Эхо Великой Песни - Геммел Дэвид - Страница 53

— Похоже, что так, — невесело улыбнулся Талабан. — Я вел себя, как дурак. Глаз от нее оторвать не мог, и язык у меня прилип к гортани.

— Не обманывай себя, Талабан. Самый страшный наш враг — это она.

— В это трудно поверить, маршал.

— И все же постарайся поверить. Ты не знаешь, что она такое и чем станет со временем.

— Она помогает нам и готова сразиться с нашим врагом.

— Пока да, но с каждым днем ее сила и знания будут расти. Она изменится, Талабан.

— Откуда вы это знаете?

— У нее кристальная одержимость.

Талабан вздрогнул, как от удара.

— Не может быть!

Раэль неверно понял причину его волнения.

— Может — и есть. Вирук переспал с ней в ее родной деревне и нашел у нее рак легких. Тогда он, как это у него водится, нарушил закон и вылечил ее с помощью кристалла.

Это бы еще не беда, но она оказалась тем самым редким случаем, одним на десятки миллионов. Кристалл изменил ее, стал частью ее естества, и перемены продолжаются. Сегодня она читает мысли, излечивает раны и летает над всей землей. Но завтра, через месяц или через год она наберется сил и станет такой же, как Королева Кристаллов. Как по-твоему, захочет такое существо расстаться с жизнью?

— Она превратится в кристалл, — прошептал Талабан. — Как Крисса.

— Нет, — отрезал Раэль. — Не как Крисса. Как Королева Кристаллов или третий; Верховный Аватар. Сколько тысяч человек погибло в Кристальной Войне? Сколько отдало свою кровь, чтобы сохранить его жизнь? По современному счету — боле ста тысяч.

— Как долго она еще пробудет в человеческом обличье? — спросил Талабан.

— Не знаю. Два года, пять лет. Какое мне дело! Вопрос в том, как нам снова стать хозяевами положения.

У Талабана засосало под ложечкой при мысли о том, что Софарита умрет, и в голове помутилось. Отогнав страх, он посмотрел на усталого, с покрасневшими глазами Раэля.

— Сколько времени вы уже не спали?

— Трое суток. Ничего, скоро лягу. Так что же ты думаешь обо всем этом?

— Думаю, что замышлять что-либо против Софариты или вагаров бесполезно. Алмеки — вот кто сейчас наш главный враг. Их нужно разбить. Шансов на это у нас мало, но если мы будем разобщены, не останется вовсе. Заседание Совета ничего доброго не обещает. Вагары держатся настороженно, и никто по-настоящему не прикладывает усилий, чтобы втянуть их в дебаты. Однако эта женщина, Межана, мне нравится. Она взвешивает каждое свое слово, и видно, что она далеко не глупа.

— Балиэля убили по ее приказу.

— Могу я говорить откровенно, кузен? — поднявшись, спросил Талабан.

— Разумеется, как всегда.

— Не позволяйте ненависти влиять на ваши суждения.

Разделайтесь сначала с одним врагом. Межана в настоящее время наша союзница. Ее следует ублажать, и всех местных царьков и вождей тоже. Алмеки потребуют всего вашего внимания и всего вашего недюжинного стратегического таланта.

Когда мы покончим с ними, придет время и для других.

— Ты прав, конечно, — вздохнул Раэль, — но это тяжело, Талабан. — Он выпил вина из кубка. — Ты сказал, что хочешь командовать сухопутной частью. Почему?

— Вам недостает командиров, кузен. Вирук хороший боец, но плохой военачальник. Нужно, чтобы кто-то осуществлял ваши стратегические замыслы на поле боя. Не хочу показаться нескромным, но я — лучшее, что у вас есть.

— Я не могу себе позволить остаться без «Змея», Талабан.

— Вы без него и не останетесь. У меня есть в запасе другой капитан — способный, отважный и умелый.

— Я не знаю никого, кто обладал бы нужными навыками.

— Это мой помощник, Метрас.

Раэль швырнул пустой кубок через всю комнату.

— Вагар! Ты хочешь отдать самое мощное наше оружие в руки вагару? В своем ли ты уме?

— В нем есть аватарская кровь, Раэль. Я это знаю. И он нам предан.

— Предан? Еще вчера я полагал, что вагары, выбранные в новый Совет, тоже нам преданны. И то же самое думал о тебе.

А ты у меня за спиной, вопреки закону, обучал вагаров.

— Это верно, я нарушил закон — и сожалею о том, что огорчил вас. Вам известно, что я пытался обучить кораблевождению других аватаров, но все они оказались неспособными к этому. Узнав, что нам предстоят сражения на море, я просто обязан был найти себе замену — а также человека, который умел бы обращаться с солнцестрелом. При входе в гавань Пагару вражеские корабли топил Метрас.

Раэль овладел собой.

— Сделанного не воротишь, но переделать можно.

— Подумайте как следует. Вам нужно хотя бы на краткий срок одержать верх над вагарами в Совете, убедив их, что они действительно имеют голос в государственных делах. Что же может быть лучшим доказательством, чем вагар в качестве капитана «Змея»— самого мощного нашего оружия, как выразились вы? Мы оба знаем, что в морских баталиях только на «Змея»и можем полагаться. Солнцестрел можно, конечно, использовать и на суше, но энергии в нем осталось всего на три заряда. На корабль мы назначим аватаров с зи-луками — Метрас не сможет одолеть их всех.

— Смысл есть, — признал Раэль. — Это действительно убедит вагаров в нашей доброй воле. Однако будем честными друг с другом, дружище: мы нуждаемся в чуде. Я молюсь, чтобы Вирук добрался до Аммона — это послужит началом.

Глава 22

Поистине ужасен был Виркокка, и никто не любил его, но мир жил лишь благодаря ему. Величайшими его врагами были Морозные Гиганты.

Каждый год они наступали на плодородные земли, покрывая их льдом и снегом. Смертные дрожали от холода, и урожай на полях погибал. Тогда люди молили Виркокку спасти их. И он приходил ежегодно, как приходит и посейчас, с огненным мечом и солнечным копьем, и прогонял Морозных Гигантов.

Из рук его изливались семена всего, что растет на земле. Там, где он ступал, всходил маис, и трава прорастала там, где он преклонял голову. Никто из смертных его не любил, но деревья и травы шептали его имя, и цветы благоухали для него одного.

Из Вечерней Песни анаджо

Вирук, преодолевая со своими десятью аватарами последнюю гряду холмов перед землями эрек-йип-згонадов, пребывал не в лучшем состоянии духа. Он по-прежнему полагал, что Раэль ошибся, услав его с театра военных действий, и не желал попусту тратить время на недочеловеков. Ему вполне хватало и вагаров, среди которых он жил.

Раэль велел ему отобрать десяток лучших солдат, но он взял первых, которые попались под руку. Он знал их по имени, и только. Он мало кого знал хорошо, и друзей у него не было.

Задумавшись, он ехал чуть впереди своего отряда, с зи-луком на седле. Внезапно конь споткнулся, и Вирук чуть не перелетел ему через голову. Зи-лук свалился наземь. Вирук раздраженно натянул поводья и спешился.

В этот миг поблизости грянул гром, едва не оглушивший его.

Пятеро всадников вылетели из седел, четыре лошади забились в агонии. Вирук подхватил с земли свое оружие, и на луке вспыхнули световые струны. Вверху на холме показалось около двадцати меднокожих воинов с черными дубинками в руках. Один из них наставил дубинку на Вирука, и она изрыгнула огонь и дым… В воздухе, у самой щеки Вирука, что-то просвистело. Он вскинул лук — воин с разорванной грудью повалился навзничь.

Трое других аватаров тоже начали стрелять по врагам. Те побросали свои дубинки, выхватили зазубренные мечи и ринулись в атаку вниз по склону. Вирук убил пятерых, прежде чем они успели добежать до середины. Атака приостановилась, но наверху появились новые алмеки. Огневые дубинки грянули снова, свалив еще двух аватаров. Вирук перенес внимание на это свежее подкрепление и убил троих, прежде чем они отошли назад. Первый отряд тем временем возобновил спуск и был уже совсем близко.

Вирук застрелил двоих, бежавших впереди. Третий с воинственным криком, подняв меч, несся прямо на него. Разряд зи-лука угодил ему в лицо и разнес голову. Последний аватарский солдат убил еще двоих, но третий пырнул его в живот, а четвертый пронзил мечом горло. Вирук, бросив лук, с мечом и кинжалом атаковал трех алмеков. Один упал с рассеченным горлом, другой с кинжалом Вирука в сердце. Последний повернулся и побежал вверх. Вирук, убрав в ножны меч, взял лук убитого аватара. Потратив несколько мгновений, чтобы настроиться на чужое оружие, он послал разряд в спину бегущему. Пламя прожгло доспехи алмека, и он упал лицом вниз на склон.