Проект "Святогор" или Путь Черного Сталкера (СИ) - Мясников Юрий - Страница 2

Дождавшись вечера я, сгорая от нетерпения, принес из кухни табуретку, взгромоздился на нее и дотянулся до верхней антресоли. Там, среди всякого хлама, стояла картонная коробка из-под старой магнитолы. Я открыл коробку и достал оттуда фирменный "Двойной горизонт" со стотдвадцатикрытным увеличением. Это не тот "Горизонт", которым любят прихвастнуть "крутые" туристы, а самый настоящий "Двойной", позволяющий видеть искривленные лучи, тем самым, расширяя кругозор наблюдателя в два раза. Сейчас, правда бинокль не мог показать себя во всей красе, так как панораму загораживали дома, но этого от прибора мне в данный момент и не требовалось. Я укрепил штатив на балконной раме и уселся на шаткий стул.

Начало темнеть. Я прильнул глазами к окулярам и дотронулся пальцем до рычажка позиционирования. Поршни штатива тихо зашипели, медленно ведя бинокль по прямой траектории. Стоп! Вот дверь подъезда! Я зафиксировал контроллер "право-лево" на качание в полградуса (от самого левого окна до самого правого), и начал медленный подъем вверх. Окна первого этажа. Ни одно не горит. Второй. Первое окно — занавески, второе — темнота, третье — проглядывается пустая комната, четвертое — темно. Ладно. Третий этаж. Занавески, тюль, темно, занавески. Ладно. Четвертый. Первое окно. Чернота. Второе — тоже. За третьим окном вижу захламленную комнату, стол и компьютер, обставленный периферией по самое "не хочу". За столом сидит щуплый паренек лет двадцати пяти и бойко строчит по клавиатуре. Бинокль вполне позволяет прочитать текст с экрана монитора, но я веду поиск дальше. И вот, на следующем окне мне везет. Я обнаружил Петра Николаевича, курившего на балконе. За двойными стеклами лоджии угадывалась гостевая комната с дорогим мягким уголком, хрустальной люстрой и модным стеклянным столиком. На столике стояла бутылка водки, коньяк, нарезанный лимон на блюдечке, тарелка с креветками, пепельница. Очевидно, Петр Николаевич ждал гостя. Вдруг наблюдаемый вздрогнул, и сигарета выпала у него изо рта. Он покинул балкон, закрыв его на щеколду, и пошел в коридор. Я потерял его из виду, но ненадолго. Через полминуты он вошел снова, вместе с человеком, очень похожим на Александра Македонского, каким того обычно изображают на портретах и скульптурах. Оба уселись в кресло, причем гость положил себе на колени папку из коричневой кожи. Разговор их был, естественно, не слышен, по губам я читать, к сожалению, не умел, но, судя по напряженному лицу Петра Николаевича, было понятно, что затронута далеко не самая приятная ему тема.

И тут зазвонил телефон. От неожиданности я толкнул локтем бинокль, сбив все настройки. Чертыхаясь, я дотянулся до радиотрубки и щелкнул кнопку вызова.

— Алло?

— Я разговариваю с помощником следователя по особо важным делам, господином Решиловым Вадимом Георгиевичем?

— Да, — сказал я и тотчас поправился, — с бывшим помощником.

— Ну, это не меняет дела, — сказали на том конце провода.

— Что это значит?

— Вы были хорошо знакомы с Анатолием Чугуновым?

Я был в прекрасных отношениях со своим бывшим шефом, следователем прокуратуры, правда не знал, где тот сейчас находился. Он вышел на пенсию за год до меня и уехал куда-то в Россию, где, по слухам, потихоньку писал мемуары о своем славном прошлом. Но я вовсе не собирался распространяться на отдельные темы с совершенно незнакомыми собеседниками.

— Кто вы? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ненавязчивей.

— Пока это не имеет значения. Анатолий Степаныч дал мне ваш номер, сказав, что вы единственный, на кого я могу рассчитывать в свете сложившейся ситуации.

Совершенно случайно я глянул в сбившийся бинокль и снова увидел паренька-компьютерщика. На его голову были нахлобучены наушники с микрофоном, провода от которых тянулись к системному блоку. На мониторе можно было разглядеть знакомый интерфейс программы для анонимизиции телефонных переговоров, защиты от прослушивания и системой изменения голоса. Эдакий многофункциональный скремблер. У наших экспертов были такие же.

— Если вы представитесь и предъявите убедительные доказательства знакомства с Чугуновым, я, так и быть, подумаю, стоит ли нам говорить. В противном случае, я сам выложу всю вашу подноготную, — сказал я как можно коварнее. Подействовало. Паренек заерзал на стуле, и тут же я услышал в трубке:

— Не пугайте меня, Вадим Георгиевич. При всем желании, даже ваши былые связи не помогут. Я учился у Анатолия Степановича и знаю толк в ваших штучках.

Но я тоже учился у того же самого человека, поэтому притворно вздохнул (мол, вот упрямый орех попался), и спросил, не протекают ли трубы в его замечательной квартире по адресу такому-то и такому-то… паренек замолчал. Я добавил увеличение бинокля и спросил, почему он использует в качестве квази-коммутатора регистратуру поликлиники (все это отображалось на мониторе). Паренек замолчал всерьез и надолго. Я даже испугался за него, поэтому немного приоткрыл карты:

— Слушай, как тебя там? Вас вообще учили занавешивать окна?

Реакция компьютерного гения была мгновенной. Стул полетел в сторону, гений — на пол. Трубку из рук не выпустил. Я понял, что был с ним слишком резок.

— Ну, вот что, друг хороший. Я наблюдаю за тобой вовсе не сквозь снайперский прицел, а через обычный бинокль. Да и не за тобой вовсе, а за твоим соседом. Так что все элементарно…

Над подоконником поднялся карандаш с привязанным к нему носовым платком.

— Не стреляйте, у меня есть доказательства!

— Ну так доказывай, парламентер!

На столе показалась рука, схватила мышку и утянула ее вниз. Я уставился на экран. Курсор, бесцельно побродив по экрану, ткнулся в некую папку, где взору моему предстал большой список документов, озаглавленных просто: дело №…

— Вот, пожалуйста, — раздалось в трубке, — Дело номер 667.

Документ распахнулся на экране.

Я просмотрел первую страницу. Электронная подпись стандартного формата, принятого в 2006 году, индивидуальный код Чугунова, все совпадало, но…

— Это еще ничего не доказывает.

— Да-да, конечно. А вот это специально для вас.

Экран занял другой документ. Это было письмо, адресованное мне. Чугунов действительно просил о содействии этому пареньку, фотография которого прилагалась ниже. Все скрытые намеки письма подтверждали его подлинность.

— Но почему он не прислал письмо сразу мне?

— Ваш почтовый ящик под контролем.

— Тогда…

— Да, да, именно! — Денис (я прочитал имя в письме) поднялся с пола и помахал мне в окно, — нам нужно встретиться.

— У кого?

— Лучше если на нейтральной территории. Вы знаете компьютерный клуб "Шымболат"?

— Ну, что-то такое слыхал.

— Завтра, в час дня.

— Хорошо.

— Значит, договорились. — Денис одним рывком зашторил окно и отключился.

Я положил телефон на место. Интересная получается история. Сегодня утором я наблюдаю странную встречу, вечером оказываюсь втянутым в темное дело. Я не верю в случайности. Но, как говорил Анатолий Степаныч, случайностям абсолютно пофиг, верят в них или нет. Кстати, как там поживает Петр Николаевич?

Я восстановил положение бинокля и чуть не ахнул. Петр Николаевич теперь сидел на стуле, обмотанный телефонным проводом, а вокруг него ходил гость, похожий, как я сказал, на Александра Македонского, и о чем-то расспрашивал. Связанный отрицательно махал головой. "Македонский" остановился, нахмурился и вытащил из кармана мобильник. Сказав в него пару слов, он оттащил Петра Николаевича в угол, а сам принялся рыться в шкафах, вытряхивая содержимое прямо на пол. Боковым зрением я увидел яркие вспышки и взглянул на дом поверх бинокля. У подъезда остановились "Уазики", из которых повыскакивали люди в камуфляже. Я перевел взгляд на окуляры. Спецназ ворвался в квартиру и принялся сноровисто ее прочесывать, не церемонясь особо с вещами. Один, видимо, командир, подошел к "гостю" и что-то ему доложил, козырнув рукой в черной армейской перчатке. Гость что-то ответил ему, показав на часы. Видимо, у них было мало времени. Через минуту все спецназовцы вернулись в комнату, разводя руками. "Гость" указал на дверь, и люди в черных масках один за другим покинули здание. Последним вышел Македонский. Он на секунду задержался в дверном проеме, повернувшись и кинув в Петра Николаевича какой-то клубок.