Дети Дюны - Герберт Фрэнк Патрик - Страница 60

Глаза Айдахо нервировали Фарадина. Эти утопленные в глазницах металлические орбиты, которые вставляли на Тлейлаксе гхолам, заново рожденными в чанах, становились отчетливым выражением полного отличия их обладателя от всего остального человечества. Фарадин коснулся своих собственных век, ощутил твердые контактные линзы, которые он носил постоянно, чтобы скрыть свидетельство своей наркотической приверженности спайсу — полностью голубые глаза. Глаза Айдахо наверняка видят мир совсем по-другому. Фарадина так и подмывало обратиться к хирургам Тлейлакса чтобы на собственном опыте получить ответ на этот вопрос.

Почему Айдахо пытался себя убить?

И действительно ли он пытался сделать именно это? Он ведь должен был понимать, что мы ему этого не позволим.

Айдахо остается опасным знаком вопроса.

Тайканик хотел оставить его на Салузе или убить его. Может быть, так будет лучше всего.

Фарадин переключился на вид прямо спереди. Айдахо сидел на жесткой скамье перед дверью в апартаменты леди Джессики, в фойе без окон и со стенами светлого дерева, украшенными пиками с вымпелами. Айдахо провел на этой скамье более часа и, похоже, готов ждать целую вечность. Фарадин наклонился вплотную к экрану. Верный мечевластитель Атридесов, наставник Пола Муад Диба, пользовался в свое время на Арракисе хорошей репутацией. Когда он прибыл сюда — в походке его была весенняя пружинистость юности. Наверняка, твердая спайсовая диета этому способствовала И чудесный обмен веществ, всегда закладывавшийся в чанах Тлейлакса. Действительно ли Айдахо помнит свое прошлое до этих чанов?

В библиотеке были отчеты о его смерти. Зарубивший его сардукар засвидетельствовал его удаль: девятнадцать нападавших пали от руки Айдахо, прежде чем его удалось сразить. Девятнадцать сардукаров! Да, такое тело более чем заслуживало отправки в возрождающие чаны Тлейлакса. Но Тлейлакс сделал из него ментата. Что же за странное создание живет в этом регенерированном теле! Как это — ощущать себя человеком-компьютером, в добавление к прочим своим талантам?

Почему он пытался себя убить?

Фарадин знал свои собственные способности, и не питал насчет них особых иллюзий. Историк-археолог и знаток людей. Стать знатоком тех, кто будет ему таить, его заставила необходимость — необходимость и внимательное изучение Атридесов. Он рассматривал это как цену, всегда требуемую за высокородность. Править — это обязывает выносить точные и резкие суждения о тех, кто подчиняется твоей власти. Не один властитель пал из-за ошибок и крайностей своих подчиненных..

Внимательное изучение Атридесов выявило в них потрясающие способности в отборе слуг. Они знали, как поддерживать их верность, на какой тонкой кромке удерживать рвение своих воинов. Айдахо действовал не в своем характере.

Почему?

Фарадин прищурился, пытаясь увидеть этого человека насквозь. От Айдахо веяло устойчивостью, ощущением, что этот человек просто не может сдать. Он производил впечатление выдержанности и самодостаточности организованной и твердой целостности. Чаны Тлейлакса запустили в ход нечто больше человеческого. Фарадин это ощущал. Было что-то самообновляющееся в этом человеке, словно в нем действовали непреложные законы, что в каждом своем конце он находил свое новое начало. Он двигался по фиксированной орбите — с такой же устойчивостью, с какой планета вращается вокруг светила. Никакое давление его не сломит — просто чуть сместит его орбиту, но не изменит в нем ничего действительно основополагающего.

Зачем он разрезал себе запястье?

Каким бы ни был его мотив — он сделал это ради Атридесов. Ради своего правящего Дома. Атридесы были тем светилом, вокруг которого пролегала его орбита.

Почему-то он убежден, что Атридесов усиливает то, что я удерживаю здесь леди Джессику.

И в это убежден ментат, напомнил себе Фарадин.

Это придавало мыслям Данкана добавочную глубину. Ментаты тоже ошибаются, но не часто.

Придя к этому заключению, Фарадин уже готов был послать своих слуг, чтобы увезти леди Джессику подальше от Айдахо. Он замер на пороге отдачи такого приказа — и отказался от него.

Оба они — и ментат, и эта колдунья Бене Джессерит — остаются фишками неизвестной стоимости в игре за власть. Айдахо следует отослать назад, потому что это наверняка не послужит спокойствию на Арракисе. Джессику нужно оставить здесь, выжать из нее все ее странные знания на благо Дома Коррино.

Фарадин понимал, в какую тонкую и смертоносную игру он играет. Но он многие годы готовил себя к такой вероятности, с тех самых пор, как осознал, что он более сообразителен и восприимчив, чем окружающие его. Для ребенка это стало пугающим открытием, и библиотека стала его убежищем не меньше, чем его учителем.

Хотя теперь его грызли сомнения, и он задавался вопросом, вполне ли он на уровне ведущейся игры. Он отстранил мать, лишился ее советов — но ее решения всегда были для него опасны. Тигры! Их дрессировка была злодеянием, а их использование было глупостью. Как легко было проследить, откуда они! Она должна быть благодарна, что наказана лишь изгнанием. Тут совет леди Джессики точь-в-точь совпадал с его собственными нуждами. Она прямо создана для того, чтобы выдать на свет образ мышления Атридесов. Его сомнения стали таять. Он подумал опять о своих сардукарах, становящихся все закаленней и неуступчивей в руководимых им суровых тренировках и через лишение всякой роскоши, о котором он распорядился. Его легионы сардукаров пока невелики, но каждый из бойцов опять стал ровней Свободному. Они мало пригодны, пока действуют ограничения Арракинского Договора, наложенные на численность его войск Свободные возьмут числом если только не будут связаны и обессилены гражданской войной.

Слишком рано еще для прямой схватки сардукаров со Свободными. Ему нужно время. Ему нужны новые союзники среди недовольных Великих Домов и набравших силу Малых. Ему нужен доступ к финансированию КХОАМ. Ему нужно время, чтобы Сардукары усилились, а Свободные ослабли.

И опять Фарадин посмотрел на экран — все та же картина терпеливого гхолы. Почему Айдахо понадобилось именно сейчас видеть леди Джессику? Он ведь знает, что за ними следят, что каждое слово, каждый жест будут записаны и проанализированы.

Почему?

Фарадин отвел глаза от экрана, взглянул на бортик своей контрольной панели. В бледном электронном свете он мог различить катушки с последними донесениями с Арракиса. Его шпионы повсюду — надо отдать им должное. Многое в их той странно отредактированной форме, которую он сам выкраивал из донесений ради собственного пользования:

«Поскольку планета сделалась плодородной, Свободные избавились от земельных ограничений, и их новые сообщества утрачивают традиционный характер твердынь-съетчей. В прежней съетчевой культуре Свободные с малолетства усваивали назубок: „Являясь основой твоего собственного существования, съетч создает твердую базу, откуда ты выходишь в мир и в космос“.

Традиционные Свободные говорят: «Ищи Массиф», имея в виду, что основополагающая наука — Закон. Но новая социальная структура избавляется от этих прежних утвержденных ограничениях, дисциплина разбалтывается. Новые вожди Свободных знают только Низкий Катехизис предков плюс историю, закамуфлированую в их песнях под структуру мифа. Старый народ съетчей более дисциплинирован, более склонен к совместным действиям и к более тяжелой работе — они более осторожны со своими запасами. Старый народ все еще верит, что упорядоченное общество есть завершение личности. Молодые все больше отходят от этого верования. Сохраняющиеся еще немногие представители старой культуры смотрят на молодых и говорят: «Ветер смерти источил их прошлое».

Фарадину нравилась отточенность его выжимки. Новые различия на Арракисе могли привести только к насилию. Главные концепции были твердо определены в катушках:

«Религия Муад Диба находит твердую основу в старой культурной традиции съетча у Свободных, в то время как новая культура отходит все дальше и дальше от этих порядков».