Символика креста - Генон Рене - Страница 12

Мы только что видели, что древо, принимающее форму тернера (как «сефиротическое древо»), может совмещать в себе в определенной мере свойства «Древа жизни» и «Древа познания», как если бы они были слиты воедино, поскольку тернер поддавался бы здесь разложению на единство и дуальность, суммой которых он является.[140] Одно и то же значение может быть выражено не только единственным древом, но и совокупностью трех дерев, сросшихся своими корнями, причем среднее будет «Древом жизни», а два других соответствуют дуальности «Древа познания». Нечто сопоставимое можно найти в изображении креста Христова между крестами доброго и злого разбойников; последние расположены, соответственно, справа и слева от распятого Христа, подобно тому как избранные и осужденные будут находиться справа и слева от торжествующего Христа на «Страшном Суде»; и, олицетворяя явным образом добро и зло, они в то же время соответствуют также, в отношении к Христу, «Милосердию» и «Строгости» — характерным атрибутам двух боковых колонн «сефиротического древа». Крест Христов всегда занимает центральное место, которое и принадлежит, собственно, «Древу жизни»; а когда он помещен между Солнцем и Луной — как мы это видим на большинстве старинных изображений, — то воистину символизирует собой «Мировую ось».[141]

В китайской символике известно древо, концы которого соединяются попарно, изображая синтез противоположностей или разрешение дуальности в единстве; таким образом получается единое древо, ветви которого разделяются и вновь соединяются своими концами.[142] Это процесс универсального проявления: все исходит из единства и возвращается к единству; в интервале возникает дуальность — разделение или дифференциация, — результатом чего оказывается фаза проявленного существования; идеи единства и дуальности, стало быть, здесь соединены, как и в других изображениях, о которых мы только что говорили.[143] Существуют также изображения двух различных деревьев, соединенных одной ветвью (так называемое «связанное древо»); в этом случае малая ветвь выходит из общей ветви, и тогда это ясно указывает, что речь идет о двух взаимодополняющих принципах и о результате их союза. Таким результатом может быть также универсальное проявление, итог союза «Неба» и «Земли», равнозначных Пуруше и Пракрити дальневосточной традиции или же взаимодействию Ян и Инь, мужского и женского элементов, из которых происходят и к которым причастны все существа и чей союз в совершенном равновесии составляет (или восстанавливает) первоначального «Андрогина», о котором говорилось выше.[144]

Теперь вернемся к изображению «земного Рая»: из его центра, т. е. от самого подножия «Древа жизни», вытекают четыре реки в направлении четырех сторон света, которые таким образом чертят горизонтальный крест на самой поверхности земного мира — т. е. в плоскости, соответствующей уровню человеческого состояния. Эти четыре потока, которые можно отнести к кватернеру элементов,[145] истекают из одного источника, соответствующего первоначальному эфиру,[146] и разделяются на четыре части, которые можно соотнести с четырьмя стадиями циклического развития[147] и с круговой оградой «земного Рая», представляющей собой не что иное, как горизонтальный срез вселенской сферической формы, о которой шла речь выше.[148]

«Древо жизни» находится в центре «небесного Иерусалима», что легко объясняется, когда известны отношения последнего с «земным Раем»:[149] речь идет о реинтеграции всех вещей в «первоначальное состояние», в силу соответствия конца цикла его началу, что мы еще объясним впоследствии. Примечательно, что это древо, согласно апокалиптической символике, приносит тогда двенадцать плодов.[150] Их, как мы говорили в другом месте, можно сопоставить с двенадцатью Адитьями индуистской традиции, поскольку последние, представляя собой двенадцать форм солнца, должны появиться все одновременно в конце цикла и возвратиться в сущностное единство их общей природы, будучи проявлением единой и неделимой сущности — Адити, соответствующей единой сущности самого «Древа жизни», тогда как Дити соответствует дуальной сущности «Древа познания добра и зла».[151] Впрочем, в различных традициях образ солнца часто связан с образом «Мирового древа», как если бы солнце было его плодом; оно покидает свое древо в начале цикла и возвращается к нему на покой в конце.[152]

В китайских идеограммах начертание, обозначающее закат солнца, представляет его отдыхающим на древе в конце дня (что аналогично концу цикла); тьма представлена иероглифом, изображающим солнце, упавшее к подножию древа.

В Индии находим тройное древо, несущее три солнца, — образ Тримурти, подобного древу, плодами которого являются двенадцать солнц, репрезентирующих, как мы только что сказали, двенадцать Адитьев.

В Китае также находим древо с двенадцатью солнцами, что связано с двенадцатью знаками Зодиака или двенадцатью месяцами года, — подобно Адитьям, — а иногда с десятью, числом циклического совершенства, как в пифагорейском учении.[153]

В более общем плане различные солнца соответствуют различным фазам цикла;[154] они выходят из единства в начале и возвращаются туда в конце, который совпадает с началом другого цикла, в силу преемственной связи всех способов существования универсальной Экзистенции.

Глава X. СВАСТИКА

Одной из самых примечательных форм того, что мы назвали горизонтальным крестом, — т. е. крестом, начертанным в плоскости, обозначающей определенное состояние существования, — является фигура свастики, по-видимому, непосредственно связанная с изначальной Традицией; ее встречают в самых различных и наиболее далеких друг от друга странах, притом с самых отдаленных эпох; отнюдь не являясь исключительно восточным символом, как иногда полагают, она принадлежит к ряду тех символов, которые были повсеместно распространены от Дальнего Востока до крайнего Запада, так как символ этот встречается даже у некоторых туземных народов Америки.[155]

Правда, в нынешнюю эпоху свастика сохраняется прежде всего в Индии и в Центральной и Восточной Азии; пожалуй, лишь в этих регионах еще понимают, что она означает; однако же и в самой Европе она не полностью исчезла.[156]

В древности мы встречаем этот знак, в частности, у кельтов и в доэллинской Греции.[157] На Западе он также был в старину одним из символов Христа и в этом качестве использовался до конца Средних веков.[158]

Мы сказали ранее, что свастика является по преимуществу «знаком полюса»;[159] если мы сравним ее со знаком креста, вписанного в окружность, то сразу уясним, что это, по сути, два символа, в известном отношении равнозначные; но обращение вокруг неподвижного центра в свастике выражено не линией окружности, а лишь намечено линиями, добавленными к оконечностям ветвей креста и образующими с ними прямые углы; эти линии являются по отношению к окружности тангенсами, которые отмечают направление движения в соответствующих точках. Поскольку окружность обозначает проявленный мир, тот факт, что она здесь, так сказать, подразумевается, четко указывает, что свастика является не знаком мира, но именно знаком действия Первопринципа по отношению к миру.