лечить, а не сажать.

— Блюстители правопорядка ее недолюбливают, доктор Цукер. Что ни говори, — добавил Маркетт.

— Послушайте, даже если б мы любили ее, — заметила Джейн, — вопросов у нас все равно не стало бы меньше. Зачем убийца звонил ей с места преступления? Почему ее не было дома? И почему она не признается, где была?

— Потому что знает: вы уже заранее настроены к ней враждебно.

«Она даже не подозревает, до какой степени враждебности она может меня довести».

— Детектив Риццоли, вы что, намекаете, будто доктор О'Доннелл как-то связана с этим преступлением?

— Нет. Но она способна играть на этом. Питаться этим. Так или иначе, а она вдохновительница.

— Как это?

— Знаете, кошка иногда убивает мышку и приносит ее хозяину домой в качестве своеобразного жертвоприношения. В знак привязанности.

— Так вы полагаете, наш убийца пытается произвести впечатление на О'Доннелл?

— Поэтому он и позвонил ей. Поэтому и обставил убийство так изощренно — чтобы привлечь ее внимание. А потом, чтобы его работу точно заметили, позвонил по девять-один-один. Ну а еще через пару-тройку часов, пока мы торчали на кухне, он позвонил в дом жертвы из телефона-автомата, чтобы проверить, там мы или нет. Этот тип всех нас приманил. Стражей порядка. И О'Доннелл.

— Неужели ей невдомек, в какой она опасности? — удивился Маркетт. — Надо же, привлечь к себе внимание убийцы!

— Похоже, ее это нисколько не пугает.

— Что же тогда может напутать такую дамочку?

— Маленький знак привязанности, который он, возможно, ей пришлет. Что-нибудь вроде дохлой мышки. — Джейн задумалась. — Не будем забывать. Кисть руки Лоры-Энн Такер мы так и не нашли.

10

Джейн думала об этой кисти руки даже на кухне, нарезая курицу для позднего ужина. Она поставила еду на стол, где уже как обычно сидел ее безукоризненно выглядящий муж, с засученными рукавами и с детской слюной на воротничке. Что может быть привлекательней, чем мужчина, терпеливо поглаживающий по спине свою отрыгивающую дочурку? Реджина громко рыгнула, и Габриэль рассмеялся. Как же это прекрасно! Когда все они вместе, в целости и сохранности.

Потом Джейн взглянула на порезанную курицу и вспомнила то, что лежало на другом блюде, на обеденном столе у другой женщины. И отодвинула тарелку в сторону.

«Мы все состоим из мяса. Как этот цыпленок. Как говядина».

— А я думал, ты голодна, — сказал Габриэль.

— Расхотелось чего-то. Она перестала мне казаться аппетитной.

— Все из-за того дела?

— Хотела бы я перестать о нем думать.

— Я видел папки, которые ты сегодня принесла. Не удержался и просмотрел. Мне бы это тоже не давало покоя.

Джейн покачала головой.

— У тебя же, по-моему, отпуск. Зачем тебе разглядывать фотографии со вскрытия?

— Они лежали прямо здесь, на кухонном столе. — Он пересадил Реджину на детский стульчик. — Хочешь поговорить? Так выкладывай все, что думаешь, если хочется. Если считаешь, это поможет.

Она посмотрела на Реджину, внимательно наблюдавшую за ними, и вдруг рассмеялась.

— Странно, когда она подрастет и будет все понимать, вот уж действительно интересные у нас могут получиться семейные разговоры. Ну что, дорогая, сколько обезглавленных трупов ты видела сегодня?

— Она еще ничего не понимает. Так что рассказывай.

Джейн встала и направилась к холодильнику. Достала бутылку светлого пива и хлопнула пробкой.

— Джейн!

— Тебе действительно хочется знать подробности?

— Я хочу знать, что тебя так беспокоит.

— Ты же видел фотографии. И знаешь, что меня беспокоит. — Джейн снова села и глотнула пива. — Иногда, — спокойно продолжала она, глядя на запотевшую бутылку, — я думаю, какое безрассудство заводить детей. Любить их, воспитывать. А потом смотреть, как они вступают в мир, где их ждут страдания. И встречаются такие типы, как…

Как Уоррен Хойт, подумала она, но имени его не произнесла; она почти никогда не произносила его имени — это все равно что воззвать к самому дьяволу.

Тут вдруг зазвонил домофон — она вздрогнула. И взглянула на стену, где висели часы.

— Половина одиннадцатого.

— Сейчас поглядим, кого это еще принесло. — Габриэль прошел в гостиную и нажал на кнопку домофона. — Да!

Из динамика послышался нежданный голос:

— Это я, — ответила мать Джейн.

— Заходите, госпожа Риццоли! — проговорил Габриэль, впуская гостью в дом. А потом с удивлением посмотрел на Джейн.

— Уже так поздно. Чего это она?

— Даже боюсь спрашивать.

Они услышали на лестнице шаги Анжелы, непривычно медленные и тяжелые, сопровождавшиеся каким-то шумом, словно она что-то тащила за собой. И только когда госпожа Риццоли добралась до лестничной площадки третьего этажа, они увидели, что это было.

Чемодан.

— Мам! — выговорила Джейн, но даже сказав это, не могла поверить, что женщина с растрепанными волосами и безумным взором и есть ее мать. Пальто у Анжелы было расстегнуто, край воротника замялся внутрь, брюки промокли до колен, как будто она продиралась к их дому по сугробам. Она схватилась за чемодан обеими руками, словно собираясь запустить им в кого-нибудь. Все равно в кого.

Вид у нее был и правда грозный.

— Мне нужно переночевать у вас сегодня, — сказала Анжела.

— Что?

— Так можно войти или нет?

— Конечно, мам.

— Давайте помогу, госпожа Риццоли, — сказал Габриэль, забирая у нее чемодан.

— Вот видишь! — заметила Анжела, кивнув на Габриэля. — Так и должен вести себя мужчина! Стоит ему увидеть, что женщине нужна помощь, как он тут же предлагает свои услуги. Именно так и должен поступать джентльмен.

— Да что случилось, мам?

— Что случилось, что случилось! Даже не знаю, с чего начать.

Тут расхныкалась Реджина, в знак протеста, что про нее забыли.

Анжела тотчас же кинулась на кухню и взяла внучку со стульчика на руки.

— О крошка, бедная девочка! Ты даже не представляешь, что тебя ждет, когда ты вырастешь.

Анжела присела к столу и принялась укачивать внучку, прижимая ее к груди так крепко, что Реджина начала извиваться, силясь высвободиться из удушающих объятий этой ненормальной.

— Ладно, мам, — вздохнула Джейн. — Ну что там папа натворил?

— От меня ты ничего не узнаешь.

— Тогда от кого?

— Я не собираюсь настраивать детей против отца. Родители не вправе обливать друг друга грязью.

— Я уже не ребенок. И хочу знать, что происходит.

Но Анжела и не собиралась ничего объяснять. Она сидела, раскачиваясь взад-вперед, прижимая к груди ребенка. Судя по ее личику, желание Реджины высвободиться из бабкиных объятий становилось все более невыносимым.