Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид - Страница 64

— С чего это пришло тебе на ум?

— Так ведь голову-то я не доставил. Убежал и спрятался.

— По-твоему, я так жажду твоей смерти, что нарочно нанял фаэтон, чтобы отвезти тебя на казнь? Полно, горшечник. Если б я хотел тебя убить, то давно бы это сделал.

— Благодарствую, господин. — Садау припомнил, как они встретились на дороге с Бору. Вирук, улыбнувшись купцу, достал кинжал, прыгнул в повозку, сгреб Бору за волосы и запрокинул его голову назад. Кинжал уже коснулся горла, но тут царь крикнул:

— Не убивай его, Вирук, это мой человек!

Аватар, помедлив, спрятал клинок, сел рядом с Бору и положил руку ему на плечо — вот так же, как теперь на плечо Садау.

— Рад видеть тебя снова, Бору, — с широкой улыбкой сказал он. — Как дела?

Садау содрогнулся, вспомнив об этом. Этот аватар безумен, а он, Садау, едет с ним одни боги знают куда.

Фаэтон свернул с широкой проезжей улицы на обсаженную деревьями дорогу, ведущую к зеленому холму. Дома здесь были немногочисленны, зато роскошны, а самым лучшим, как Садау и полагал, оказался дом Вирука.

Экипаж остановился перед мраморным фасадом. Вирук слез, расплатился с возницей, провел Садау через весь дом и сказал, распахнув дверь:

— Смотри!

Садау во все глаза уставился на чудесный сад, радующий взор красками и ароматами. Таких цветов он еще не видывал и стоял как вкопанный, точно в райские кущи попал.

— Ну как? — спросил Вирук.

— Рай, да и только, — прошептал Садау, ступив на мощеную дорожку. Широкие ступени вели к садовой горке, по обе стороны от них стояли большие горшки с цветами.

— Это мой мир, — сказал, поравнявшись с ним, Вирук.

Садау бросил на него быстрый взгляд. Угроза исчезла из голоса аватара, и даже серые глаза как будто смягчились.

К ним подошел пожилой слуга, несущий рогожный мешок с выполотой травой.

— Болотные ноготки прижились на славу, господин, — с широкой улыбкой доложил он. — Подите посмотрите — чудо что такое.

Они вдвоем ушли куда-то, а горшечник скинул башмаки и по восхитительно влажной земле обошел вокруг горки. Там протекал ручеек. Садау сел, опустил ноги в воду и впервые за много дней ощутил покой. Посидев так немного, он растянулся на траве и закрыл глаза.

Когда он проснулся, уже темнело. Садау протер глаза, подобрал башмаки и пошел обратно к дому. Там его встретил другой слуга, длинноносый, с острыми маленькими глазками.

— Чем могу служить? — спросил он, с явным неодобрением оглядывая запыленную одежду Садау.

— Господин Вирук привез меня сюда посмотреть его сад.

Мы с ним путешествовали вместе. — Видя, что на слугу это не произвело впечатления, Садау добавил:

— Спасали царя.

— Это какого же такого царя?

— Аммона. Мы привезли его в Эгару. Господин Вирук катал меня по городу. Показал мне библиотеку.

— Господин Вирук уехал в Совет, любезный, и не сказал мне, что у него гость.

— Забыл, должно быть.

— Ты где остановился, любезный? Я пошлю за экипажем для тебя.

— Нигде. Я побывал в том доме, где Совет, а потом господин Вирук привез меня сюда.

Тут снова появился садовник:

— А, вот ты где! Я тебя искал. Меня зовут Кейль. — Он протянул горшечнику здоровенную ручищу.

— Садау, — представился тот.

— Господин Вирук велел тебе нынче ночевать у меня. Мой домик в миле отсюда.

Садау хотел что-то сказать и запнулся.

— Ты чего? — спросил Кейль.

— Да я… уже два дня как не ел. У тебя дома найдется еда?

— Господин Вирук всем хорош, только гостей принимать не привык, — усмехнулся садовник. — Дай-ка нам остаток того пирога и хлеба с соленым маслом, — велел он слуге. — Мы поедим в саду. Прихвати фонарь.

Слуга, к удивлению Садау, поклонился и пошел выполнять приказание.

— Ты, видать, тут важная персона, — сказал горшечник Кейлю. — На меня он глядел, как на грязь под ногами.

— Я всего лишь садовник, — улыбнулся Кейль, — зато садовник господина Вирука, а стало быть, почти что царь.

Первая алмекская армия подошла под стены Пагару, как только стало смеркаться. Раэль на том берегу прочел послание, которое ему передали вспышками фонаря с восточной сторожевой башни.

— Четыре тысячи солдат, — перевел его адъютант Катион, — но осадных башен и других орудий не видно. Враг разбивает лагерь за пределами поражения зи-луков. — На южном берегу реки враг пока не показывался. — Госпожа Межана, маршал, — доложил Катион.

Раэль, повернувшись, слегка поклонился вагарке. Она надела теплый плащ от вечерней прохлады и казалась старой и уставшей, как никогда прежде.

— Я получила ваше письмо, — сказала она.

— О его содержании лучше не говорить — по причинам, которые я изложил там.

— В этом квартале у нас две тысячи ополченцев, — кивнула она. — Я назначила гонцов на каждые двести ярдов стены.

Если кому-то из ваших офицеров понадобится подкрепление, гонцы приведут его.

— Вы поработали на славу, Межана. Хвалю, — рассеянно произнес Раэль, глядя на холмы.

Межана, опершись на парапет, в изнеможении закрыла глаза. Раэль впервые увидел в ней не предводительницу убийц-паджитов, а женщину, усталую и придавленную горем, делающую все возможное в этом безвыходном положении. Он вынул из своей сумки кристалл и протянул ей. Она отшатнулась.

— Не нужна мне ваша проклятая магия!

— Понимаю, — вздохнул Раэль. — Но в грядущие часы и дни вам понадобятся все ваши силы и весь ваш ум.

— Может, оно и так, Раэль, но я буду обходиться собственным немощным телом. Какое ни есть, да мое. Но вам я благодарна и прошу извинить меня за резкость.

Раэль, удивленный ее словами, положил руку ей на плечо, — Возможно, предстоящие волнения взбодрят вас. Но если этого не случится, предлагаю вам пойти домой и соснуть пару часов. Алмекам, когда они подойдут, понадобится время, чтобы установить боевые порядки и орудия. Я пошлю за вами гонца.

— Не стоит. Мне уже лучше. Не возражаете, если я останусь?

— Нисколько. — Раэль спрятал кристалл обратно. Перехватив взгляд Катиона, он понял, что адъютант почувствовал излучение, и улыбнулся ему. Из Пагару опять стали подавать световые сигналы. Первую часть послания Раэль упустил, но через пару мгновений все повторили заново. Защитники Пагару со своего наблюдательного пункта увидели армию, идущую к Эгару.

— Множество повозок, — перевел Катион. — Бронза на колесах — что это значит?

— Бронзовые орудия на повозках, — объяснил Раэль. — Просигналь им в ответ и спроси, сколько солдат они насчитали.

Межана тронула его за руку, указывая на восток. На горизонте показалась первая шеренга пехоты. Межана смерила взглядом протяженность городской стены:

— Нельзя удержать двухмильную стену с двумя тысячами человек.

— Нельзя, — согласился Раэль. — Но всю стену им не разрушить. Пробьют в нескольких местах, и там завяжутся самые ожесточенные бои.

Позади послышались тяжелые шаги — на стену, пыхтя и обливаясь потом, взобрался Капришан.

— Ну что, пробились вы к Дну? — спросил Раэль.

Капришан кивнул, отдуваясь.

— Насилу удалось, — сказал он. — Нас заметили алмеки — большой отряд, человек двести. Я думал, нас всех перебьют, но они отошли прочь, ничего нам не сделав. Что вы об этом думаете, Раэль? Для меня это загадка.

— Для меня тоже, — сказала Межана.

— Никакой загадки тут нет, — с горечью ответил Раэль. — Вспомните, чем занимается Ану: он воссоздает Белую Пирамиду.

Она будет черпать энергию от солнца и насыщать наши кристаллы. Королева Кристаллов, как сказала нам Софарита, постоянно испытывает голод и тоже рассчитывает на нашу пирамиду, чтобы питаться от нее.

— В таком случае Ану нужно остановить, — заявила Межана. — Он не должен завершать пирамиду.

— Я не мог бы остановить его, даже если бы захотел. Но мы не сможем больше снабжать его провизией и сообщаться с ним. Потому-то он и попросил второй сундук, чтобы питать своих рабочих энергией кристаллов. Он отрезан от нас, Межана. Остается надеяться, что мы побьем алмеков до того, как он достроит пирамиду.