Грешница - Герритсен Тесс - Страница 25

Маура обернулась, когда в лабораторию вошли Кроу и Слипер. Последний выглядел измученным после ночного напряжения, и резкий свет ламп безжалостно подчеркивал его набрякшие веки и впавшие щеки. Рядом с ним Кроу выглядел как молодой лев – загорелый, спортивный, уверенный в себе. Кроу был не из тех, кого легко оскорбить: под личиной самодовольства часто кроется жестокость. Он смотрел на труп, брезгливо поджав губы. Вскрытие обещало быть процедурой не для слабонервных, и даже Кроу, казалось, испытывал некоторое волнение.

– Рентгеновские снимки уже готовы, – сказала Маура. – Давайте посмотрим их, прежде чем начнем вскрытие.

Она подошла к дальней стене и щелкнула выключателем. Замерцал экран, высвечивая зловещие очертания ребер, позвоночника и таза. По всей грудной клетке, словно звезды по галактике, были разбросаны яркие металлические крапинки.

– Похоже на дробь, – заметил Слипер.

– Поначалу и я так думала, – кивнула Маура. – Но посмотрите сюда, на это ребро. Видите тень? Она почти не заметна.

– Металлическая оболочка? – предположил Кроу.

– Похоже на то.

– Выходит, это не обычная дробь.

– Нет. Скорее, использовали патрон "глейзер". Судя по количеству частиц, которые видны на снимке, это, скорее всего, "глейзер" с синим наконечником. Дробь двенадцатый номер в медной оболочке.

Патрон "глейзер", рассчитанный на мощный разрушительный эффект, поражал цель как одна пуля, а затем распадался на мелкие частицы. Маура и без вскрытия могла судить об ужасающем характере повреждений.

Она убрала рентгеновские снимки грудной клетки и поместила на экран другие. Эти казались еще более жуткими из-за отсутствующих частей тела. Детективы уставились на правую и левую руки жертвы. Лучевая и локтевая кости, самые длинные в предплечье, обычно тянутся от локтя до запястья, где соединяются с кистевыми костями, похожими на мелкие камушки. Но на этих снимках кости были обрублены.

– Левая рука была ампутирована вот здесь, между шиловидном отростком лучевой кости и ладьевидной костью, – пояснила Маура. – Убийца удалил все кистевые кости и саму кисть. На других снимках можно даже увидеть зарубки на шиловидном отростке. Он отделил кисть в точке смыкания костей предплечья и запястья. – Она указала на следующие снимки. – А теперь посмотрите на правую руку. Здесь он поработал уже не так аккуратно. Он не стал резать запястный сустав и, удалив кисть, оставил крючковидную кость на месте. Вы сами видите, как сделан надрез. Такое впечатление, что он не смог обнаружить сустав и сначала пилил вслепую.

– Выходит, кисти не были просто отрублены, скажем, топором, – заметил Слипер.

– Нет. Все это делалось ножом. Он сделал это так, словно разделывал курицу. Сначала выгнул руку в поисках сустава, а потом перерезал ее. Чтобы не пришлось пилить кость.

Слипер поморщился.

– Не думаю, что сегодня на ужин я смогу есть курицу.

– А какой нож он использовал? – спросил Кроу.

– Может, разделочный, а может, и скальпель. Обрубки сильно изглоданы крысами, так что по краям ран нельзя определить тип ножа. Нам придется взять образцы мягких тканей, выпарить их и исследовать под микроскопом.

– Думаю, что и супа мне сегодня не захочется, – заявил Слипер.

Кроу метнул взгляд на пухлый живот коллеги.

– Может, тебе стоит почаще наведываться в морг? Сбросил бы немного жирку.

– Вместо того чтобы, как ты, париться в спортзале? – выпалил в ответ Слипер.

Маура посмотрела на него, удивившись внезапному выпаду. Оказывается, даже обычно невозмутимый Слипер не всегда выдерживал нападки своего напарника.

Кроу весело расхохотался, не замечая раздражения, которое он вызывал в окружающих.

– Послушай, когда будешь готов подкачаться – я имею в виду, выше талии, – можешь присоединиться ко мне.

– Есть еще снимки, на которые полезно взглянуть, – прервала перепалку Маура, деловито снимая пленки с проектора. Йошима передал ей очередную серию снимков, и она прикрепила их к экрану. Высветились голова и шея Крысиной леди. Прошлой ночью, вглядываясь в лицо трупа, Маура видела лишь мясо, изъеденное голодными грызунами. Но под разодранной плотью обозначились практически нетронутые лицевые кости, разве что не хватало самого кончика носовой кости, которая пострадала, когда убийца сдирал свой трофей.

– Не хватает передних зубов, – сказал Слипер. – Не думаете ли вы, что он и их прихватил?

– Нет. Похоже на атрофические изменения. Именно это меня и удивляет.

– Почему?

– Такие изменения обычно происходят в пожилом возрасте и вследствие плохого ухода за зубами. Но это вовсе не характерно для относительно молодой женщины.

– Откуда вы знаете, что она молодая, ведь у нее нет лица?

– Снимки позвоночника не показывают дегенеративных изменений, обычно проявляющихся с возрастом. У нее нет седых волос ни на голове, ни на лобке. И в глазах нет помутнения.

– Ну, и сколько ей лет, по-вашему?

– Я бы сказала, что ей не больше сорока. – Маура еще раз посмотрела на пленки. – Но эти снимки больше соответствуют женщине пожилого возраста. Я ни у кого еще не видела такой сильной костной резорбции, тем более у молодой женщины. Она бы не смогла носить зубные протезы, даже если бы у нее была возможность. Совершенно очевидно, что эта женщина не проходила даже примитивного стоматологического лечения.

– Выходит, у нас и рентгеновских снимков зубов не будет для сравнения.

– Сомневаюсь, что она в последние десятилетия хотя бы раз обращалась к зубному.

Слипер вздохнул.

– Отпечатков пальцев нет. Лица нет. Снимков зубов нет. Мы никогда не опознаем ее. А может, все дело именно в этом.

– Но опознание не поможет понять, зачем он отрезал ей ступни, – сказала Маура, не сводя глаз с черепа неизвестной, высвеченного на экране. – Думаю, он сделал это по каким-то другим причинам. Возможно, проявление власти. Ярости. Лишить женщину лица не просто получить сувенир. Это значит украсть ее сущность. Ее душу.

– Ну, здесь он перегнул, – сказал Кроу. – Кому нужна женщина без зубов и в болячках? Если он решил коллекционировать лица, то логичнее было бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее.

– Может, он начинающий коллекционер, – тихо произнес Слипер. – И это его первое убийство.

Маура повернулась к столу.

– Давайте начнем.

Когда Слипер и Кроу надели маски, она откинула простыню, и в нос ударил резкий запах разложения. Вчера ночью она провела анализ стекловидного тела, который подтвердил, что жертва была мертва в течение примерно тридцати шести часов до момента обнаружения. Трупное окоченение еще присутствовало, и конечностями не так легко было манипулировать. Несмотря на чертовский холод в морозильной камере, где пролежал труп, разложение уже началось. Бактерии приступили к своей работе, разрушая белковые соединения, надувая межклеточное пространство. Низкие температуры лишь замедлили процесс, но не остановили. Хотя Маура уже видела это изуродованное лицо, жуткое зрелище вновь повергло ее в шок. Как и многочисленные повреждения кожи, которые под ярким светом ламп выделялись темными наростами вперемежку с крысиными укусами. На фоне такого уродства рана от пули казалась пустяковой – просто маленькое входное отверстие в левой части грудной клетки. У разрывной пули меньше вероятность рикошета, но зато она обеспечивает максимальное поражение внутренних органов. Патрон "глейзер" входит в тело как одна пуля, а затем разрывается, выпуская свинцовые дробинки. Так что эта мелкая рана не давала представления о том, что творится в грудине.

– Так что это за болячки у нее на коже? – поинтересовался Кроу.

Маура сосредоточилась на участках кожи, не поврежденных зубами грызунов. Пурпурные наросты были разбросаны по всему туловищу и конечностям, и некоторые из них уже были с подсохшей корочкой.

– Я не знаю, что это, – сказала она. – Но по всем признакам какое-то соматическое заболевание. Возможно, это реакция на наркотик. А может, и рак. – Маура сделала паузу. – Не исключено, что это инфекционная болезнь.