Проект "Святогор" или Путь Черного Сталкера (СИ) - Мясников Юрий - Страница 6

— Первый пошел! — я схватил за плечи первого и сообщил ему землестремительное ускорение коленом, отправив грешного в мир ночи. Широкомордый взвизгнул и закувыркался по насыпи. С интервалом в полминуты его примеру последовали и остальные бандиты. Когда с ними было покончено, я выждал ровно пять минут и повыкидывал из вагона все оружие, предварительно сотря "пальчики" с тех, которых касались мы с Денисом. Через полчаса последняя перед таможней стоянка в пять минут, этим парням нас не догнать. А рацию их я кокнул.

Ну, что ж. Я раскланялся и, под аплодисменты толпы, вернулся в свой вагон. Толян истрактовал мое отсутствие по-своему:

— Иш как тебя прихватило. Я вот тоже однажды купил в поезде дыню, да она оказалась, как на грех, залежавшейся. Я тогда два рулона бумаги за сутки истратил. Проводница орала, аж уши закладывало! — и Толян опять принялся за свои копчености.

Мне лень было его разубеждать, и поэтому я просто улегся на койку.

— Слышь, — опять заговорил мой словоохотливый попутчик, — тут сейчас, говорят, натуральный шмон начнется. Ты бы это, ну, типа, спрятал тоже все ценное, а?

— Знаешь, что-то мне подсказывает, что шмона сегодня не будет. Может, у них выходной. Может, вообще, отпуск на курорте "Комариный рай" под открытым небом.

Толян насупился.

— Не болтай ерундой. Я лучше знаю, чай ведь постоянно езжу. Не хочешь, не прячь, себе дороже будет. А я не дурак.

Я полностью игнорировал его ворчание, и даже немного уснул. Проснулся я в тот самый момент, когда поезд уже начинал тормозить около станции "Ильтын". Было очень забавно наблюдать за физиономией Толяна, выражающей безмерное удивление и радость.

— Нет, в натуре… мне же один человечек из головного вагона шепнул, что они уже заявились! Они ж ваще никогда не бросали поезд, пока весь не обчистят. Я, блин, в непонятках…

Оставив купе на попечение счастливого Толяна, я вышел в коридор, к раскрытому окну, выходящему на платформу. Как всегда, вне зависимости от времени суток, всяческие бабульки и подростки торговали здесь мороженым, пивом, минералкой и чебуреками из отставших пассажиров. (Если вы не поняли, это я так шучу. Привыкайте уж, вам мои воспоминания еще читать и читать).

Внимание мое привлек черный автофургон, припертый почти вплотную к продуктовому ларьку. Рядом с фургоном стоял и курил мрачный тип, все время поглядывающий то на часы, то на поезд. Очевидно, это был бригадир, готовый забрать доблестных "наркоборцев" с добычей и увезти на шалман. Не дождется он их, по крайней мере, еще часа три…

Следующие двое суток прошли тихо и мирно. Я любовался проплывающими за окном пейзажами, изредка навещал Дениса, и прятался от желающих пожать мне руку — не хотелось светиться. я желал сппокойно добраться до пункта назначения.

Мечтам моим не суждено было сбыться.

До Чернореченска оставалась всего пара часов, когда я сложил все вещи в сумку и сдал белье, объяснив дотошному Толяну, что не хочу мучаться с вещами в последний момент. Толян похвалил меня за предусмотрительность и вгрызся зубами в балык. А я присел на свою койку, прислонившись головой к стене и ловил последние минуты дорожного настроения.

Колеса стучат так мерно… тук, тут, потом пять секунд тишины, потом опять — тук, тук. Вагон, повинуясь прихотям ландшафта, плавно взлетает то выше, то ниже. Колеса стучат так мерно…

… я находился словно бы в огромной стеклянной банке с закупоренным горлышком. Стенки банки были мутные и грязные, и сквозь них нельзя было ничего толком разглядеть. Только какие-то странные пузатые фигуры, похожие на космонавтов, вели вокруг банки хоровод, побивая в деревянный там-там. Тело, управляемое не мной, а барабанной дробью, раскинуло руки и зашлось в диком танце. Я мог сам лишь вращать глазными яблоками и, проделав это, заметил вокруг множество таких банок, разбросанных во всех трех измерениях. Мне это не нравится! Не нравится!!!

Крик словно оборвал ниточки невидимого кукольника. Я ощутил, что тело снова подчиняется мне. Я начал раскачивать банку, пока та не упала набок. Крышка сорвалась и унеслась в неизвестном направлении. Я высунул голову наружу, но тут сразу вокруг меня сгрудились эти космонавты и начали заталкивать меня обратно. Я сопротивлялся, но их было много. Чьи-то руки заботливо вернули крышку на место. Раздался лязг металла об металл… и банка превратилась в купе.

Но что это было за купе! Я сидел на широченной койке, слева и справа уходящей в бесконечность. Вторая койка было отделена огромным каньоном, на дне которого покоились маленькие, меньше песчинки, шлепанцы Толяна. Я встал, отчего невообразимо далекая светящаяся точка на потолке с бешеной скоростью понеслась вниз, становясь все больше и больше. Когда я встал, лампа сияла над головой до границы горизонта. Справа должна быть дверь. Я сделал шаг к двери, отчего та понеслась на меня, как реактивный самолет, увеличиваясь до тех пор, пока не предстала стоэтажным небоскребом. Я потянул руку к запору и похолодел от ужаса. Моя рука стала огромным длинным щупальцем с уродливыми присосками на конце. Я невольно дотронулся другой рукой (такой же ужасной) до своей ладони и почувствовал облегчение. На ощупь рука ничем не отличалась от обычной. Галлюцинации! Словно меня накачали каким-нибудь сильнодействующим препаратом. Но кто? И что мне делать?

Ясно было, что очнулся я в тот момент, когда вокруг меня появилось купе. С того момента я взирал на мир как бы сквозь диковинную призму, очевидно, препарат, который мне ввели, как-то воздействовал на хрусталик глаза, деформируя его некоторым образом. Но это было поправимо.

Я закрыл глаза и вызвал в голове образ нормального купе. Я представил его себе так отчетливо, что смог с закрытыми глазами дотянуться до каждого знакомого предмета и потрогать его, убедившись в правильности формы. Открыв глаза заново, я убедился, что хрусталик уже приспособился к заданной мозгом картине и принял нормальное положение. О моем состоянии напоминали теперь только редкие разноцветные круги перед глазами и руки, которые хоть и вновь стали нормальными, но отказывались беспрекословно мне повиноваться. И еще странный гул и глухие удары. Что бы это могла быть? Я прикинул время, через какое время раздаются удары, и вышло следующее — удар, потом пять секунд гула, снова удар, и через минуту — снова два удара с таким же промежутком. Странные сигналы, хотя…

Да ведь это же стук колес! Стук колес поезда о сочленения шпал! Это же элементарно! Выходит, что эта дрянь здорово колбасит нервную систему, заставляя ее гореть синим пламенем. Я сумел противостоять ей, но как там остальные?

Едва у меня мелькнула эта мысль, как я вылетел из купе в коридор вагона. Правда, больше всего это напоминало марш-бросок улитки сквозь густой туман, если не хуже.

Коридор был пуст. За окном медленно проплывали пасторальные пейзажи. Я рванул на себя дверь одного купе, другого… Все они были пусты. То тут, то там валялись сумки и чемоданы — запакованные и полупустые. Через каждый шаг я натыкался на чей-нибудь ботинок. Но — ни одного человека. Я схватил свои нехитрые пожитки и бросился искать Дениса.

Двери между вагонами послушно распахивались от пинка ногой. Я вбежал уже в четвертый вагон, но нигде никого не встретил. Вокруг были только брошенные вещи, словно все спасались бегством. Постепенно я начал замечать, что бегу все быстрее и быстрее, видимо, действие галлюциногена с каждой секундой ослабевало.

Вот и последняя дверь. Ручка заляпана чем-то синим. Стараясь не задеть это руками, я толкнул дверь…

Денис лежал на полу, раскинув руки так, словно решил позагорать. Прямо рядом с ним лежал длинный стеклянный баллон, разбитый надвое. Из баллона натекла синяя лужа, от которой шел черный дымок. Точно такие же синие пятна украшали потолок над баллоном. Денис лежал почти в луже, касаясь баллона левым плечом. Я наклонился над ним. Слава богу, дышит. От моего прикосновения Денис дернулся и открыл глаза. Глаза его, с совершенно синими белками, долго блуждали, пока не остановились на мне.