Еретики Дюны - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 98

Как же медленно все они падали на пол! Тег осознал, что весь покрылся испариной, но у него — ни мгновенья времени, чтобы беспокоиться об этом.

«Я знал каждое движение, которое они совершат, до того, как они действительно его совершили! Что со мной произошло?»

Проекция ментата: агония Пробы вознесла меня на новый уровень способностей.

Он понял, насколько истощена его энергия, потому что его начал мучить странный голод. Медленное возвращение к нормальному измерению времени, отогнало это ощущение. Три тупых хлопка — тела, наконец, упали на пол.

Тег рассмотрел пульт управления. Явно не икшианский. Однако, похожая система. Он закоротил систему накопления данных и все стер.

«Освещение?»

Управление за дверью снаружи. Он выключил свет, сделал три глубоких вдоха. Бешеный вихрь движения выбросил его в ночь. Доставившие его сюда, облаченные в свои широченные балахоны, защищавшие их от зимнего холода, едва успели обернуться на странный звук, как неожиданный вихрь смел их.

На этот раз Тег быстрее вернулся в нормальное течение времени. В звездном свете он разглядел дорогу, идущую вниз по склону через густой кустарник. Он скользнул туда, оскальзываясь на снегу, смешанном с горелой грязью, ища местечко, чтобы не разъезжались ноги, и с удивлением отметил, что предвидит все изменения ландшафта, что заранее знает, куда сделать каждый шаг. Вскоре он оказался на открытом пространстве и оглядел долину.

Огни города и огромный черный прямоугольник здания в центре города. Он узнал это место — Ясай. Кукловоды там.

«Я свободен!»

~ ~ ~

Несколько раз со времени прибытия Одраде на Ракис ею завладевало воспоминание о древнем живописном полотне, занимавшем такое видное место на стене апартаментов Таразы на Доме Соборов. Когда приходило это воспоминание, она ощущала, как у нее руки чешутся ухватиться за кисть. Ее ноздри жадно вдыхали соблазнительные запахи масел и красок. Ее чувства обрушивались на холст. Каждый раз Одраде Пробуждалась от этого воспоминания с новыми сомнениями, является ли Шиэна ее холстом.

«Кто из нас рисует другую?»

Сегодня утром это произошло опять. Снаружи, за стенами помещения в Ракианском Оплоте, которое она занимала вместе с Шиэной, все еще было темно; тихо вошла послушница, чтобы разбудить Одраде и сообщить ей, что скоро прибудет Та раза. Одраде поглядела на мягко освещенное лицо темноволосой послушницы, и немедленно воспоминание о картине вспыхнуло в ее сознании.

«Кто из нас действительно создает другую?»

— Пусть Шиэна еще чуть-чуть поспит, — сказала Одраде перед тем, как отпустить послушницу.

— Подать вам завтрак до прибытия Верховной Матери? — спросила послушница.

— Нет, мы подождем, пока Тараза не окажет нам удовольствие к нам присоединиться.

Поднявшись, Одраде совершила быстрый туалет и оделась в свое лучшее черное облачение. Затем она прошла к восточному окну общей комнаты своих роскошных апартаментов и поглядела на космическое посадочное поле. Множество движущихся огней отбрасывало свечение на сумрачное небо. Она активизировала все глоуглобы в комнате, чтобы пейзаж за окном смотрелся поприглушенней. Глоуглобы отразились золотыми звездами на толстом пуленепробиваемом плазе окон. Сумрачная поверхность отражала и темные очертания ее собственного лица, явно показывая морщины усталости.

«Я знала, что она приедет», — подумала Одраде.

Только она это подумала, как над подернутым пылью горизонтом взошло ракианское солнце — как детский оранжевый мячик, подброшенный вверх. И сразу же обрушилась жара, которую отмечали все ракианские наблюдатели. Одраде отвернулась от окна и увидела, как открывается дверь холла.

Шелестя одеждами вошла Тараза. Чья-то рука затворила дверь позади нее, оставив их наедине. Верховная Мать направилась к Одраде, черный капюшон накинут, окаймляя лицо. Вид совсем не безмятежный.

Заметив беспокойство Одраде, Тараза сыграла на этом.

— Что ж, Дар, по-моему, мы, наконец, встречаемся, как чужие.

Одраде потрясло, как на нее подействовали слова Таразы. Она правильно истолковала их как угрозу, но страх покинул ее, вышел как вода, вытекая из кувшина. Впервые в своей жизни, Одраде точно определила момент, через который прошла разделившая их линия. Это была линия, о существовании которой, по ее представлению, подозревали очень немногие из Сестер. Перейдя ее, она поняла, что всегда знала ее местонахождение: место, где она может ступить в пустоту и свободно парить. Перейдя эту линию, Одраде потеряла уязвимость. Ее можно убить, но нанести ей поражение уже нельзя.

— Значит, больше нет Дар и Тар, — сказала Одраде.

Тараза, услышав четкий и раскрепощенный тон Одраде, истолковала его как самоуверенность.

— Может быть никогда и не было Дар и Тар, — ледяным голосом сказала она, — как вижу, ты считаешь, что вела себя до сих пор чрезвычайно умно.

«Силы сошлись в битве, — подумала Одраде. — Но я не буду занимать позицию прямо на пути ее удара».

Одраде сказала:

— Альтернативы союзу с Тлейлаксом были неприемлемы. Особенно, когда я поняла, к чему ты, на самом деле, для нас стремишься.

Тараза ощутила внезапную усталость. Это все-таки было слишком: путешествие долгое, несмотря на прыжки ее не-корабля сквозь космические подпространства. Тело всегда знало, когда его выбивают из привычных ритмов. Она выбрала мягкий диванчик и присела, вздохнув от удобства этой роскоши.

Одраде обратила внимание на усталость Верховной Матери и ощутила немедленное сочувствие. Они внезапно стали двумя Преподобными Матерями с общими Проблемами.

Тараза это тоже ощутила. Она похлопала по подушке рядом с собой и подождала, пока Одраде присела.

— Мы должны сохранить Орден, — сказала Тараза. — Вот, что единственно важно.

— Разумеется.

Тараза задержала изучающий взгляд на знакомых чертах Одраде.

«Да, Одраде тоже утомлена».

— Ты все это время провела здесь, тесно соприкасаясь с людьми и с Проблемами, — сказала Тараза. — Я хочу… нет, Дар, я нуждаюсь в твоих взглядах.

— Тлсйлаксанцы внешне полностью готовы к сотрудничеству, — сказала Одраде, — но есть в этом лицемерие. У меня возникло несколько тревожащих вопросов.

— Например?

— Что, если акслольтные чаны вовсе не… чаны?

— Что ты имеешь в виду?

— Вафф ведет себя так, как бывает, когда семья старается скрыть ребенка-урода или сумасшедшего дядюшку. Клянусь тебе, он смущается, когда мы начинаем затрагивать тему чанов.

— Но, что они только могут…

— Суррогатные матери.

— Но они должны были бы быть… — Тараза умолкла, потрясенная возможностями, которые открывало подобное решение вопроса.

— Кто когда-нибудь видел тлейлакса некую женщину? — спросила Одраде.

Ум Таразы заполнили возражения… «Но точный химический контроль, необходимость ограниченных вариаций…» Она откинула свой капюшон и встряхнула волосами, освобождая их.

— Ты совершенно права: мы должны докопаться до всего. Хотя, однако же… это чудовищно.

— И он до сих пор не говорит полной правды о нашем гхоле.

— А что он говорит?

— Не более того, что я уже докладывала: вариация исходного Данкана Айдахо соответствует всем запросам прана-бинду, которые мы оговорили.

— Это не объясняет, почему они убили или пытались убить наши предыдущие приобретения.