Хирург - Герритсен Тесс - Страница 40

– А что было до этого?

– Она сменила емкость с внутривенным раствором. Мы отправили его на исследование.

Риццоли вновь перевела взгляд на экран, где застыла фигура мужчины в белом халате.

– Это кажется полной бессмыслицей. Зачем ему так рисковать?

– Это был отвлекающий момент, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля.

– Но что могла рассказать Нина Пейтон? – недоумевала Риццоли. – Она видела только лицо в маске. Он знал, что она никогда не опознает его. Знал, что она практически не представляет опасности. Ивсе равно затеял всю эту возню, чтобы убить ее. Он серьезно рисковал. Чего он в итоге добился?

– Удовлетворения. Он наконец завершил убийство.

– Но он мог сделать это в ее доме. Мур, он сам оставил в живых Нину Пейтон той ночью. А это значит, что он планировал избавиться от нее именно таким способом.

– В больнице?

– Да.

– С какой целью?

– Не знаю. Но мне представляется интересным, что из всех пациентов этого отделения он выбрал в качестве жертвы Германа Гвадовски. Пациента Кэтрин Корделл.

У Мура запищал пейджер. Пока он принимал сообщение, Риццоли вновь повернулась к экрану. Она нажала на кнопку воспроизведения записи, и мужчина в белом халате двинулся к двери. Он выставил бедро, чтобы распахнуть дверь, и вышел на лестничную площадку. И ни разу не позволил камере заснять хотя бы часть своего лица. Она перемотала пленку назад, еще раз просмотрела последовательность его движений. Теперь, когда его бедро выдвинулось вперед, она заметила выпуклость под белым халатом. Справа, на уровне пояса. Что он там прятал? Смену одежды? Орудие убийства?

Она услышала, как Мур говорит в трубку:

– Не трогайте ничего. Оставьте все, как есть. Я еду.

Когда он отключил телефон, Риццоли спросила:

– Кто это?

– Кэтрин, – ответил Мур. – Наш неизвестный только что придал ей еще одно письмо.

– Оно пришло со служебной почтой, – сказала Кэтрин. – Увидев конверт, я сразу поняла, что это от него.

Риццоли смотрела, как Мур надевает перчатки – бессмысленная мера предосторожности, подумала она, поскольку Хирург никогда не оставлял после себя отпечатков. Конверт был большой, коричневый с застежкой в виде пуговицы и резинки. Вверху было написано синими чернилами: «Кэтрин Корделл. Поздравление с днем рождения от Э.К.»

«Эндрю Капра», – подумала Риццоли.

– Вы не открывали его? – спросил Мур.

– Нет. Я сразу же отложила его на стол. И позвонила вам.

– Умница.

Риццоли сочла его ответ снисходительным, но Кэтрин явно подумала по-другому, поскольку зарделась от смущения и слегка улыбнулась ему. Что-то неуловимое промелькнуло между Муром и Кэтрин. Какая-то теплая волна, и Риццоли испытала нечто похожее на приступ болезненной ревности.

«Это зашло гораздо дальше, чем я думала».

– На ощупь он кажется пустым, – сказал он и размотал резинку. Риццоли подложила белый лист бумаги, чтобы поймать содержимое. Мур раскрыл конверт и перевернул его.

Шелковистые рыжеватые пряди высыпались из конверта на лист бумаги.

У Риццоли мурашки побежали по коже.

– Похоже на человеческие волосы, – пробормотала она.

– О Боже. О Боже...

Риццоли обернулась и увидела, что Кэтрин в ужасе пятится назад. Она уставилась на волосы Кэтрин, потом перевела взгляд на пряди, выпавшие из конверта.

«Это ее. Волосы Корделл».

– Кэтрин. – Голос Мура прозвучал нежно и успокаивающе. – Это могут быть вовсе не ваши волосы.

Она в отчаянии посмотрела на него.

– А что если это мои? Как он смог...

– Вы оставляете свою расческу в раздевалке? Или в кабинете?

– Мур, – сказала Риццоли. – Проверьте эти пряди. Их явно сняли не с расчески. Корневые концы срезаны. – Она повернулась к Кэтрин. – Кто в последний раз подстригал вам волосы, доктор Корделл?

Кэтрин медленно подошла к столу и посмотрела на срезанные пряди так, будто перед ней лежала ядовитая гадюка.

– Я знаю, когда он это сделал, – тихо произнесла она. – Я помню.

– Когда?

– Это было в ту ночь... – Она посмотрела на Риццоли изумленным взглядом. – В Саванне.

Риццоли повесила трубку телефона и посмотрела на Мура.

– Детектив Сингер подтверждает это. Прядь волос была срезана.

– Почему это не отражено в его отчете?

– Корделл заметила это только на второй день пребывания в больнице, когда посмотрела на себя в зеркало. Поскольку Капра был мертв, а на месте преступления никаких волос не обнаружили, Сингер предположил, что волосы отрезали в больнице. Возможно, в процессе реанимации. Помните, у Корделл было здорово повреждено лицо? Врачи могли отрезать пряди, чтобы обнажить кожу головы.

– А Сингер даже не опросил персонал больницы, чтобы убедиться в этом?

Риццоли отбросила карандаш в сторону и вздохнула.

– Нет. Никого он не опрашивал.

– Он просто оставил все, как есть? – Мур возмущенно развел руками. – И даже не отразил в своем отчете, поскольку не видел в этом никакого смысла.

– Да, но в этом есть смысл! Почему отрезанные волосы не были найдены на месте преступления, рядом с телом Капры?

– Кэтрин не помнит многое из того, что произошло с ней в ту ночь, – пояснил он. – Рогипнол сыграл злую шутку с ее памятью. Капра мог выйти из дома. Потом вернуться.

– Хорошо. Но теперь мы должны ответить на самый главный вопрос. Капра мертв. Как этот сувенир оказался в руках Хирурга?

На этот вопрос у Мура не было ответа. Двое убийц – один живой, другой мертвый. Что связывало этих двух монстров друг с другом? Связь между ними была гораздо более осязаемая, нежели энергетика; отныне она приобрела вполне материальную форму, которую можно увидеть и пощупать.

Он посмотрел на два пакетика с вещественными доказательствами. Один был помечен: «Волосы неизвестного происхождения». Во втором был образец волос Кэтрин для сравнения. Он лично отрезал эти медные пряди и положил в пакет. Весьма соблазнительный сувенир. Волосы – материя слишком интимная. Женщина носит их на ef5e, спит с ними. Они хранят ее запах, цвет, текстуру. Саму сущность женщины. Неудивительно, что Кэтрин пришла в ужас от того, что незнакомый человек обладал столь интимной частью ее тела. Гладил их, вдыхал их аромат, словно любовник, привыкающий к запаху своей избранницы.

«Теперь Хирург хорошо знает ее запах».

Близилась полночь, но в ее окнах все горел свет. Сквозь задернутые шторы он видел ее силуэт и знал, что она не спит.

Мур подошел к припаркованной патрульной машине и наклонился к окошку, чтобы поговорить с двумя дежурившими полицейскими.

– Есть что-то новенькое?

– Она не выходила из дома с тех пор, как пришла с работы. Все ходит по квартире. Похоже, ночь у нее будет бессонная.

– Я поднимусь к ней, поговорю, – сказал Мур и развернулся, чтобы перейти на другую сторону улицы.

– Останетесь на всю ночь?

Мур замер. Обернулся и недовольно взглянул на полицейского.

– Что вы сказали?

– Вы останетесь на всю ночь? Просто, если вы там будете, мы передадим это следующей дежурной группе. Чтобы они знали, что наверху есть кто-то из наших.

Мур устыдился своей гневной реакции. Вопрос полицейского был вполне резонным. Тогда почему же он так разволновался?

«Потому что я знаю, как это выглядит со стороны. Среди ночи я иду домой к женщине. Представляю, какие мысли их посетили. Но такие же мысли носятся и в моей голове».

Стоило ему переступить порог ее квартиры, как он увидел в ее глазах вопрос и ответил на него мрачным кивком.

– Не хочу вас огорчать, но лабораторный анализ подтвердил это. Он прислал ваши волосы.

Она приняла новость молча.

На кухне засвистел чайник. Кэтрин развернулась и вышла из комнаты.

Закрывая дверь, он обратил внимание на сияющий новый замок. Насколько ненадежна даже закаленная сталь, если имеешь дело с противником, который умеет проходить сквозь стены. Он последовал за Кэтрин на кухню и стал смотреть, как она выключает газ и снимает чайник с плиты. Она достала коробку с пакетиками чая и вздрогнула, когда они рассыпались по столу. Такое досадное недоразумение, казалось, было воспринято ею как катастрофа. Кэтрин тяжело облокотилась на стол, сжав кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Она отчаянно боролась со слезами, чтобы не упасть в его глазах, но явно проигрывала. Мур увидел, что она сделала глубокий вдох, расправила плечи, пытаясь сдержать рыдания.