Сестра мертвых (ЛП) - Хенди Барб - Страница 29

Каким-то образом все, что произошло много лет назад в этой комнате, было связано с рождением Магьер.

Вампир, Сын Ночи, породил ее для того, чтоб она стала убийцей и палачом ему подобных. Вот и все, что они знали до сих пор, но теперь оказалось, что ради достижения своей цели этот вампир устроил кровавое жертвоприношение. Бронзовый чан явно предназначался для колдовских ритуалов, а количество жертв изумляло и озадачивало Винн. Неужели это и впрямь было необходимо для того, чтобы вампир мог зачать ребенка?

– Если ты уже закончила, пойдем, – сказал Лисил. Он расхаживал за спиной у Винн, косясь на Каделла, который с раздраженным и нетерпеливым видом топтался у входа в комнату. – Не хотелось бы мне надолго оставлять Магьер одну.

Винн не успела обследовать еще двоих необычных мертвецов. Ее натура ученого и стремление собрать воедино все части головоломки оказались сильнее, чем страх перед ее разгадкой.

– Погоди чуть-чуть, – отозвалась она. – Мне нужно…

– Разве этого недостаточно? – резко спросил Ян.

Вся его галантность, весь интерес, который он проявлял к Винн, исчезли бесследно. Оглянувшись, Винн увидела, что он угрюмо разглядывает покрытый патиной чан и свернутые в трубочку листы бумаги с зарисовками, которые она прижимала к груди.

– Да, я тоже считаю, что этого с вас хватит, – вставил Каделл. – Неудивительно, что этот замок так долго был бесхозным, если в его погребах таятся такие ужасы. Я должен сообщить об этой находке Энтам.

– Ну и дурак! – отозвался Лисил. – Неужели ты полагаешь, что после того, как ты расскажешь им обо всем этом, – он обвел широким жестом комнату, – ты останешься попечителем замка?

– А как я могу смолчать? – огрызнулся Каделл. – Вам охота было узнать правду, вот и вытащили на свет эту жуть. А я теперь понятия не имею, как от нее избавиться!

Винн поежилась при этих словах. Она тоже виновата в том, что зупан оказался в таком неприятном положении.

– Он прав, отец, – вмешался Ян. – Князь Родек пришлет своих вассалов, а может, и войска – и тебе уже никогда больше не вернуть прежней должности. А ведь, оставаясь наместником удела, ты делаешь для местных жителей больше добра, чем какой-нибудь высокородный прихвостень Энтов. Нет уж, мы не расскажем об этой находке никому, даже собственному клану!

– И как же все это скрыть, по-твоему? – осведомился Каделл, обращая свой гнев уже на сына. – Да ты только оглянись вокруг!

Ян так и сделал, напоследок мельком глянув на Винн.

– Я об этом позабочусь, отец, и сам соберу все кости. Мать пошлет весточку своей родне. Они отвезут меня в горы, и там я захороню эти останки – в таком месте, где их больше никто не потревожит.

Эти слова явно приободрили Каделла.

– Ладно, будь по-твоему, – сказал он и повернулся к Лисилу. – А теперь убирайтесь наконец и оставьте нас в покое.

– Скоро уйдем… потерпите еще немного, – ответил полуэльф, лишь усилием воли сохранив хладнокровие, и, насупившись, бросил Винн: – Заканчивай поскорее.

Девушка вернулась к останкам крылатого существа, которые лежали в огромной, некогда затянутой холстом клетке. Что бы сделал домин Тилсвит, если бы обнаружил эти тела… эти жертвы кровавого ритуала? Отправив ее в это путешествие, он тем самым одарил ее своим глубочайшим доверием. Винн решила действовать так, как в ее представлении действовал бы сам наставник. В строении скелета этого мертвого летуна ей чудилось что-то неуловимо знакомое. И она, опустившись на колени спиной к своим спутникам, сделала то, чего сама устыдилась.

Украдкой отломила у скелета один палец и поспешно спрятала его в своей ладони.

Руки она держала перед собой, так что никто и не мог заметить, что она натворила. Она помешкала, стараясь запомнить все, что можно будет позднее занести в свои записи, затем перешла к четвертому и пятому мертвецам.

Они лежали совсем рядом, один – перед открытым железным ящиком, который доходил ей примерно до бедра, другой – у огромного глиняного сосуда, который привязали к деревянной решетке, видимо, для того, чтобы удобнее было его передвигать. Сосуд был высотой с саму Винн, и в боку его зиял большой пролом.

На стенках железного ящика изнутри виднелись глубокие царапины и вмятины, хорошо различимые даже под слоем грязи и тонким налетом ржавчины. Скелет существа, содержавшегося в этом ящике, выглядел куда более странно и непривычно, чем останки крылатой летуньи. Вместо зубов у него были роговые пластины, а верхние фаланги пальцев на руках и ногах завершались кривыми, необыкновенно острыми по виду когтями. Именно этими когтями, судя по всему, узник железного ящика пытался процарапать себе путь наружу.

Все его кости и иссохшая за долгие годы плоть были покрыты потеками темно-красной грязи, настолько густо, что в желтом свете фонарей они казались угольно-черными. При виде этого зрелища в сознании Винн опять шевельнулось смутное воспоминание… но вот о чем, о ком? Стараясь держаться спиной к остальным, она притворилась, что детально осматривает останки, а сама втихомолку прихватила когтистый палец ноги и скрыла свою добычу в ладони, где уже прятался палец крылатой летуньи.

Пятый труп находился так близко от четвертого, что Винн даже не пришлось вставать и подходить к нему. Хотя и сложенное плотнее, стройностью это существо напоминало эльфа, и его плечи, позвоночник и увенчанный гребнем затылок были усажены рядами причудливых роговых шипов. Кости его нисколько не пожелтели от времени – так и остались безупречно белыми, во рту вместо зубов тоже были роговые пластины, но не сплошные, а разделенные равными промежутками.

Винн украдкой протянула руку, отломила с голени шип поменьше и со всеми предосторожностями присоединила его к своей коллекции.

Затем взгляд ее вернулся к шипам, которыми был усажен позвоночник, – между лопаток они были довольно длинные, но, спускаясь к пояснице, становились постепенно короче.

Как плавник у рыбы.

Винн неловко выпрямилась, пошатнулась, и ее затрясло.

– А теперь, зупан, мы уйдем, и вы… – начал Лисил, но тут он глянул на Винн, и глаза его широко раскрылись. – Мы закончили. Все кончено. Не надо плакать.

Ян шагнул было к Винн, и неприязненное недоверие, с которым он все это время посматривал на нее, сменилось искренним беспокойством.

Винн отпрянула от него, вдруг осознав, что боится подпускать к себе близко кого бы то ни было. Она даже не подозревала до сих пор, что плачет, знала только, что никак не может унять дрожь, что все ее спутанные мысли можно выразить одним-единственным словом.

– Уйришг! – прошептала она дрожащим от слез голосом.

Взгляд ее помимо воли переходил с одного мертвеца на другого – эльф, гном, создание воздуха, создание воды и… огня?

– Да уведи же ты ее отсюда, болван! – рявкнул Каделл. – Эта комната ее с ума свела, и как бы со всеми нами не случилось то же самое!

Лисил крепко взял Винн за плечо и повел к выходу. Она не сопротивлялась, шла, мысленно твердя одно и то же – заученный в ранней юности урок, составные части творения:

«Стихии мира суть дух, земля, вода, воздух и огонь…

Состояния их суть сущность, твердь, жидкость, газ и энергия…

Проявления их суть дерево, гора, ветер, волна и пламя…»

А здесь, в комнате, были лесной эльф, горный гном…

Винн не знала, как называются три других существа. Их имена были забыты настолько давно, еще до Забвенных, что теперь эти создания были известны только как часть мифа об «Уйришг», как называли их эльфы. Хранители Знания приблизительно переводили это как «Порожденные стихиями» или «Дети стихий», хотя на самом деле слово было такое древнее, что его точного значения давно уже никто не знал.

В старинных, бережно восстановленных текстах содержались намеки на легенду, которая была в ходу на родине Винн, – о том, что люди и есть самая древняя из разумных рас. В изначальные времена они смешались со стихийными духами, и их отпрыски дали начало пяти новым расам. Эта легенда представляла собой попытку объяснить их происхождение, и вполне возможно, что в ней таилась толика правды, хотя эльфы заморского континента считали ее не более чем забавной сказкой.