Вечный поход - Вольнов Сергей - Страница 79

ЭТИ не махали крыльями.

Крылья их были неподвижны.

Даже летая на немыслимой скорости, драконы без единого взмаха блестящих крыльев выписывали в вышине захватывающие дух петли и линии. И эта неподвижность пугала ещё больше…

До Хасанбека сквозь рёв, несущийся с неба, долетел громкий разговор двух воинов из пришлого пополнения. Говорили они вроде не по-монгольски, но темник смысл их слов понимал, невесть отчего, и уже перестал удивляться этому. Здесь – воины разных армий почему-то вполне понимали друг друга, иноземные речи звучали осмысленно, хотя объяснить эти чудеса не сумел бы никто.

– Немцы! Гля, Ваня, германские еропланы!

– А ты не ошибаешься, Семён? У германца еропланы на этажерки похожие… И скорость намного тише. А эти сущие…

– Ага! Ты ещё как эти нехристи заори – дра-ко-ны!..

– Заорёшь тута – ни пулемёта, ни <…>.

– Да и кто ж окромя немцев крестами обвешаться может?

– А ну как – Небесное воинство…

– Типун тебе на… чтоб девки оглядывались!

– Ты того… язык-то не распускай… желает он…

Хасанбек, насилу оторвав взгляд от неба, повернул голову. Два светлолицых, светловолосых всадника, не обращая внимания на темника, увлечённо спорили, тыча пальцами в небо.

– Гля! Наши! На-ши-и!

– Где? Какие ваши?!

– Эх ты, ла-апоть! Не ваши, а наши! Смотри – красные звёзды…

– Да откуда у наших такие машины? Откуда?!

Темник, позабыв о собственной безопасности, не отрываясь смотрел в небо и не мог ничего понять.

Драконы дрались между собой!

От драконов исходил непрерывный рёв, падающий вниз и стелящийся по верхушкам деревьев. Этот рёв перемежали громкое стрекотанье и свист, которые то усиливались, то уносились куда-то в заоблачную высь, и тогда казалось, что драконы взмывают беззвучно в самое сердце небес. И тут же, словно изгнанные из этого святилища, падали камнем, на глазах увеличиваясь в размерах.

Хасанбек наконец-то увидел драконов воочию!

Запрокинув голову, он смотрел как завороженный на этот гигантский хоровод, покрепче стиснув ногами вздрагивающего коня.

Вокруг предводителя тумена уже никого не осталось – тысяча, наполовину спешившись, пережидала налёт драконьей стаи в спасительной зелени леса. Только пришлые иноверцы, принятые в войско два дня назад, продолжали спорить, называя драконов странными словами: «машины», «еропланы» и ещё как-то, настолько мудрёно, что нормальному человеку вряд ли возможно повторить.

– Семён, а они того… с пулеметов-то по нам не жахнут?

– Вообще-то, это ж наши…

– Какой ты им на хрен наш… посмотри на себя – из доспехов одна башка торчит! Кто там разбираться будет, что это Сёма, тёзка командарма. Ты сейчас на будённовца похож не боле, чем на Илью Муромца…

– И то верно… И ты хорош – пальцы сами к гашетке потянутся.

– А ежели германец нас разглядит!

– Боже збавь…

Оба воина, опомнившись, запоздало принялись настёгивать коней, правя к лесу. Один из них крикнул Хасанбеку:

– Командир, уходи! Сейчас им не до нас! А когда меж собой разберутся, то на земле мало места будет… пулемёты – это не шутка! Вам супротив пулемётов никак не можно… выкосят начисто! А то могут и бонбой ахнуть…

Хасанбек презрительно посмотрел им вслед, не давая себе труда разбираться в этой мешанине малознакомых слов.

Меж тем стайка серебристых драконов, державшаяся кучно, извернулась так, что высверкнула, словно поворачивающийся косяк рыбёшек, и на время исчезла, заходя со стороны пробивающихся сквозь облака лучей солнца. Тёмные драконы с перекрестными знаками, потеряв серебристых из виду, разделились на две группы. Одна ушла в облака над лесом, а другая снизилась, совершая полукруг над плоскогорьем. Их скорость поражала воображение. Вот они уже неслись прямо на Хасанбека…

И тут темник, наконец-то, дал волю напряжённо гарцевавшему коню, который с места рванул в карьер. Но было уже поздно. Шум сзади быстро нарастал.

А до леса ещё оставалось около сотни шагов.

Долгих сто шагов.

Оглянувшись, Хасанбек увидел, как один из драконов, резко снизившись и как-то перекосившись, задрал вверх хвост и, нацеливаясь опущенным клювом, попытался настичь его с усиливающимся торжествующим рёвом…

Нойон, пригнувшись к гриве, нахлёстывал верного коня, и без того распластавшегося в галопе. Стена леса росла на глазах. Лес, казалось, сам бежал навстречу темнику. Но что такое бег – шалости для драконов.

Запахло смертью.

Полсотни шагов и рёв чудовища за спиной.

Несколько огромных теней скользнули по траве. На большой скорости обогнали нойона. И тут же отставшая от них тень накрыла всадника, словно дракон, играясь, коснулся его тёмной лапой и тут же отпустил. Хасанбек только успел в последний раз обернуться, кося взглядом назад и вверх.

Двадцать шагов!

Он ещё успел увидеть, как наплывающий сверху дракон изрыгнул короткое пламя, из которого мгновенно к нему потянулись дымящиеся нити. Среди невыносимого рёва раздался резкий мерный звук, словно в небесах кто-то внезапно часто-часто застучал мечом по железному щиту.

Впереди, в уже таком близком лесу, от этого убийственного дыхания чудовища срезало несколько крупных веток и перебило пару стволов орешника. Где-то там же дико заверещали укрывающиеся воины.

И тут стена леса прыгнула навстречу запаздывающему нойону. Вздыбилась. Конь, резко дёрнувшись, судорожно, на полном скаку стал валиться в сторону на подломившихся непослушных и уже даже ненужных ногах. Резкий удар в правое плечо, выбивающий из седла. Полёт в никуда.

И рёв…

Мир летел кувырком. Всё размазалось в мелькающие разноцветные полосы. Как цветная вспышка, которую резко сменила серая пелена и тут же угасла, даруя спасительную темноту.

Свет померк.

И в мире воцарилась полная тишина.

…Однако тишина царствовала недолго. Откуда-то издалека и постепенно начали просачиваться голоса. Сперва просто как гул. Потом в этом шуме стали проскальзывать слова. Хасанбека куда-то несли. Потом положили.

Во тьму понемногу проникал свет. В этом тусклом свечении проявились тени, разговаривающие знакомыми голосами. Одна из теней голосом Мурада сказала:

– Хвала Вечному Синему Небу, он жив. Просто зашибся, когда падал с коня…

И кто-то с незнакомым голосом добавил:

– Лучшего коня Хасанбеку… взамен убитого.

В мир постепенно стали приходить краски. Темник обвел затуманенным взором окружавших его нукеров, вслушиваясь в сдержанный говор.

– От этих чудовищ лучше подальше…

– Надо глубже в лес уходить!

– Эх, командир-командир, я ж кричал, уходи к едрени-фени. Германец – он хуже гангрены…

– В третьей сотне двоих нукеров убило… Доспехи насквозь пробиты.

– Мурад, смотри – дракон горит!

Спустя некоторое время мутная пелена опять наплыла на Хасанбека, укутала с головой. Голоса отступили, угасли… Вместо всего этого бедлама пришло успокоение. Пелена стала светлеть и поднимать его над землёй. Не иначе, как облако! Он всё выше возносился к небу, лежа, как на белоснежной пушистой кошме, на этом огромном облаке. И оно вот-вот должно было смешаться с себе подобными, образуя гигантское белое поле, по которому никто не ходит. А если даже и ходит, то не оставляет следов…

Потом он стал невесомым, бесформенным и неожиданно увидел себя со стороны. Сверху. Увидел бездыханное тело бывалого воина в дорогих надёжных доспехах. Сомкнутые пересохшие губы. Волевые складки морщин по всему лицу. Всклокоченные и взмокшие в испарине волосы. Солёная капелька, медленно ползущая по виску. На правом плече две пластины-чешуйки доспеха прогнуты от удара мечом…

Всё выше! Фигурка нойона уменьшилась вдвое. Потом втрое. Потом…

Полёт! Несравнимый ни с чем. Даже с бешеной скачкой на коне по весенней цветущей степи…

Перед его глазами мелькали разноцветные картинки, лица, сражающиеся фигуры и неподвижно застывшие каменные истуканы на площадях незнакомых громадных городов…

Потом обилие образов схлынуло. Остался только одинокий воин. Странный, невиданный доселе воин, облачённый в зелёную пятнистую одежду. Должно быть, она заменяла доспехи, а может, служила для иных целей. В руках его было что-то непонятное, скорее всего оружие. Ещё более непонятным было то, что он не пускал его в ход. Должно быть, чего-то опасался… Его окружали настоящие демоны – похожие на людей, только сплошь покрытые шерстяным покровом. От их свирепых лиц исходила дремучая злоба. Да и движения их больше напоминали звериные.