Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 35

Наши автоклавы! Наш гость!

Эти женщины – как стена плазмы. Никаких автоклавов для его личного пользования. Ушла вся былая мощь Тлейлаксу. Мысль эта наполнила его траурной жалостью к самому себе. Но он подстегнул себя, напомнив, что Бог, очевидно, испытывает его изобретательность. Они думают, что поймали меня. Но их ограничения причиняли боль. Никаких Танцующих Лиц? Хорошо. Он станет искать других слуг. Не Танцующих Лиц.

Думая об утерянных Танцующих Лицах – своих утерянных рабах, Скитейл испытывал острую тоску всех своих многочисленных жизней. Проклятье на этих женщин и их видимость соблюдения заветов Великой Веры. Кругом эти вездесущие послушницы и постоянно вынюхивающие Преподобные Матери. Шпионы! И ком-камеры повсюду. Угнетает.

Впервые попав в Дом Ордена, Скитейл ощутил в своих тюремщиках некую застенчивость, скрытность, которая стала лишь более отчетливой, когда он попытался заглянуть в то, как работает их Орден. Позднее он стал воспринимать Общину как замкнутый круг, где все и каждый ощетинясь повернулись наружу, готовые встретить малейшую угрозу. Что наше, то наше. Не входи!

Скитейл распознал в этом родительскую позицию, материнскую точку зрения на человечество: „Веди себя хорошо, или мы тебя накажем!“ А наказаний Бене Джессерит безусловно следовало по возможности избегать.

В то время как Одрейд продолжала настаивать на большем, чем он собирался отдать, Скитейл сконцентрировался на том типичном, что чувствовал как истину: Они не способны любить. Невероятно, но все вынуждало его согласиться с этим. Ни любовь, ни ненависть не являются чисто рациональными. Он представлял себе эти эмоции, как фонтан черной жидкости, затеняющий воздух вокруг, примитивный поток, извергающийся на ничего не подозревающих людей.

Как трещит эта женщина! Он наблюдал за ней, не вслушиваясь особенно в слова. В чем их недостатки. Слабость ли то, что они избегают музыки? Они боятся тайной игры на эмоциях? Антипатия эта казалась глубоко закодированной, но кодирование это не всегда имело успех. За множество своих жизней он не раз видел, как ведьмы наслаждались музыкой. Когда Скитейл спросил Одрейд, она очень оживилась, и он заподозрил, что Великая Мать разыгрывает спектакль специально для того, чтобы ввести его в заблуждение.

– Нам нельзя позволить себе отвлекаться!

– Вы даже в памяти не проигрываете великие шедевры музыки? Мне говорили, что в древние времена…

– К чему музыка, сыгранная на инструментах давно уже незнакомым большинству людей?

– О? И какие же это инструменты?

– Где теперь найти рояль?

По-прежнему с наигранным гневом.

– Я никогда не слышал об этом… рояле, вы сказали? Он что похож на бализет?

– Отдаленные родственники. Но его можно было настроить только под приблизительный ключ. Сущее наказание, а не инструмент.

– Почему вы выделили этот… этот рояль?

– Потому что иногда я думаю, жаль, что у нас его больше нет. Сотворение совершенства из несовершенного, в конце концов, высшая форма искусства.

Совершенство из несовершенного! Она пытается отвлечь его выражениями джен-сунитов, подкармливая иллюзию того, что эти ведьмы разделяют его Великую Веру. Его не раз предостерегали на счет этой особенности Бене Джессерит при заключении сделок. Они ко всему подходят окольными путями, лишь в последний момент открывая, что им на самом деле нужно. Но он-то знает, о чем на самом деле они сейчас торгуются. Она стремилась получить все его знания и не заплатить ничего. И все же, какое искушение заключают в себе ее слова.

Скитейл испытывал глубочайшее недоверие. Слова джессеритки так чистенько укладывались в ее заявления, что они ищут совершенства человеческого общества. Так она полагает, она может учить его! Еще одно „Типичное“: „Они видят себя учителями“.

Когда он выразил свои сомнения по поводу этих заявлений, Одрейд на это сказала:

– Естественно, мы нагнетаем напряжение в тех обществах, на которые оказываем влияние. Мы делаем это для того, чтобы получить возможность контролировать это напряжение.

– Мне видится в этом неразрешимое противоречие, – пожаловался он.

– Ну же. Мастер Скитейл! Это широко распространенный метод. Правительства часто прибегают к нему, чтобы создать и направить насилие против избранной цели. Вы и сами так поступали! И видите, куда вас это привело!

Так она осмеливается заявлять, что Тлейлаксу сами вызвали эту катастрофу на свою голову!

– Мы следуем завету Великого Провозвестника, – продолжала она, используя эпитет языка исламуйят для Пророка Лито II. Слова, слетавшие с ее губ, казались чужими, но и захватили его врасплох.

Но я же слышал, как эти женщины называли Его Тираном!

– Разве не Его целью было отвести насилие, преподав таким образом урок всем нам? – потребовала она все еще на исламуйят.

Она что, шутит о Великой Вере?

– Вот почему мы приняли его, – не дожидаясь ответа, продолжала она. – Он играл не по нашим правилам, но во имя нашей цели.

Она осмеливается сказать, она принимает Пророка!

Он не стал противоречить, хотя искушение было велико. Щекотливый момент – точка зрения Преподобной Матери на себя саму и свое поведение. Он подозревал, что они постоянно приспосабливают эту точку зрения к новой ситуации, однако никогда не отклоняясь далеко в каком-либо направлении. Никакой ненависти к себе, никакой любви. Уверенность, да. Сводящая с ума уверенность в себе. Но для этого не требуется ни ненависти, ни любви. А только лишь холодная голова, готовность исправить любое суждение, точно так, как заявляла ведьма. Едва ли они нуждаются в похвалах. Хорошо проделанная работа? Ну, а чего еще вы могли ожидать?

„Тренировки Бсне Джесссрит закаляют характер“ – это было одним из самых популярных речений народной мудрости.

– А разве установки Чтимых Матер не такие же, как и у вас, – Тлейлаксу сделал попытку втянуть ее в спор по этому вопросу. – Взгляните на Мурбеллу!

– Так вам нужны общие положения, Скитейл?

Не послышалось ли ему в ее тоне веселье?

– Противоречие между двумя системами установок, не наилучшая ли это точка зрения на данное, столкновение? – рискнул он.