Полуночный Ангел - Берд Джулия - Страница 33

– Леди Лич требовалась моральная поддержка, чтобы явиться на прием к врачу той клиники. – Тодд с благодарностью принял из рук Пирпонта чашку с чаем. – И в результате того визита моя жена наотрез отказалась носить корсеты. Врач объяснила ей, что, возможно, именно из-за них она не может забеременеть.

– Ну вы только подумайте! – пробормотал Пирпонт и, озадаченный, покинул комнату.

– Ты совершенно смутил Пирпонта. Он же такой чувствительный! – сказал Хью и тыльной стороной ладони вытер выступившую на верхней губе испарину. Взгляд его был устремлен на маленький пузырек, который он сжимал в другой руке. – Знаешь, без Пирпонта я просто пропаду. И у меня совершенно нет ни времени, ни желания обучать всем премудростям его профессии какого-нибудь сопливого мальчишку.

– Ты собираешься употребить содержимое этой бутылочки или будешь только любоваться ею?

– Ах, эта чертова зависимость! Да, Тодди, и с ней плохо, и без нее мне нет жизни. Я точно маятник: в какую сторону ни отклонюсь, все больно. Только когда оказываешься где-то посередине, ты можешь быть человеком. Слишком много наркотика – и я впадаю в ступор. Слишком мало – и мое тело скручивает страшная боль. Но когда-нибудь я проявлю силу воли и брошу это.

– Когда?

– Когда у меня будет на то время. А сейчас я слишком занят расследованием.

– Кстати, о расследовании, – сказал Тодд. – Сегодня утром я встречался с комиссаром. Городская полиция провела большую работу среди бандитов, сводней и извращенцев. Никто из этого отребья ни о какой мисс Парнхем и слыхом не слыхивал. Тот, кто похитил ее, относится совсем к другому кругу. Это означает, что тебе следует надеяться на добрые старые детективные методы. Что до заметки в лондонской «Таймс», то полицейским не удалось узнать, кто дал это объявление со странным текстом про деревья. Так что если сам не разгадаешь таинственного кода, никто в Полиции тебе в этом не поможет.

– Я уже над этим работаю, – устало вздохнул Хью. – Как ни странно, все ниточки ведут к одному человеку – сэру Тревору Добсону, нашему соседу по Уиндхейвену.

– Боже правый!

Хью изложил другу полученные им из разных источников сведения, которые подтолкнули его к такому выводу.

– Мне потребуются еще доказательства, чтобы уже с полным основанием натравить на него полицию.

– Да, но даже если его арестуют, это еще не означает, что он признается в похищении мисс Парнхем и расскажет, где он ее прячет.

– Молюсь Богу, чтобы бедная Софи была еще жива. – Хью наконец поставил на стол пузырек с настойкой опия, словно избавляясь от гипнотического влияния, которое тот оказывал на него. Его била дрожь. Тело скручивали судороги. Он прижал ладони к вискам, а затем вытер ладонью выступившую на лбу испарину. – Похоже, я теряю хватку. Возможно, принимаю нынешнее дело слишком уж близко к сердцу. Или просто старею.

– Это в тридцать-то лет? Господи, что ты несешь! Хочу надеяться, что это не так. – Лицо Тодда выражало искреннюю озабоченность.

– Но моя голова варит уже не так хорошо, как десять лет назад.

Тодд пристально глядел на пузырек, который Хью снова взял в руки.

Хью развязал узел своего шейного платка, словно тот душил его, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и опустился в кресло, вытянув длинные ноги.

– Я хочу поехать к ней, Лич. Просто чтобы выразить соболезнования.

– Ты говоришь про леди Боумонт? Да ты что! Являться к ней до похорон верх неблагоразумия.

– И все-таки я должен поехать. – Он хотел знать все, что с ней произошло за эти годы. Хотел знать, как сильно она страдала. Он хотел жениться на ней, в конце концов! Он бы сделал ей предложение гораздо раньше, если бы только она не исчезла.

Хью застонал от боли. Ему нужен был опиум.

Он вдруг вспомнил, что Добсон посоветовал ему расспросить своего отца. Что бы это значило? Возможно, старый граф обладал нужной ему информацией.

– Пирпонт! Пирпонт! – позвал Хью. Пожилой слуга немедленно явился на зов хозяина.

– Что вам угодно, сэр?

– Свяжись с моим отцом. И сообщи ему, что я хочу с ним увидеться.

– С лордом Боксли? – в изумлении переспросил Пирпонт.

– Да. И скажи, что это очень срочно.

– Хорошо, сэр.

Приняв решение, Хью почувствовал, что понемногу приходит в себя. Он встал и застегнул рубашку, но тут боль с новой силой забилась в висках, а ноги внезапно отказались держать его. Хью снова рухнул в кресло.

– Милорд! – Пирпонт поспешил к нему. – Вам просто необходимо сейчас поспать!

– Ничего… – Хью сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и не без труда принял сидячее положение.

Опиум, опиум, опиум. В виски ударял отчетливый ритм.

Трудно было думать о чем-то другом. Однако Хью старался не поддаваться своей слабости. Ему надо было хорошенько поразмыслить. Эту чертову загадку следовало непременно решить. Лидия, Лидия, Лидия.

Все эти годы ее любовь была необходима ему. Оттого что Лидии не было рядом, он то падал в бездну, то взлетал до нечеловеческих высот. Он тренировал свой мозг, а сердце его пристыжено молчало. Его способность чувствовать практически атрофировалась за ненадобностью, а вот его способность мыслить была на высоте. Он жаждал посвятить себя науке, надеясь привнести тем самым смысл в свою жизнь – жизнь, которую он умудрился разрушить собственными руками. И все же единственное, чего он хотел на самом деле, – это обрести настоящую любовь.

– Мне кажется, вам сейчас требуется помощь, – сказал Пирпонт.

Он подошел к буфету и начал сам готовить лекарство для Хью. Когда становилось очевидно, что без настойки опия ему не обойтись, его верный помощник – хотя и с недовольной миной – смешивал ему питье.

– Нет, не надо, – сказал Хью дворецкому и неуверенно поднялся на ноги. – Послушай, Лич, мне кое-что пришло сейчас в голову. Там, на полке, стоит книга. Я давно не открывал ее, но, кажется, это именно то, что мне нужно.

– Выпейте, сэр. – Пирпонт протянул стакан своему хозяину.

Хью смотрел на настойку с ненавистью и со страстным желанием одновременно. Шесть больших глотков – и он осушил стакан. Почти сразу же Хью почувствовал, как боль отступает.

– Лич, будь другом, достань мне с верхней полки книгу.

– Какая именно книга тебе нужна?

– Кажется, она стоит где-то в самой глубине. Большая, переплет темно-вишневый с золотым тиснением.

Хью прикрыл глаза. Веки были точно налиты свинцом. Но позволить себе сейчас уснуть он не мог. Ему вдруг показалось, что ключ к разгадке похищения Софи Парнхем можно отыскать в этой самой книге. И почему он не вспомнил о ней раньше? Хью заставил себя открыть глаза – веки неумолимо смыкались – и затуманенным взором наблюдал, как Тодд тянется за книгой. Когда тяжелый фолиант оказался наконец в его руках, Тодд сдунул с обреза толстый слой пыли, и та густым облачком взметнулась в воздух. Протянув книгу Хью, он сказал:

– Да, я вижу, что эту книженцию читали очень давно.

«Целых пять лет назад», – мысленно ответил другу Хью.

Он скользнул взглядом по переплету и удовлетворенно вздохнул. Да, это то, что ему было нужно. Выдержки именно из этого труда зачитывала ему когда-то Лидия. «Языческие традиции, бытующие в британской провинции» некоего Тербера Р. Френсиса.

Лидия сидела в большом бальном зале на стуле с высокой прямой спинкой в нескольких шагах от гроба мужа. Она была вся в черном – с головы до пят. Лидия знала, что ей следует сейчас быть сильной, но чувствовала она себя настолько изможденной, что могла лишь тупо следовать всему, что полагалось проделывать вдове. Все пять лет она знала, что ее муж смертельно болен, и все же оказалась не готова к тому, что он покинул ее. Что ей делать? Куда идти? Кто она теперь? Какая судьба ей отныне уготована? Что вообще станется с ее жизнью, С ее сердцем? Рядом с Бо ее жизнь была осмысленной. Только ради него Лидия и жила. И еще ради того, чтобы помочь несчастным, попавшим в трудную ситуацию, не скатиться в пропасть, в какой побывала она сама.