Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид - Страница 66

В трехстах ярдах справа от Раэля обвалилась часть стены. Сверху он видел, как алмекские бомбардиры меняют наводку орудий. Теперь все огненные шары стали бить в эту единственную брешь.

Сорокафутовой вышины стена выдержала двенадцать залпов, а затем рухнула окончательно, образовав тридцатифутовый проем.

Раэль прокричал приказ Горею и Катиону, и двадцать человек стали спешно разгружать стоящую внизу повозку. Снятый со «Змея» солнцестрел по частям подняли наверх. Лафет с поворотными колесами установили на площадке рядом с Раэлем. На лафет водрузили дуло, и Раэль с Катионом подсоединили золотые провода к энергетическому устройству. Раэль навел орудие на земляную дамбу, препятствующую разливам Луана в сезон дождей.

Ствол начал вибрировать.

Раэль беспокойно поглядывал на орудия алмеков. Сейчас они молчали, но около трех суетились бомбардиры. Раэль понимал, что через несколько минут снаряды полетят прямо в него.

— Отойдите-ка назад, — велел он Межане. — Сейчас мишенью станем мы.

Она тряхнула головой и осталась на месте.

Алмеки ровными рядами двинулись к проему.

Солнцестрел перестал вибрировать, и Раэль, зажмурившись, нажал на спуск. Мощный разряд ударил в дамбу, мгновение спустя грохнул взрыв. Огромное облако пыли поднялось в воздух, и освобожденные воды Луаны хлынули через пробоину на равнину. Река снесла еще шестьдесят футов дамбы. Наводнение началось.

Вода уже плескалась вокруг ног наступающих алмеков, но солдаты, подняв повыше огневые дубинки, продолжали шагать к пролому.

Раэль развернул солнцестрел.

— Поднимите казенную часть, — приказал он Горею и Катиону. Те с помощью еще трех солдат выполнили команду.

Теперь ствол орудия лежал на зубцах парапета.

Межане их действия казались почти комичными. Тысячи солдат вот-вот ринутся на штурм, а подвижник-маршал тратит время, возясь с одним-единственным орудием. Если разряд даже попадет во вражеские ряды, то убьет человек двадцать, не больше.

К стене поплыли два огненных шара. Первый разорвался наверху, и по всей стене прокатилась дрожь. Второй, пролетев над головами защитников, попал в крышу склада и поджег ее.

Раэль, держа руку на спуске, смотрел на людей, бредущих по воде к городу.

— Что вы задумали? — подойдя, спросила его Межана.

Вибрация прекратилась.

— Закройте глаза, — велел Раэль и выстрелил.

Разряд ударил в воду перед первой неприятельской шеренгой. Межана открыла глаза и увидела нечто ужасное. По воде бежали голубые искры. Алмеки дергались, точно в конвульсиях, голубое пламя охватывало их одежду, дубинки палили сами собой. Солдаты гибли сотнями, и наступление захлебывалось.

— Еще раз! Только один! — вскричал Раэль, подняв глаза к небу.

Рядом разорвались еще три шара. Межану сбило с ног, и она приподнялась, оглушенная. На двух аватарах горели белые плащи. Пендар, сорвав с себя свой, бросился к ним и сбил пламя. Раэль поднялся на ноги у солнцестрела со страшным ожогом на левой стороне лица.

— Поднимите его кто-нибудь! — крикнул он.

Катион, Пендар и Межана общими усилиями задрали казенную часть, и Раэль нажал на спуск.

Еще один разряд ударил в воду, на этот раз позади.

Голубое пламя заплясало снова. Алмеки повернулись и обратились в бегство, потеряв более двухсот человек.

— Успеем пальнуть еще раз! — усмехнулся Раэль. Кожа отваливалась от его обожженного лица, левая рука покрылась пузырями и почернела.

— Нет, маршал, — покачал головой Катион. — Мы погибнем, если останемся здесь.

— Трус! — крикнул ему Раэль.

— Он не трус, — вмешалась Межана. — Идем. — Она потянула его за правую руку, и он обмяк, привалившись к ней.

Вместе с Катионом они повели маршала вниз по лестнице.

Пендар помог встать Горею, ослепшему при последнем попадании, и довел его до ступеней как раз вовремя: новый огненный шар снес весь верхний участок стены вместе с солнцестрелом и силовым сундуком.

Катион и Межана усадили Раэля под стеной, и адъютант приложил к ожогу зеленый кристалл. Межана смотрела, как нарастает новая кожа и пропадают пузыри. Раэль вздохнул и взял Катиона за руку.

— Извини. Я тебя оскорбил.

— Ничего. Сидите спокойно. Пусть кристалл делает свое дело.

Пендар рядом с ним лечил кристаллом ослепшие глаза Горея. Катион, занявшийся теперь рукой Раэля, при виде этого ощутил мимолетный гнев, но тут же подошел к вагару и отдал ему свой кристалл.

— Старайся не думать о лечении, — посоветовал аватар. — Сосредоточься на том, что должно быть. Представь себе здоровую, чистую кожу. Представь Горея, каким он был до ранения. Остальное кристалл сделает сам.

— Спасибо, — кивнул Пендар.

Горей со стоном открыл глаза и прошептал:

— Я вижу. Твой должник, парень, — добавил он, взяв за плечо Пендара.

— Кто-то идет сюда, — крикнул солдат со стены. — Позовите подвижника-маршала.

Катион помог Раэлю встать, и они поднялись на стену, перебираясь через обломки.

К городу шел Кас-Коатль, сцепив руки за спиной. Можно было подумать, что он прогуливается — так свободно он держался, не обращая никакого внимания на целящие в него зи-луки.

— Чего тебе надо, алмек? — крикнул Раэль.

— Поговорить, аватар. Впустишь меня в город?

— Да. — Раэль, Катион и Межана прошли по стене и спустились по ближней к пролому лестнице. Кас-Коатль подошел к ним, расплескивая воду, доходившую ему до щиколоток.

— Нельзя ли нам поговорить в более сухом месте?

— И здесь хорошо, — усмехнулся Раэль. — Ты пришел, чтобы сдаться?

Кас-Коатль ответил искренней, веселой улыбкой.

— Давай поговорим наедине. Только ты и я.

— Хорошо. Следуй за мной. — Раэль открыл дверь караульной. Там сидели трое вагаров, закусывая хлебом и бараниной.

При виде маршала они вскочили на ноги. — Извините, что помешал, но попрошу оставить нас одних, — сказал Раэль.

Солдаты, захватив еду, вышли, и маршал предложил алмеку сесть.

— Как это ты еще жив со своей кристальной болезнью? — поинтересовался Раэль, разглядывая его стеклянные надбровья и скулы.

— Я нужен Королеве Кристаллов. Она спасла меня, и за это я верно служу ей.

— Моя дочь тоже страдала этой болезнью, но для нее спасителя не нашлось.

Кас-Коатль промолчал, и Раэль через несколько мгновений заговорил снова:

— Зачем ты пришел, алмек?

— Ты был прав, а я нет. Я действительно недооценил вас.

Вы не просто смышленые недолюди — вы, в сущности, те же алмеки. А может, это мы — аватары. Моя королева полагает, что нам следует объединиться. Мы многое можем вам предложить, как и вы нам.

— И я должен в это поверить?

— Это чистая правда, Раэль. Своими орудиями я мог бы разнести этот город вдребезги. Мне незачем лгать тебе.

— Мне как-то не по вкусу рыскать по свету, чтобы вырывать у людей сердца.

— Мне тоже. Некоторое количество жертвоприношений необходимо для того, чтобы низшие знали свое место. Но повальная бойня мне претит, и моей королеве тоже. В настоящее время это печальная необходимость, но как только Дну достроит свою пирамиду, нужда в избиениях отпадет. Мы с вами братья, и я не хочу видеть, как гибнут аватары.

— Что будет, если мы договоримся?

— Мои войска займут оба города, но никому из аватаров вреда не причинят.

— А вагары?

— Пирамида Ану еще не достроена, а моя королева голодна.

Пусть эти недочеловеки не волнуют тебя, Раэль. Если у тебя среди них есть любимцы, возьми их к себе домой, и их не тронут.

— Я не могу принимать подобное решение в одиночку, Кас-Коатль. Я должен посоветоваться со своим народом.

— Разумеется. Даю тебе срок до рассвета и призываю тебя принять мудрое решение.

Глубоко обеспокоенный Талабан несколько раз подходил к каюте Софариты. Она велела ему оставить ее в покое, но он слышал, как она стонет от боли. Ро сказал, что она не выдержит двадцатидневного путешествия, и теперь Талабан этому верил.